— Равняйсь, смирна! — гаркнул я, сунув удостоверение прямо под нос очередному борцу с посетителями, и продекламировав: «Командовать парадом буду я!», аккуратно обошёл обалдевшего вахтёра, после чего гордо прошествовал к лестнице.

Звонок издал уже знакомую попсовую мелодию, идентифицировать которую, впрочем, я так и не смог. Дверь открыла супруга Зятченко, Вера Вадимовна, сегодня не заплаканная, а просто немного грустная и выглядевшая значительно моложе, чем мне показалось в прошлый раз. Ранее упомянутые Ильф и Петров могли бы охарактеризовать её, как женщину «с персидскими глазами», теперь смотревшими на меня строго и внимательно.

— Здравствуйте, я Виноградов Сергей Егорович — следователь прокуратуры, — на всякий случай снова представился я, держа удостоверение в руках.

— Да, я вас помню, — кивнула Вера Вадимовна, — что Вам угодно?

— У меня очень важное дело. Насколько я понимаю, Станислав Петрович всё ещё находится в Самаре?

— Да, — опустила глаза супруга Зятченко, — лечится в стационаре. У него случился приступ.

— Тогда мне придётся разговаривать с вами. Дело серьёзное и не терпит отлагательства.

— Ну, что же. Проходите, раз дело серьёзное, не знаю только, смогу ли быть вам полезной, — Зятченко неопределенно махнула рукой и отступила от порога, пропуская меня внутрь.

Я прошёл в комнату, по-видимому, являвшуюся гостиной, и осмотрелся. Пресловутый «евроремонт» царил и здесь. Правда, дурацкие подвесные потолки прихожей сменились симпатичными натяжными, а в остальном обстановка выглядела не очень-то изысканно, скорее уж, что называется, «по-богатому». Многочисленные арки, обои с золотым тиснением, на полу — ламинат, недавно прочно вошедший в моду. В углу комнаты — огромной диагонали телевизор, видео и, кажется, активно набирающее обороты популярности DVD. Диван, два кресла, пуфик, низенький стеклянный журнальный столик, гигантская ваза — вот, пожалуй, и вся обстановка в комнате. Никаких вам тут книжных шкафов или полок, забитых литературой. Правильно, зачем плодить пыль. А вообще, наверное, в квартире, занимающей как минимум целый этаж подъезда, уж нашлось место для кабинета хозяина, где есть и книги, и письменный стол, и, наверное, уютная лампа с зелёным абажуром. Во всяком случае, при желании хозяин может себе это позволить, с лёгкой завистью думал я. Впрочем, завидовать Зятченко не стоило — пожалуй, не пожелал бы и врагу оказаться на его месте.

Я без особых церемоний плюхнулся на диван и подхватил со столика журнал — какую — то глянцевую чушь. Через пару минут появилась Вера Вадимовна с подносом, на котором ароматно дымились две маленькие кофейные чашки, а рядом приткнулись вазочка с сахаром и крошечный кувшинчик сливок. В дневном свете комнаты, хозяйка выглядела даже красиво: огромные чёрные глаза, тонкие правильные черты лица, шикарный шёлковый халат, затянутый широким поясом на тонкой талии. Когда женщина присаживалась в кресло, полы халата нечаянно распахнулись, обнажив длинную стройную ногу, оканчивающуюся белым кружевом белья. Поймав мой взгляд, Зятченко, смутилась и, запахнувшись, неловко поставила на стол поднос, от чего кофе расплескался. Извинившись, хозяйка дома принялась промокать столик большой бумажной салфеткой. Пожалуй, ей никак не больше тридцати пяти лет, подумалось мне.

— Что ж, прейдём прямо к делу, — начал я, когда инцидент с подносом был исчерпан, и сделан протокольный глоток кофе, оказавшегося изумительным на вкус, а также стряхнут первый сигаретный пепел в любезно поставленную хозяйкой пепельницу, и мне удалось-таки овладеть вниманием собеседницы. Зятченко тоже вытащила длинную и тонкую дамскую сигарету, я вежливо поднес зажигалку.

— Слушаю вас, Сергей Егорович.

— Вера Вадимовна, я знаю, что вашего ребенка похитили. И даже знаю, кто это сделал.

Чашка дрогнула в руках женщины и коричневые кофейные пятна вновь образовались на только что протёртом столике. На секунду я испугался, что с хозяйкой сделается обморок, но женщина удивительно быстро сумела овладеть собой и вновь выжидающе смотрела на меня.

