– В последний раз я видел Владимира Александровича у себя в кабинете, – мужчина провёл пальцем по столу, как будто ставил пометку. – Кроме того у себя в комнате отдыхал граф Долгорукий, – ещё одна невидимая чёрточка на столе. – Ещё один гость… – Остин запнулся на мгновение, но на лице его не мелькнуло ни одной эмоции. Зато по красноречивому вздоху экономки стало ясно, что с гостем что-то не так. – Господин Иванов. Изобретатель, пользуется большим уважением и доверием господина Адлерберга. Он обычно всё свободное время находится мастерской.

– Где мастерская? – Уточнила Надя, которая все слова дворецкого кропотливо записывала карандашом в небольшую записную книжицу.

– В противоположном крыле первого этажа. Кроме того в доме находились слуги. Кухарка Настасья, повар Карл Арнольдович, мальчик Роман, – педантично перечислял Остин. – Полагаю, что в связи с предстоящим ужином, все они должны были находиться на кухне. – Заметив вопросительный взгляд Андрея, дворецкий пояснил: – В подвале.

Шуршал карандаш по бумаге.

– Кроме того, был ещё камердинер графа – Николай и камердинер Владимира Александровича – Саша, – в этот момент Праскевья опять тихонько всхлипнула, а Остин быстро сжал руку супруги. – Где они были, когда… когда всё случилось, я не знаю, но могу предположить. Либо наверху у господ, либо на кухне с остальными слугами.

– Вы Сашку-то найдите, Наденька, – обратилась экономка к полицейской, утирая крупные слёзы передником. – Сынок он наш…

– Не переживайте, Праскевья Фёдоровна, мы найдём его, как и всех остальных, – твёрдо произнесла Надя, активно записывая что-то в блокнот. Андрей украдкой глянул на исписанную страничку. Список имён там был распределен на три уровня – по количеству этажей, умно. Но вот сейчас Надя активно делала вид, что пишет, на деле же рисовала каракули. Андрей прокашлялся в кулак, стараясь не засмеяться. Хороша полицейская.

Кроме того, выяснилось, что во флигеле, что находился в некотором отдалении от дома, зимой ещё жил садовник, который ухаживал за очень хитрым и чрезвычайно красивым зимним садом Адлерберга, а также конюх, что присматривал за лошадками.

– Простите, Остин, – подал голос Андрей, когда дворецкий закончил. – Граф Долгорукий, который?

– Александр Борисович, – дворецкий смутился. – Простите, я не знаю из какой ветви князей Долгоруких…

– Нет-нет, не переживайте, этого достаточно. – Маг нахмурился, поймал обеспокоенный взгляд Нади и чуть повёл головой, мол, не сейчас.

По итогу их маленького "совета в Филях" было решено отправиться на поиски изобретателя, а после уже осмотреть второй этаж и подвальные помещения. На этот раз мысль о том, чтобы разделиться даже не пришла никому из служителей в голову.

Надя и Андрей снова остановились для коротких переговоров в холле. Львы уже становились постоянными свидетелями их бесед.

– Расскажите, что там с Долгоруким? – Не стала тратить время на вежливые расшаркивания полицейская.

– Ничего криминального на самом деле, но его искали. – Андрей вытащил из кармана портсигар, с грустью пересчитал оставшиеся девять сигарет.

– Вот как?

– Граф, скажем так, известная личность в узких кругах. Будучи вхож ко двору, он надеялся на получение одной из высоких должностей, которую занимала его мать. Но графиня умерла, а должность отдали... – Андрей поколебался, выбирая подходящее выражение, захлопнул портсигар. – Более подходящему для этого лицу. Граф обиделся на весь мир и принялся сочинять памфлеты, о сильных мира сего. То про господина канцлера, то про Апрксиных, то про Барановых.

В одном из сочинений графа Долгорукова было и про Адлербергов, но Андрей решил этого не озвучивать. Тем удивительней было то, что Долгоруков гостил именно у Владимира Александровича.

– В последнем своём "панегирике" он завуалировано, но всё же прошёлся по императрице. После чего Долгорукову намекнули о том, что он явно кусает руку, что его кормит.

– А потом? За ним пришли кто-то из ваших?

Андрей только поморщился. Даже дочь Юлии Фёдоровны, и та считает магическое отделение злодеями и серыми кардиналами.

