Разница есть.

Поэтому нужно отпустить парня внутри себя. Он достоин лучшей девушки. И если я его люблю, то обязана пожелать ему только счастья. Даже если это счастье не со мной.

— Все!

Выхожу из вакуума и оглядываюсь. Девушки соперницы сидят с удивленными лицами. Они переглядываются и скалятся. Не понравилась им моя работа. Удручает, но что поделать. Кураторы сидели слегка озадаченные. Все кроме Ануш. Она видимо предполагала, что у меня такой уровень. А фотограф улыбался.

— Не ожидал от тебя такого, — проговорил парень. — Как тебя зовут, повтори.

Задумываюсь на секунду. И внутри меня разгорается огонь. Я хочу сказать именно так. Потому что это мое имя в мире моды.

— Малахит.

Отхожу подальше ото всех и усаживаюсь на стул. Кротко улыбнулась кому-то и сложила руки на коленях. Им не нужно знать, что я в игре. Что я собираюсь бороться. Или что я настоящий борец. Пусть думают, что я кроткая овечка, которая постоять за себя не сможет.

Поток девушек продолжился. Ажиотаж от моего выступления спал.

И вот вышла последняя девушка.

Юлька. Соседка той брюнетки. Когда Янковская высказалась по поводу красноты девушки, я подумала, что она просто смутилась. Вот и раскраснелась. Но сейчас с ней что-то происходило. Ее кожа припухла и стала свекольного цвета. Местами на лице проявилась пятнистость.

Что с ней?

Она вышла на точку и замерла. Из ее носа текли сопли, и она пыталась судорожно это убрать.

— Что с тобой? — проговорила Ануш. — Юлия, вы как себя чувствуете?

— Я… нормально. Прошу, давайте сделаем снимки.

Она встала в позу, но замереть так и не смогла. Она все время дергалась, чтобы почесать лицо или убрать сопли.

Она выглядит так, словно у нее… аллергия?

— Юлия, — продолжила Ануш. — Ты уверена, что ты можешь работать?

— Да-да.

— Я сомневаюсь, — протянула Янковская. — Посмотри на нее. Она вся красная как матрешка. А еще чешется. Может у нее вирус?!

Две другие модели кураторы как-то напряглись и даже отодвинулись. Одна Ануш что-то прошипела им и подошла к девушке.

— У тебя есть аллергия, девочка?

— Есть, — захныкала Юля.

— На что?

— Поллиноз.

— Что? — не поняла модель.

— На пыльцу, — взвыла Юля и расплакалась.

Пыльца? И где умудрилась найти пыльцу в городе, осенью. К тому же у нее скорей всего сильная форма аллергии. Потому что она утром была нормальной. И только на построении у нее стали проявляться симптомы. А перед построением были примерка, макияж и прическа.

Макияж!

Оглядываюсь на брюнетку. Как ее назвала Юля? Милка. Мила или Милана? Она уступила ей место. Чему обрадовалась девушка. Но перед этим Милка прикасалась к косметическому чемоданчику мастера.

Она добавила аллерген что ли в косметику?

Ануш позвала к себе ассистента, и он увел Юлю.

— Так девушки, на сегодня все. Отправляйтесь в свои апарты. Завтра будут результаты нашего выбора. А также мы вас распределим по кураторам. Три девушки на одного куратора.

Она махнула нам рукой и конкурсантки, переговариваясь, пошли на выход.

А я осталась сидеть на месте.

Мне не нужно влезать в дела других. Но и сидеть ничего не предпринимая, по-моему, плохо. Справедливость разве не должна восторжествовать. Разве не так.

— Ануш!

Подскакиваю на месте и бегу к куратору. Она тормозит и с удивлением смотрит на меня. В глазах вопрос, но предубеждения в позе не было. Ей было интересно, что я скажу.

Выдыхаю, чтобы собраться.

— Ануш, Юлю подставили. Ей похоже подсыпали пыльцу.

Модель напряглась. Она с недовольством всмотрелась в меня и, скривив губы, уточнила:

— И наверное знаешь кто это сделал?

— Это ее соседка по комнате. Я видела, как она звала Юлю на свое место у мастера. Но перед этим что-то подсунула в чемоданчик.

— Мм, какая она коварная…

— Ануш, это ведь против правил, — растерянно закончила я.