— Я сейчас не обвиняю и даже отчасти понимаю вашего мужа, но прошло уже много времени, а он продолжает воздерживаться от подачи заявления в милицию. Чтобы обезвредить преступников и вернуть ребенка, нам необходимо действовать сообща и очень быстро.

— Да, я понимаю. Но, сегодня Стася должен выполнить требования похитителей, и тогда есть надежда, что всё образуется… — голос дамы дрогнул и как-то неожиданно скрипнул.

— Скажите, кто этот человек? Кто украл нашего малыша?! — по лицу Веры Вадимовны покатились крупные слезы. Я вынул из кармана и протянул хозяйке относительно чистый платок.

— У меня имеются доказательства, что к похищению причастен капитан милиции Мерецков, но я знаю, что в этом принимали участие ещё несколько человек, среди которых, возможно, и другие работники правоохранительных органов, — я заметно волновался, но старался говорить по возможности спокойно. — Вера Вадимовна, расскажите мне все. Я постараюсь вам помочь и обещаю не причинить вреда!

— Ну что ж, раз вы уже и так знаете основное, я расскажу всё, — Зятченко прикурила вторую сигарету от дотлевающей первой и, затушив окурок, начала рассказывать:

— У нас со Стасей, — не к месту подумалось, как смешно и глуповато звучит домашнее имя её супруга, — очень долго не было детей. Сначала мешал бизнес мужа, в котором я одно время принимала активное участие, потом не позволяло здоровье. В результате наш брак начал давать трещину, в общем, не буду утомлять вас пересказом всех наших мытарств. В конце концов, бог смилостивился над нами, и в позапрошлом году я родила Петеньку. Стася настоял, чтобы ребёнка назвали в честь дедушки, мне имя не очень нравилось, но в общем-то, какая разница… Я хотела лишь, чтобы ребёнок рос счастливым и здоровым, ведь мы его так долго ждали. Когда я родила, мне было уже сорок, да, не удивляйтесь, я знаю, что выгляжу неплохо, но муж всего лишь на три года меня старше. А все думают, что на десять, — грустно улыбнулась моя собеседница (про себя я уже называл ее просто Вера).

— Мы в ребёнке души не чаяли, Стася стал дома бывать намного чаще, благо, его положение в бизнесе это позволяло. Мальчик рос болезненным, но мы справлялись и были совершенно счастливы. До той самой страшной среды на позапрошлой неделе. Наша экономка отправилась на прогулку с Петенькой. Знаете, я всегда была против того, чтобы отпускать Маргариту Михайловну гулять с нашим малышом, однако в тот день у меня разболелась голова, я приняла таблетку и лежала в постели, ждала, пока подействует лекарство. Маргарита Михайловна женщина довольно рассеянная, но Стася ей доверяет и потому мы вынуждены терпеть некоторые её недостатки. Так вот, экономка собралась и вышла с ребёнком из квартиры. В это время зазвонил телефон. Бестолковая Маргарита оставила ребёнка на лестничной клетке и возвратилась поднять трубку. Когда она снова покинула квартиру, как говорит, через минуту, хотя кто знает, сколько времени она отпирала дверь, разувалась и говорила по телефону, ребёнка нигде не было. Маргарита Михайловна обежала весь подъезд, потом прибежала ко мне, мы снова обошли все этажи, но Петенька как в воду канул. Консьерж уверял нас, что никто не выходил, но на его слова нельзя положиться — эти старички вечно или дремлют на рабочем месте или читают газеты.

Я, вспомнив местных «дежурных», два раза грудью преграждавших мне вход, сильно засомневался в последних словах Веры, но промолчал, стараясь не прерывать рассказ.

— Мы, конечно, выбежали на улицу, искали, но всё напрасно. Потом я позвонила мужу, но он уже всё знал. Похитители успели с ним связаться и предъявили требования, предупредив, чтобы мы ни в коем случае не обращались в милицию. Муж велел нам сидеть тихо и вскоре приехал сам. Консьержу мы сказали, что ребенок нашёлся дома, и он, поворчав немного, наверняка позабыл об этой истории. Во всяком случае, меня он ни разу с тех пор не спрашивал, где Петя и почему не выходит гулять. Знаете, люди в последнее время стали такими равнодушными. Потом Стася потихоньку связался со своими друзьями из милиции, они встречались с ним, запретили что-либо предпринимать и пообещали помочь по своим каналам. На прошлой неделе нам сообщили, что ребёнок жив, и что его обязательно вернут, как только Стас выполнит все требования похитителей. Стася сразу согласился, и в тот же день уехал в Самару, где занимается этим вопросом, а мы теперь всем говорим, что он находится в стационаре на лечении.