– Т… ты ч…то? – прохрипела она, пытаясь выдавить хоть слово.

– Тш…ш… молчи…

Она попыталась сказать что-то еще, но крепкая рука держала ее голову так, что челюсть отказывалась двигаться.

Паника вдруг заволокла ее мозг. Если это дорога и по ней едет автомобиль, следует, наоборот, бежать как можно быстрее, а он прижал ее к земле и сам затаился, словно дикий зверь.

ДИКИЙ ЗВЕРЬ… – с ужасом подумала она.

Холодная, аналитическая часть мозга, обычно главенствующая в сознании, вдруг куда-то исчезла и на смену ей пришла незнакомая, чуждая, странная и трепещущая.

Внезапно хватка его ослабла, Лиза отняла лицо от земли. Она вдруг почувствовала, что весь первоначальный гнев улетучился и все что она хотела выплеснуть ему в первые секунды унижения, растаяло без следа.

Она вся дрожала от холода, страха и стыда.

– Вставай! – бросил ей Червяков. – Они уехали.

Лиза медленно поднялась. Ноги отказывались слушаться.

– П… почему мм…мы не побежали? – выдавила она из себя.

– Ты что… дура? – выпалил он. – Это же военные, если нас поймают, тут же отправят… – он осекся, – …отправят в комнату милиции как минимум. Мы не имеем права здесь находиться. Это запретная территория.

Что-то в его голосе заставило усомниться, что он говорит правду.

– А где же… где люди, которые нас… ждут?

– Люди? – и вдруг он расхохотался. – Ты правда еще не врубилась? После всего что мы увидели, ты не видишь, где мы? Ну ты и правда… дура!

– Где мы?.. – сквозь слезы проговорила Лиза.

Он схватил ее за руку и потащил к дороге – через кусты, ямы и рытвины, через поваленные деревья и овраги, а когда наконец ее ноги коснулись твердой поверхности – отпустил так, что она чуть не упала.

– Можешь оставаться здесь, можешь вернуться назад, если найдёшь дорогу, конечно. Но если хочешь жить, идем со мной. Осталось немного, километров десять.

– Десять километров? – прошептала она, не в силах даже осознать эту цифру.

Он махнул рукой и зашагал по дороге, не оборачиваясь.

Лиза онемела от страха. Она взглянула на темную волнующуюся стену леса и поняла, что выбора нет. Она не найдет дорогу назад и… наверное, больше никогда не увидит своих друзей. Милого и доброго очкарика Дениса, который сох по ней словно Пьеро, весельчака Петьку, тихоню Лену, ершистого Витю и странноватого новичка Давида.

– Постой, подожди меня… я иду! – из ее груди раздался птичий клекот.

Червяков махнул рукой.

– Догоняй.

Когда Лиза поравнялась с ним, он вдруг слегка приобнял ее.

– Ты, наверное, замерзла.

Она мотнула головой, боясь сбросить его руку.

– Я сейчас тебя согрею. Просто… понимаешь, здесь все по-другому. Я хочу как лучше. Ты должна понять. Или ты или тебя. Не то что там. Если будешь слушаться, все будет хорошо. Только и всего.

Лиза кивнула.

Она уже решила, что как только увидит малейший намек на присутствие взрослых, вырвется и побежит что есть мочи.

Минут через двадцать, на дороге вдруг появились странные конструкции, – она видела похожие в кино, раньше их кажется называли противотанковые ежи. Они преграждали дорожное полотно и тянулись от самого леса на другую сторону дороги. Ежи были стянуты колючей проволокой.

– Видишь, тут военная территория, – сказал Червяков. – Запретная зона.

Она переступила через колючку, зацепившись штаниной. Червяков поддержал ее, иначе бы она свалилась прямо на грязную грунтовку.

– А знаешь, я ведь сразу понял, что мы… больше, чем просто друзья. Еще год назад, как только я у вас появился. Ты ведь тоже меня заметила, что я… лучше их всех. Да?

– Да… – тихонько сказала Лиза, вдруг вспомнив, как Червяков постоянно пялился на Лену и доводил ее своими тупыми шутками, отчего ей самой было иногда даже смешно – скромная одноклассница краснела и бледнела, тайком поглядывая на Витю, но тот либо не замечал, либо ничего не мог поделать.

