– Что вы тут считали? – жёстче, чем хотелось бы, спросила Надя. Долгорукий поморщился, наконец, взглянув на полицейскую.

– На это я отвечать не обязан.

Надя скрипнула зубами от злости. Хам и наглец! Она сжала пальцы в кулаки, уже раздумывая над тем, насколько дядя Владимир будет рад, что его дорогой гость будет с синяком под глазом, как её спины коснулась ладонь.

Барышня едва заметно вздрогнула. Прикосновение было сколь неприличным для людей, которых не связывает ничего, кроме работы, сколь… нужным. Надя почувствовала, как её накрывает теплая волна. По спине бегут предательские мурашки, от спины по шее куда-то в голову, порождая неприличные мысли. Перед глазами вспыхнуло воспоминание о поцелуе, так что пришлось закусить изнутри щёку, чтобы не выдать себя. Злость сразу куда-то улетучилась, выходя из неё с шумным выдохом. Интересно, это какие-то магические штучки?

– Спасибо, – она кивнула уже спокойно. Если эту дрожь возбуждения можно было назвать спокойствием. – Но будьте готовы к тому, что вопросы ещё могут появиться.

– Как скажете, – граф пожал плечами.

– Пройдемте наверх? – предложил Андрей, убирая руку и улыбаясь примирительно. – Вам будут рады. Да и скоро завтрак.

Уже разворачиваясь к выходу в подвальный коридор, маг кинул взгляд на высокие окна зимнего сада. Снизу было, конечно, плохо видно, но Андрею показалось, что солнце выглядит как-то по-иному. По-зимнему: словно растекшаяся по тарелке яичницу глазунья. Влекомый своей догадкой, Андрей развернулся и пошел в другую сторону.

Надя, заметившая этот странный маневр боковым зрением, едва глаза не закатила. Что за привычка исчезать из поля зрения? То в окна выходит, то разворачивается и уходит.

– Андрей Сергеевич? – прозвучал удивленный голос графа.

– Одну минутку, – отозвался Андрей не оборачиваясь. – Идите, я вас догоню.

И скрылся за пышными кустами разлапистого растения, похожего на фикус.

Он торопливо прошел по всему саду, взлетел вверх по лестнице, и точно. Из зимнего сада открывался чудесный вид на укрытый снегом сад. Виднелись протоптанные дорожки следов от сада до дома. Холодное зимнее солнце отражалось от белоснежного покрова.

Андрей устало провел ладонью по лицу.

Хорошо, предположим к лету за окном, несмотря на февраль месяц, он уже привык. Но откуда опять снег и зима?

В который раз маг полез за пазуху, доставая «Глаз тигра». Как и во все прошлые разы, проверка на иллюзии ничего не дала. Даже при желтоватом свете янтаря в саду по-прежнему были снежные покровы и зимний полдень.

– Ещё немного и я точно здесь с ума сойду, – проворчал себе под нос маг, пряча артефакт. – Надежда Ивановна! – позвал он, в надежде снова попросить помощи у своей напарницы. Но ответа не дождался. Видимо, Наденька уже ушла с Долгоруким. Андрей медленно двинулся по мозаичной дорожке следом.

Что за чудаковатая магия? Он видел много всяких видов колдовства и иллюзий, ещё больше знал, читал когда-то или из рассказов других. И самое простое объяснение происходящему была бы иллюзия, но «Глаз тигра» просто не мог ошибаться. Это вводило Андрея в полнейший ступор. Время в поместье и его окрестностях движется как-то по-другому. Но как это вообще возможно?

Необходимо проверить вид из всех окон. Тогда и делать какие-то выводы. Кажется, на кухне под потолком были небольшие слуховые оконца, они как раз должны были выходить во внутренний двор. А потом ещё раз проверить первый этаж, вдруг пока они с Надей «пробуждали» подвал, там тоже что-то изменилось.

Ободренный этой мыслью, маг зашагал быстрее.

На кухне творилась приятная сердцу и носу голодного человека суета. Что-то парилось, жарилось, варилось. Возле плиты клубился пар. Карл Арнольдович, вставляя крепкие ругательства по-немецки, руководил своим женским, не считая поваренка, отрядом. Кухарка Эльза, закинув свои длинные смоляные косы за спину, что-то резала на столе в центре кухни. Андрея она обожгла взглядом своих черных, слегка раскосых глаз, и снова принялась за работу. Было в ней что-то дикое и привлекательное одновременно, маг даже подумал, что будь кухарка немного помоложе, он бы может и приударил за ней. Все равно неизвестно, насколько они здесь застряли.

