Выйдя из квартиры, Андрей предусмотрительно закрыл дверь на замок, а затем бегом спустился по лестнице.

Мальчик по-прежнему прижимался к стене. При виде отца его лицо отразило облегчение, смешанное с радостью, — чувство, знакомое любому ребёнку, которого родители оставляют одного, с обещанием скоро вернуться, но, как правило, это «скоро» тянется целую вечность.

— Стоп! — Андрей выставил перед собой руки, видя, что ему грозят «обнимашки».

Сначала мальчик резко остановился, а затем снова бросился к нему и обнял. После чего он поднял голову и на его лице отразилось возмущение.

— Ты мой отец! ты должен меня любить! Так почему ты меня отталкиваешь?

— Наверное потому, что я сегодня впервые тебя увидел, — Андрей вздохнул. «Чёрт бы побрал твоего деда!» — с досадой подумал он.

Во взгляде мальчика появилась насмешливая снисходительность, чем он вновь напомнил ему Лапочкина.

— Думаешь, я такой дурачок, что принимаю тебя за настоящего отца? — скривил он губы.

Андрей обдумал ситуацию.

— Конечно, я настоящий. А с чего ты решил, что я твоя выдумка?

— Тогда как ты попал в мой сон? — тут же поинтересовался мальчик.

— Хороший вопрос. Жаль, что у меня нет ответа. Кстати, откуда ты знаешь, что это сон?

— Знаю и всё, — уклонился мальчик от ответа.

— Ладно, знаешь и хорошо, тем более что это правда. Сергей, на самом деле ты попал в аварию и сейчас лежишь в коме. Всё, что нас окружает, это не настоящее. Так что бояться не нужно. Это я к тому, что не могу постоянно находиться с тобой и какое-то время тебе придётся быть одному. И пусть это сон, но тебе нужно безопасное убежище. Я проверил пятую квартиру. Там никого нет, зато есть вода и запас консервов. Сиди там, пока меня не будет. Вот, держи!

Андрей протянул ключи и, когда мальчик сунул их в карман куртки, решил, что с него хватит.

— Ну, я пошёл? — сказал он небрежным тоном.

— Нет, не уходи! Ещё слишком рано! — воскликнул мальчик и потянул его за собой. — Давай погуляем.

«Интересно, рано для чего? Если для сумасшествия, то в самый раз. И так уже начинает казаться, что это я брежу, а не пацан», — подумал он, но спорить не стал.

— Давай! Только подожди, я проверю, что на улице.

«Ну а что? Если уж сходить с ума, то по-полной», — и он направился к арке.

Мальчик догнал его и схватил за рукав.

— Нет! — сказал он категорическим тоном и обиженно добавил: — Пап, бросай свои милитаристские игры. Я уже большой и в такую чепуху больше не играю.

— Говоришь, игры? — усмехнулся Андрей. — Нет, Сергей, это не игры, это моя жизнь.

На лице мальчика вновь отразилось скептическое выражение, роднящее его с дедом.

— Ну конечно, ты сейчас скажешь, что круче Джеймса Бонда и каждый день спасаешь мир. Пиф-паф! — и он крутанулся, изображая, как знаменитый шпион в заставке к фильму стреляет из пистолета.

— Нет, я обычный солдат, который убивает людей за деньги.

— И скольких ты убил?

— Тебе лучше не знать, — сказал Андрей и, чтобы сменить неприятную тему, поинтересовался: — Куда мы идём?

— К моему другу, — неожиданно ответил мальчик.

— Друг? И кто он?

— Не знаю. Он мне не сказал.

— Тогда с чего ты решил, что он тебе друг?

Мальчик поскучнел.

— Ни с чего! — сердито буркнул он, а потом с обидой добавил: — Он постоянно здесь и не бросает меня одного. А ещё он дал мне одежду.

— Я думал её достаточно вообразить, — заметил Андрей, насторожившийся при упоминании друга.

— Ха! Как бы не так! — самодовольно воскликнул мальчик и снова взял его за руку. — Он сказал, что кругом всё настоящее, только это будущее.

«Будущее? Вот как!» — не слишком удивился Андрей. Его самого не покидало ощущение, что это не просто игра воображения. С другой стороны, он понимал, что любая иллюзия — это калька с реального мира. «Вот только нельзя увидеть то, чего не видел в действительности, а здесь слишком много деталей, которых пацан не может знать в силу своего возраста», — подумалось ему. Но он не стал гадать что к чему и поощрительно улыбнулся.

