— Я давно так не смеялся-признался Нейтон. — Александра, я восхищён и надеюсь на новую встречу. — последнюю фразу он произнёс громче и Алекс поняла, что это было сделано намеренно.

Алекс кивнула головой и проводила его взглядом. Оркестр снова заиграл и не успела Алекс опомниться, как Хоторн взял её за руку и потянул в круг танцующих. Он властно положил руку ей на талию не обращая внимания на её сопротивление.

Глядя на грудь Хоторна, обтянутую чёрным камзолом, Алекс прошептала:

— Я не умею танцевать вальс.

Хоторн другой рукой поднял её лицо.

— Пуговицы моего камзола ничего Вам не ответят — произнес он насмешливо.

— Я сказала, что не умею танцевать вальс! — повторила Алекс.

— Положите руку мне на плечо. — прошептал Хоторн. Он склонился к ней. Их лица почти соприкасались. У неё вдруг задрожали и ослабли ноги.

Хоторн взял её руку и положил себе на плечо.

Во время танца, они не сказали друг другу ни слова. Рука лежавшая на плече Хоторна, казалось горела огнём. Алекс медленно распрямила пальцы и осторожно коснулась его волос, опомнившись она быстро отдернула пальцы.

Но Хоторн почувствовал это движение. Лёгкое прикосновение её пальцев произвело на него совершенно невероятное впечатление. Он хотел только одного — заключить Алекс в свои объятия и целовать, пока её не охватит страсть, такая же, какая в это момент переполняла его.

— Мы танцуем на слишком близком расстоянии друг к другу — прошептала Алекс. — Я не хотела бы смущать моего отца.

Хоторн ослабил объятия.

— Вы не хотите быть так близко ко мне только по этой причине?

— Конечно!

Ноги её плохо слушались, а сердце рвалось из груди.

— На нас все смотрят. Мы делаем что-то не так? — спросила она.

Хоторн обвел взглядом зал и снова повернулся к Алекс.

— Мы всё делаем чересчур правильно. Просто не все приемлят этот новый танец, считая его почти неприличным.

— А мы не могли бы уже остановиться? Боюсь, что у меня начинает кружиться голова.

Хоторн тут же перестал кружить Алекс и поддерживая её под локоть повёл к двери, ведущую на наружную галерею. Но заметив, как несколько мужчин двинулись в их сторону с вполне определёнными намерениями, он снова закружил Алекс в танце, не собираясь отпускать её.

Никогда ещё Алекс не приходилось так остро ощущать прикосновения мужчины. Сила влечения даже испугала её.

— Я не хотела бы…

Но ей не дали закончить фразу.

— Вам не нравится то, что с Вами происходит?

— Что Вы имеете ввиду?

— Не надо, Алекс. Тоже самое творится и со мной.

— Но со мной ни чего не происходит. Разве, что от этого постоянного вальсирования у меня снова кружится голова. И ещё здесь очень жарко.

— Да, здесь и в самом деле жарко.

В этот момент они как раз завершили очередной круг и оказались у дверей. И когда они вышли из круга танцующих, Хоторн взял её за руку и повлек за собой.

Балкон-галерея огибал здание с трех сторон, и Хоторн повёл Алекс в самый дальний его закуток, пока они не оказались совершенно одни.

Галерея была освещена несколькими свечами, которые горели в глубоких стеклянных колпоках, чтобы их не задувал ветер. Мягкий полусвет во мраке ночи придавали ей романтический вид. Там, где галерея заканчивалась тупиком, Хоторн остановился и повернулся к Алекс.

— Теперь, надеюсь, нам никто не помешает. Мне надоели эти хлыщи, которые добиваются Вашего внимания.

— Ну хорошо, теперь я полностью в Вашем распоряжении, и чтоже Вы будете со мной делать?

Хоторн улыбнулся, услышав в этом вопросе несомненный вызов. В её глазах он читал стах и смущение, но голос был твёрд. Её наигранная храбрость обрадовала его. Она была не из тех барышень, которые сразу готовы сбежать или упасть в обморок.

Ответ на её вопрос можно было прочитать на его лице. Всем своим видом он выражал неистовое желание обладать ей, несмотря ни на какие препятствия. И Алекс, должно быть, прочитала это желание в его взгляде, потому что начала тихонько пятиться назад.