– Да нет, он сбежал. Вроде как собирался уехать за границу, приниженный и оскорблённый, но как в воду канул, теперь я понимаю почему.

– Это же было двадцать лет назад, – Надя недоверчиво посмотрела на мага. – Откуда Вы всё это знаете?

– У нас нет срока давности в делах. Долгоруков всё ещё "на карандаше", и я читал его дело среди прочих... – Андрей осёкся, видя, что полицейская его не очень-то и слушает. Надя зевнула, подняла на мага рассеянный взгляд. – Сколько Вы не спали?

– С шести утра, – взгляд барышни сделался виноватым. Она активно потрясла головой. – Извините, Андрей Сергеевич. Я готова.

– Так дело не пойдёт, – маг качнул головой недовольно. – Позволите?

Он протянул руки к лицу барышни. Надя прекрасно знала эту процедуру – маг вливает в тебя часть своих сил, чтобы подбодрить, дать подпитку организму. Очень полезно, но на утро состояние будет такое, будто она с гвардейцами шампанское пила. Секунда колебания, и Надя всё же согласно кивнула.

Прохладные пальцы легли на виски. Лицо мага оказалось близко-близко. Полицейская с удивлением отметила, что глаза у Андрея, оказывается, серые, а в левом над радужкой тёмная точка, будто родинка. Сердце забилось громче, Надя, чувствуя как краснеет, поспешила закрыть глаза.

По телу тоненькими иголочками побежал холодок. Но это был не тот холод ужаса или зимней вьюги. Это был приятый холод ледяного лимонада в жару или первый кусочек холодного арбуза, приятно бодрило. Надя даже блаженно улыбнулась, почти представив сладковатый вкус на губах. И в этот момент пальцы исчезли.

– Пока хватит, – Андрей встряхнул руками, уже знакомым жестом. Также он стряхивал пламя с пальцев. – Надеюсь, что скоро Вы просто сможете отдохнуть.

– Вы ведь тоже устали, – тихо заметила полицейская. Андрей ведь мог ей не помогать, мог просто отправить сидеть с остальными, чтобы не возиться с ней. Но побежал за ней на второй этаж и вот теперь...

– Ничего, я покрепче Вас буду, – хмыкнул маг.

Надя фыркнула. Всю минутную симпатию к мужчине как рукой сняло. Всё ещё щегловатый хам.

Правое крыло дома встретило их тишиной и умиротворённым спокойствием. Никакой угнетающей не только взгляд, но и душу разрухи. Ещё одна маленькая гостиная для посетителей, большая столовая, бильярдная. Везде были задёрнуты темные шторы, окна закрыты ставнями, в комнатах царил сумрак, который быстро разгонялся выключатель. Андрей в гостиной решил заглянуть в тонкую щёлку между ставнями. Что и требовалось доказать – тот же летний сад. – Всё в порядке? – Поинтересовалась Надя.

– Да-да, кое-что проверил.

Мастерская нашлась, как и говорил Остин, в самом конце крыла. Ей была отведено достаточно большое и очень светлое от огромного количества ламп помещение. Когда молодые люди вошли внутрь, то застыли в нерешительности и восхищении. Столы с инструментами, диковинными приборами, банками со всевозможными жидкостями в преимущественно бурых оттенках. И резкий запах керосина вперемешку с маслом. Андрей видел нечто подобное только в лабораториях у алхимиков. Тоже куча колб, пахнет аммиаком и гарью. Только там все было стеклянное, а здесь блестящее металлическое, жестяное.

У одного из столов спиной к двери возился мужчина. Доносился металлический скрежет и тихая ругань.

– Да чтоб тебя леший забрал… – Дальше шла крепкая ругань, типа той, что прибавила Надежда, когда они сходили с поезда.

Андрей с интересом покосился на барышню. Та застыла, потом неловко прокашлялась и заговорила первой:

– Господин Иванов?

Мужчина у стола резко повернулся на голос. На носу у него были круглые затемнённые очки, лицо со щетиной перепачкано чем-то, на руках перчатки. Он недовольно нахмурился.

– Вы кто? – Потом, будто вспомнив о правилах хорошего тона, нахмурился ещё сильнее, поправился. – Прошу прощения, Владимир Александрович обещал, что меня не будут беспокоить.