— Ну, мы идём? Или ты уже раздумал знакомить меня с другом? Кстати, он ещё что-нибудь сказал?

— Он тоже сказал, что я в коме, — мальчик наморщил лоб. — И даже сказал, что именно со мной, но такими заумными словами, что я ничего не понял. А ещё он сказал, что мне ничего не грозит, если я приведу тебя к нему. Идём скорей! — добавил он и нетерпеливо дёрнул его за рукав куртки.

«Понятно, этой твари зачем-то нужен я, — резюмировал Андрей и покосился на сына. — Не настолько он мал, чтобы не соображать что к чему. Хитёр пацан, весь в деда. Ради собственной безопасности готов сдать меня с потрохами. А уж какое представление устроил „Папа, спаси!“, что я, дурак, почти купился…»

Мальчик почувствовал перемену в его настроении и поднял голову, вопросительно глядя на него.

— Пап? Ты сердишься? — робко спросил он.

— С чего вдруг? — холодно отозвался Андрей.

Он заглянул в глаза сына, голубые и наивные, совсем как у его матери в пору их знакомства, и его обжёг стыд. «Вот дурак! Это же ребёнок, а я напридумывал себе всякой ерунды. Конечно же, пацан бессознательно копирует деда. А на кого ещё ему равняться? Но это не значит, что он такой же двуличный, как этот интриган».

— Не бери в голову, всё в порядке, — улыбнулся Андрей и добавил: — Просто я задумался, кто такой твой друг и, главное, что ему нужно.

— Ведь ты же не думаешь… — встревожился мальчик и мучительно покраснел, запоздало догадавшись о предательском подтексте своих предыдущих слов.

— Нет! Даже не думай! — быстро сказал Андрей. — В любом случае моя задача защищать тебя. Так что не переживай. Я солдат, опасность — моя профессия.

Он развернул мальчика лицом к себе и присел перед ним на корточки.

— Сергей, кем бы ни был твой друг, постарайся не слишком с ним откровенничать, хорошо? Если это замаскированный враг, он обязательно использует эти сведения против тебя.

— Или против тебя, — добавил мальчик, глядя на него потемневшими глазами.

— Верно, — подтвердил Андрей. — И я буду очень тебе признателен, если ты не будешь осложнять мне задачу.

— Какую задачу?

— Ты хочешь жить в таком будущем?

— Конечно, нет!

— Вот и я не хочу. Поэтому считай, что мы разведчики и наша первостепенная задача выяснить, из-за чего наша страна пришла к столь печальному результату.

— Он сказал, что так будет везде! — перебил его мальчик.

«Ещё хлеще! Значит это будет всемирный армагеддон», — помрачнел Андрей. И всё же в глубине души ему не верилось, что всё это всерьёз; ему хотелось верить, что это фантазия, вызванная воспалённым мозгом умирающего мальчика. «Просто я своим вмешательством придал достоверность его выдуманному миру, — ведь вид разгромленных городов, оставленных жителями, мне не в новинку», — подумал он. Но тут ему вспомнилась квартира, которую он выбрал убежищем для мальчика, и отогнал сомнения. Он был уверен, что та существует в действительности.

Он улыбнулся мальчику, который насторожённо смотрел на него.

— Почему ты так смотришь на меня?

— Ты говоришь как настоящий взрослый.

— А ты до сих пор сомневаешься в этом?

— Я уже не знаю, — фыркнул мальчик. — Вообще-то, я тоже вижу тебя в первый раз. Вот как ты можешь быть настоящим, если у нас нет ни одного твоего изображения? — на его лице промелькнуло сомнение. — Но почему-то мне постоянно кажется, что ты настоящий.

— Давай так. Не важно, настоящий я или придуманный. Главное, что я с тобой. Хорошо?

— Хорошо! Скажи, а это правда, что ты бросил нас ради новой пассии, у которой много денег?

— Кто тебе такое сказал?

— Мама. И дедушка тоже. Так правда или нет?

— Нет, это неправда. Как только мы расстались с твоей мамой, я десять лет прослужил в ЧВК. Знаешь, что это такое?

Мальчик кивнул.

— Да. Частная военная компания. Сейчас много говорят о «Вагнере». Пап, а они действительно изменники родины, как о них говорят?