Поваренок крутился возле Карла Арнольдовича, готовый выполнять любое распоряжение. А сестрички горничные копались в шкафах с посудой.

– Извините, я быстро, – чувствуя себя гимназистом, что прокрался на чужой урок, Андрей поспешил скользнуть к левой стене кухни, там, где под потолком теснились три оконца. Одно из них было приоткрыто, впуская свежий воздух.

Маг подхватил табуретку и полез как раз к открытому окну. Сводчатые потолки здесь были высокими, так что, даже встав на цыпочки со своим немаленьким ростом, Андрей едва видел край улицы, но и этого было достаточно. Из открытой створки на него дохнул холодный ветер, кинув в лицо ворох снежинок.

Раздался детский крик, и Андрей от неожиданности чуть не навернулся с табуретки. Когда риск сломать шею был сведён к нулю, маг обнаружил следующую картину: на полу, горько рыдая, сидел Роман в окружении расплескавшегося кипятка, опрокинутой кастрюли и яиц кокот. Видимо, мальчишка нёс кастрюлю и не удержал. Рядом суетилась Эльза, громыхал ругательства повар. Горничные тоже оказались тут как тут.

Андрей поспешил к поварёнку.

Эльза стянула с рук мальчика плотные кухонные рукавицы. Одна рука не пострадала, вторую кухарка баюкала в своих ладонях. Кожа на детской ручке была красной и рисковала вот-вот начать покрываться волдырями.

– Боли-и-и-т! – завывал мальчишка.

– Ромка, под воду надо, – уговаривала Эльза.

– Что вы стоите, глаза вылупили?! – зло дёрнув усами, обрушился на горничных Карл Арнольдович. – Яйца соберите!

Дуня и Груня засуетились, собирая не удавшиеся блюдо, а Андрей присел рядом с рыдающим взахлёб Ромой.

– Можно? – он потянулся к пострадавшей руке. Эльза взглянула на мага с подозрением, но Рома кивнул, поэтому Андрей аккуратно взял маленькую ручку в свои. Уродливые волдыри уже набухали на нежной коже. – У-у-у, – потянул Андрей, – я-то думал из тебя впору суп варить, а тут всего-то.

Мальчик, не разделявший энтузиазма мага, завыл с новой силой.

– Рома, Рома, – торопливо привлёк к себе внимание Андрей. – Сейчас полегче будет, обещаю.

Маг накрыл ошпаренную ладонь своей, и заставил заструиться по руке силу. Голубоватое сияние заволокло раненую кожу, на принося облегчение. Сначала мальчишка перестал плакать, с удивлением уставившись на свою руку. Постепенно начали исчезать волдыри, а за ним и краснота.

Рома еще пару раз шмыгнул носом для проформы, а когда свечение погасло, то недоверчиво осмотрел свою руку. Все на кухне замерли, наблюдая за волшебством. Более того, за запрещенным расточительством.

Конечно, каждый маг тратит свой магический ресурс согласно своему разумению, однако, как правило, такие мелочи как ссадины, порезы, ушибы и ожоги, а уж тем более у какого-то поварёнка, лечить магией было не принято, считалось разбазариванием ценного ресурса.

– Что надо сказать Его высокородию? – прогремел Карл Арнольдович сверху.

– С-спасибо, – влажные глаза Ромы уставились на Андрея, словно на бога.

– Ерунда, – отмахнулся маг. Ему было неловко. Конечно, он в любом случае не оставил бы мальчишку в беде. Но при этом не упустил возможности немного прощупать своего маленького пациента. Ему было интересно, изменилось ли что-то в организмах тех, кто спал все эти двадцать лет. На поверку оказалось, что нет. Обычный, в меру здоровый мальчик восьми лет.

Отмахнувшись от очередных благодарностей, Андрей встал, оправил китель и постарался побыстрее выскользнуть из кухни. Не замечая того, как одна из горничных, быстро пихнув в руки сестре собранные яйца, поспешила скользнуть вслед за магом в закрывающуюся дверь.

Андрей не успел и пару шагов от кухни сделать, как почувствовал прикосновение к руке.

– Ваше высокородие, – одна из сестричек смотрела на мага снизу вверх так открыто, что маг даже растерялся.