Но Хоторн тут же пересёк её попытку к отступлению. Он опустил руки ей на плечи ощущая нежность кожи и захваченный чувством, забыл все свои прежние намерения.

— Не надо, — прошептал он.

Затем нежно привлёк её к себе, и она оказалась, как в ловушке, между стеной и перилами. Хоторн улыбнулся ей с высоты своего роста.

— Позвольте мне уйти.

— Не позволю, пока мы не поговорим.

— Вы наредкость наглый человек! Я не желаю с Вами разговаривать.

— Нет, Вы хотите этого, между нами происходит что-то. Мне кажется, мы должны признать это, и чем скорее, тем лучше. У меня нет времени для всяких расшаркиваний, Алекс. Когда я что-то хочу, я это беру.

— И Вы решили, что хотите меня?

— Моя откровенность пугает Вас? Должен сказать, что меня это тоже беспокоит, хотя мне не легко в этом признаться.

Под его горячим взглядом, казалось, вода могла бы превратиться в пар. Взгляд его обжигал, и она не знала, что же ей делать.

— Мне не по себе, когда Вы так на меня смотрите. Должна предупредить Вас, когда я нервничаю, то веду себя непредсказуемо.

— Алекс, признайте лишь, что между нами что-то происходит.

— Но мы не знаем друг друга.

— Я знаю Вас куда лучше, чем Вы думаете. Вы человек преданный, верный своему слову и боитесь признаться в том что появился мужчина, который Вам не безразличен.

Он хотел добиться того, чтобы она призналась в своих чувствах. Всё остальное не имело ни какого значения…

— Сегодня вечером, во время танца, Вы трепетали в моих объятиях. Вы может быть, скажите, что Вам было холодно? — усмехнулся герцог. — Вы можете быть честны со мной?

— Я восхищаюсь честностью других. — лукаво улыбнулась Алекс. — Но сама лишена этой черты. Я чересчур легко даю обещания, поэтому если и соглашусь с Вами, что между нами возникли какие-то особые чувства, то Вы не сможете быть уверены говорю ли я правду.

Хоторн не поверил ни единому её слову.

— Тогда нам надо сделать нечто такое, что будет явным доказательством этого.

— Но как же я могу доказать Вам, что испытываю какие-то чувства?

— Алекс… Я хочу поцеловать Вас…

По вспыхнувшему румянцу на её щеках, он понял, что его слова смутили её.

— Вы настаивете на том, что между нами ничего не происходит, но стараетесь не смотреть мне в глаза и трепещите в моих объятиях. Ваше тело не в ладу с Вашими словами.

— Я знаю. — удивила его Алекс.

Это признание несказанно обрадовало герцога. Он едва сдерживался, влекомый её розовыми губами, но заставил себя не торопиться. Его губы осторожно прикоснулись к её. Алекс попыталась отвернуться, но Хоторн не позволил ей этого сделать. Он снова поцеловал её, на этот раз не сдерживая страсть, и, хотя он собирался лишь невинно коснуться её губ, теперь понял, что хочет гораздо большего. Он приоткрыл губы, и не смотря на то что она попыталась воспротивиться, одной рукой придерживая её за подбородок, проник языком в нежную сладость рта.

Прикосновение его губ и языка ошеломило Алекс. Она понятия не имела, что мужчины могут так целовать. И услышала свой собственный стон наслаждения. Она была не в силах прервать поцелуй или укротить свою страсть.

Это казалось невозможным, но поцелуй стал ещё глубже и яростнее. Она всем телом прижалась к груди Хоторна, содрогаясь от наслаждения.

Чем дольше длился поцелуй, тем большую жажду испытывал герцог. Никогда он не был так возбужден. Он желал её со всей силой страсти, которую не могла разжечь никакая другая женщина.

Его язык проникал, отступал и снова проникал между её губ. Алекс, захлестнутая океаном наслождения, задрожала всем телом и ощутила, как горячая волна вздымается в ней. С огромным усилием Алекс оторвалась от жарких губ Хоторна и прислонилась к стене, чтобы обрести равновесие. Грудь её вздымалась, голова шла кругом…

Хоторну тоже понадобилось время, чтобы прийти в себя.

Алекс не поднимала глаз, и все же он видел, как она ошеломлена случившимся.