Литмир - Электронная Библиотека

– Это личное письмо, – отрезал тиун, пряча послание в котомку.

– Это письмо от Рюрика к Трувору? – Велемира уже собиралась возмутиться: неужели Орм думает, что она не может читать письма, которые смеет читать он сам?!

– Это письмо от Арви ко мне…– пояснил Орм, громко высморкав нос.

– Ах вот как…Прошу прощения…Уповаю, у Арви и моей сестры все ладно…– выразила надежду Велемира.

– Тиун жив и здоров. Другие дочери Гостомысла такожде здравствуют, – подтвердил Орм. В этот самый момент он вдруг почувствовал неожиданное облегчение – его нос вновь смог дышать, и воздух показался неимоверно свеж и приятен.

– Другие дочери? – не поняла Велемира.

– Жена князя Рюрика, княгиня Дива, вернулась в Новгород из своей ссылки, – сообщил Орм.

– Вот как?..– на лице Велемиры изобразилось разочарование. – Я думала, ее изгнали надолго.

– К счастью, княгиня оправдана и возвращена, – повторил Орм. – И теперь, по словам тиуна, княгиня Дива властвует не только в княжестве, но и в сердце своего князя.

– Как это понимать?! – завистливая Велемира пристально следила за судьбой младшей сестры и теперь корила себя за то, что пропустила эту новость.

– Так и понимать: князь и княгиня живут в согласии и счастье. Очевидно, нужно ждать наследников.

– А как же Вольна? Ведь Рюрик любит Вольну! – разъярилась Велемира полученным новостям.

– Кажется, эти слухи сильно преувеличены, – усмехнулся Орм. – Прошу прощения, мне необходимо готовиться к заседанию…Сегодня в гриднице будет обсуждение подготовки к зиме…– Орм сдержанно поклонился и отправился своей дорогой.

****

Глава вече Барма возвращался из гридницы, где, как обычно, выступал на собрании бояр. Заседание прошло мирно, хоть и затянулось. Зато обсудили множество вопросов: и урожай, и возведение стены, и даже заготовку красителей и смолы на зиму. День удался. После сходки Барма в отменном расположении духа направлялся домой: там его ожидал ужин. А собственно, почему главе вече не пребывать в добром настроении, если все его начинания преследует успех? Уже второй год Барма возглавляет изборских бояр, играя роль посредника между ними и правителем. Кроме этого, его земли обширны и приносят урожай. Для дочерей он подыскал достойных женихов. А самое главное – торговые дела Бармы идут превосходно. Ведь когда сюда пожаловали варяги, Барма с их помощью занялся торговлей. Его приятель – купец по прозвищу Рядович – представлял их совместные интересы на рынках. Прибыли росли от раза к разу. А однажды Барма с Рядовичем и вовсе отделились от пришлых, занявшись своим делом обособленно, уже без обязанности делиться с кем-либо прибытком. Как раз сейчас Барма подсчитывал в голове размер барышей, обещающих быть этой осенью значительными, ведь урожай проса в нынешнем году задался. Вдруг на пути боярина возник рослый человек, одетый в строгие дорожные одежды. Барма, явно, не обрадовался, увидев крепко-сложенного путника.

– Глава вече, нам надобно переговорить, – обратился человек к Барме. – Где мы можем это сделать?

– Ах, это ты, Сборен…– губы Бармы скривились. – Признаться, сейчас я не располагаю свободным часом. Зайди на следующей седмице…– постарался отделаться боярин. – Или даже будет лучше, если я сам найду тебя…

– Я здесь всего на один день и тот, чтоб перемолвиться с тобой, боярин, – пояснил Сборен холодно. По всему было понятно, что он не такой уж добродушный человек.

– Ну коли так…– заерзал Барма. – Говори, только скорее, у меня нет охоты сейчас обсуждать пустое…

– Я пришел по наказу новгородского волхва Ягилы, у которого ты занимал, – напомнил гость громко. Барму даже передернуло. Он выпучил глаза, всем видом давая понять, что это обстоятельство не нужно предавать огласке, крича на всю улицу. – И теперь ты должен вернуть долг.

– Вещай тише, ты не на площади! – цыкнул Барма. – Доедем до моего дома, там и поговорим. Тут недалеко.