Модель скрестила руки на груди и вытянула губы. Она не смотрела на меня. Но весь ее вид говорил, как ей не нравится наш разговор.

Неужели я ошиблась в ней. Неужели ей тоже пофиг на справедливость.

— Тебе что больше всех надо? — подумав, уточнила Ануш. — Или ты у нас из борцов справедливости. Или может ты участник Лиги? А мы и не знаем.

— Я не про это, — смутилась я.

— А я про это, — Ануш выпрямилась и перекинула волосы. — У тебя отличные данные. А еще рекомендации. Но я не увидела в тебе желания бороться. Особенно на показе. Во время съемки ты улучшила впечатление. Я не спорю. Но этого мало. Для этого бизнеса тем более. Так еще вздумала спасти другого, — ухмыльнулась неожиданно она. — Иди и работай. Либо уходи. Мне не нужны сочувствующие девочки. Мне нужны модели, которые выгрызают победу из рук. А какими методами… Это уже вопрос личной этики и морали. А мы тут эти предметы не проходим. Юле не нужно было доверять сопернице. А Милана пробивная. Но моральная ответственность у нее пониженная. Так что…

— Значит вам плевать на правду?

— Я не про это, — ответила строго Ануш. Но я ее перебила.

— А я про это. Я не хочу бороться за каждую слабую душу. Я тоже не собираюсь сдаваться. Я тоже готова выгрызать свою победу из рук других. Но при помощи таланта, упорству и желанию добиться своей цели. Применять методы суки, чтобы вырваться вперед — унизительно в первую очередь для того, кто использует эти методы. Но то, что девушка использовала слабость по здоровью. Даже не по мастерству модели. А здоровью… Так может делать только последняя тварь. Я не уйду с этого конкурса без победы. Но и мириться с таким отношением не хочу.

Выговорилась и выдохнула. Я трясусь. Слишком много эмоций вышло из меня с этой речью. А Ануш слегка улыбнулась на мою речь.

— Ты пойдешь в мою команду, Малахит?

— Пойду, — не раздумывая отвечаю и ухожу.

На сегодня с меня хватит эмоций. Но сдаваться я точно не хочу. А проигрывать таким вот людям как Милана, приравнивается к удару в солнечное сплетение. От которого можешь только задыхаться и терять сознание.

Сдаваться я не собираюсь.

Говорю себе, и сжимаю кулаки. Так крепко, что чувствую как ногти впиваются в ладони.

— Ты справишься, Малахит.

Марина стояла рядом со мной и помогала мне сделать аккуратную высокую шишку. Волосы я с дуру вымыла с утра. И они стали мягкими и непослушными. Поэтому подруге пришлось помогать мне. Она утяжеляла их воском и пыталась справиться с моей гривой. Они длинные, от этого еще сложнее с ними управиться.

— Этот этап тоже важен, — продолжила Марина. — Потому что сегодня в жюри придет женщина из актерской академии. Она много лет обучает моделей и актеров актерскому мастерству. Вчера вас немного погоняли, но этого не достаточно, чтобы легко переключаться. Сегодня вас попросят показать десять эмоций подряд. А их будут снимать. Это сло-ожно…

Устало протянула она и неудачно потянула за локон. Боль привела меня в чувство, и я зашипела.

— Ой, прости, — откликнулась Рубин. — Тебе сильно больно?

— Сойдет.

Глухо ответила. Мне сейчас не до разговоров. Мне охота сосредоточиться на своих силах и побыть немного одной.

Но сейчас все девушки готовились к заданию и уединиться было проблематично.

Задание это называлось “Мастерство эмоций”. Модели обязаны изображать нужную эмоцию по требованию, чтобы ее смог поймать фотограф. Это сложно. Не каждая модель понимает, что на фотографии ты не должна быть красивой. Ты должны быть живой.

Актеры обязаны изобразить чувства героев, но для этого у них есть: мимика, действия, голос, слова, да хотя бы контекст сцены. У моделей же есть только момент. За этот момент она обязана рассказать свою историю.

Модели используют взгляд, мимику и позу. Но если они не понимают, что это за чувство или как его изобразить, то может получиться бред. Поза одна, мимика другая, а взгляд… пустой. И тогда модель становиться просто мебелью. Без эмоций и внутренней истории.