– Ну вот… видишь, как все хорошо получилось. Потерпи…

Лиза с трудом волочила ноги, а Червяков почти беспрерывно хвастался и точно также постоянно оборачивался, будто бы чего-то ожидая. Однако, к ее сожалению, больше машин не было. Примерно через полчаса за поворотом грунтовки мелькнул какой-то огонек. Лиза приободрилась и пошла даже быстрее, но Червяков остановил ее.

– Быстро в лес, – приказал он и крепко сжав ее руку, по едва заметной тропке нырнул в чащу.

– Но там же…

– Это патруль, нас схватят…

Лиза была готова сдаться любому патрулю, лишь бы все это закончилось.

– И потом будет педсовет, пригласят родителей, им напишут на работу…

Он попал в точку.

Услышав эти слова, она вдруг поняла, чего он так боится. Она боялась того же самого и, наверное, еще сильнее, чем он. Почему же она сразу не догадалась и обвинила его во всем, когда он старается провести их так, чтобы не вляпаться?

Извещение на работу и вызов родителей на педсовет означал конец всего. Это было худшее, что только можно придумать. Даже двойка в дневнике не так страшна, как то, что могло с ними произойти.

ПО ЕЕ ГЛУПОСТИ.

И правда, какая же я дура, – сказала она сама себе, закусила губу и сжала его руку сильнее.

Червяков удивленно повернулся.

– Извини, – прошептала она. – Я точно дура.

Перед глазами возник полный актовый зал школьников и учителей. На сцене директор, завуч и представители милиции в форме и погонах, которые зачитывают сухое официальное сообщение о том, как их задержали на территории охраняемой воинской части, куда они не имели вообще права заходить. А на первом ряду в креслах с красной обивкой сидят белые от стыда родители.

Они прошли лес по дуге и вышли, когда пост скрылся из виду. Лизе даже показалось, что она заметила военного в ярком свете прожектора, который стоял у шлагбаума – он был с винтовкой, хотя вроде бы давным-давно в армии стреляют из автоматов.

Вскоре деревья по бокам поредели, слева стали появляться ветхие лачуги, сараи – но вокруг было так темно, что она толком ничего не могла разобрать. Ни единого огонька.

Они свернули на проселочную дорогу – от усталости Лиза совершенно потерялась и не ощущала ни расстояния, ни времени. Тело выло от боли и усталости.

Сбоку что-то брякнуло, он втолкнул ее в узкую калитку, по лицу хлестнули ветки, а нога ступила в глубокую лужу и вмиг промокла.

Перед собой Лиза разглядела темный силуэт – это был довольно большой дом со стеклами и верандой.

Червяков поднялся по ступенькам, прислонил ухо к двери и прислушался. Его лицо осклабилось.

Слегка отстранившись, он резко постучал – Лизе показалось, будто бы каким-то кодом, два длинных и два коротких удара.

Сначала ничего не происходило. Тогда Червяков постучал снова, более настойчиво.

Занавеска на окне дернулась, за ней мелькнула белесая тень, а через мгновение лязгнул засов, провернулся ключ и дверь приоткрылась буквально на какой-то сантиметр.

Лиза услышала дыхание человека по ту сторону, он явно был взволнован.

Потом из темноты раздался мужской голос:

– Черва? Ты что ли? Ты откуда взялся?

Червяков пнул дверь ногой и говорящий отлетел внутрь. В доме загрохотало, полетели ведра, что-то тяжелое упало со стены с глухим звуком. Она испугалась, что сейчас поднимется весь дом, родители, бабушки, дедушки – все, кто наверняка спал там внутри и инстинктивно попятилась назад.

– Разве так нужно встречать старых друзей? – довольным голосом крикнул Червяков. Он обернулся, заметил пятившуюся девушку и лицо его расплылось в довольной улыбке. – Эй, заходи, не стесняйся, – крикнул он девушке. – Мы наконец-то дома.

«Дома?» – подумала Лиза, но остановилась и замерла, ожидая, что же будет дальше.

К ее удивлению, никто не выскочил на веранду, не закричал, что всех разбудили и вообще – ничего не произошло.

Дом, перед которым она стояла, был похож на обычную дачу или деревенскую избу – она, по правде говоря, не смогла бы отличить одно от другого. Неказистый, однако, довольно большой с виду, окна обрамляли белые резные наличники и все они (кроме одного) были прикрыты ставнями. Свет внутри не горел.