Усадьба Бармы утопала в ярких осенних красках. На дворе суетились слуги – теперь их было достаточно у главы вече и его супруги. Некогда грустные события покинули этот дом, оставив ему заслуженные спокойствие и тишину.

– Где Хлебослава? – спросил Барма у служанки, метущей с крыльца пожелтевшие листья, разбросанные осенним ветерком.

– Хозяйка в саду.

Сад Бармы представлял собой причудливые заросли терновника. Изогнутые стволы затейливо извивались, прижимаясь друг к другу, образуя местами непролазные дебри. На ветках громоздились созревшие темно-синие плоды, еще неубранные, но зато украшающие сад ожерельем ярких бусин.

На траве стояла высокая кошница в три локтя шириной – корзинка, расширяющаяся кверху – куда Хлебослава укладывала сорванные ветки.

– Слава, привет тебе, – Барма поцеловал жену. Между супругами установился мир, жизнь их наладилось: Хлебослава простила Барму и больше не упрекала его за все подряд. Сам глава вече вернулся на стезю верного мужа и теперь старался для жены так, как она всю жизнь старалась для него. – Чем ты занята? – рассеянно спросил Барма, ум которого был поглощен гостем, стоящим подле него.

– Собираем терновник, – ответила жена главы вече, утерев исцарапанной ладонью лоб. Несмотря на то, что Барма привел ей в помощь прислугу, Хлебослава и сама продолжала трудиться, будучи неприученной подолгу сидеть без дела. – Ты разве забыл? Будем скоро жечь терновник, дабы громовержец-Перун обошел нас пожарами и молниями.

– Ах да, – ответил Барма, а затем указал Хлебославе на гостя, пришедшего вместе с ним. – Это мой добрый друг Сборен. Мы отобедаем у нас…

Сегодня стол главы вече был полон пирогов, которые румяными месяцами обсыпали огромное резное блюдо. Стоящий в избе аромат выпечки располагал к настроению и беседам.

– С этой стороны сочни с мясом и яйцом, а здесь с кашей и грибами…– Хлебослава подсказала, где можно обнаружить пирожок с нужной начинкой. – А вот тут сладкие сочни с терном, – Хлебослава поставила на стол еще одно блюдо с такими же точно пирожками-половинками, из которых выглядывала яркая густая начинка.

– Отведаю с удовольствием, – вежливо ответил Сборен Хлебославе, потянувшись к пирогам. – Так что относительно долга? – сей вопрос посланника Ягилы был обращен к главе вече и звучал не столь любезно, как предыдущие слова.

– Ты должен знать, что я не для себя у Ягилы занимал. А по поручению племянника самого князя Рюрика, – Барма на самом деле занимал для себя и своего друга Рядовича, но пообещав долю от будущей деятельности Годфреду; последний потому и поручился за боярина и его купца.

– Годфред уже как год среди почивших. Так что теперь долг полностью твой, – заключил Сборен, зажевав терпко-кислый пирожок с терном, не лишенный приятной сладости.

– Я это разумею. И не отрекаюсь от долга…– Барма пододвинул ближе к гостю блюдо с пирогами, надеясь задобрить грозного посланника. Но не все затруднения можно уладить таким простым способом, как стол с пирогами и радушие. – Однако ныне у меня лишнего не наличествует. Все в товарах…Вот вернется Рядович, и мы заплатим тотчас…Ткани, вина, пряности, меха – все, чего душа пожелает…– пообещал Барма.

– Монеты. Ничего другого не нужно, – сурово отрезал Сборен.

– Да где же я столько монет возьму? Это не так просто, – затянул Барма.

– Возврати то, что брал взаймы, – повторил Сборен.

– Что ж, монеты, значит, монеты, – кивнул Барма, попутно раздумывая, как избавиться от обременительного долга. – Но нужно дождаться Рядовича. Корабль придет и…– Барма не успел договорить, как оказался снова прерван.

– Мы договаривались на теперешнюю осень. И вот она наступила, – напомнил Сборен сурово.

– Да, это так, мы уславливались, но нынче я не состоятелен! – у Бармы, и правда, не имелось свободного имущества, не занятого в торговле. Кроме того, дела у них с Рядовичом пошли в гору не так давно. И изъять сейчас из оборота такие значительные величины, грозило бы разными трудностями, в том числе, тяжело-преодолимыми. – А на мне еще дом и семья. Уразумел?!

40
{"b":"862492","o":1}