— Ой, да ладно тебе, Серёга, что за проблему ещё выдумал? Кому ты нужен тут со своими бумагами? У тебя ни обвиняемого, ни даже подозреваемого, да и те перед передачей дела в суд имеют право со всеми этими бумажками знакомиться официально. И заметь, без ограничения количества времени! — Зосимыч говорил спокойным, убедительным голосом. — А вещдоки ты, может, сам вскрыл нечаянно, вон у тебя сколько в столе понапихано тут!
Я в принципе понимал Зосимыча, в тех кабинетах, где мне трижды доводилось проходить практику за время обучения в универе, дела лежали пачками, кто куда приткнет, вещдоки тоже валялись по кабинетам, запиралось только оружие, наркотики, особо ценные вещи или деньги, фигурировавшие по уголовным делам. Там мог кто угодно рыться в любых материалах и этого никогда не заметили бы. Времена социализма со строгим учётом и контролем остались далеко позади.
— У тебя же ничего не пропало, правильно я разумею? Так чего переживать, мало ли что случается. Деньги и прочее, значит, целы, — продолжал успокаивать Зосимыч, — надеюсь, ты номерочки с сотового его переписал, там ничего не могли стереть?
— Нет, я еще вчера всё с памяти телефона и из встроенного справочника переписал и в сотовую компанию запрос направил.
— Ну, так и молодец, в любом случае, ты ничего не потерял, так и не забивай себе голову попутным грузом. Работай и в суть вопроса тщательнее вникай, — следователь Алексеев удовлетворенно хмыкнул, затушил свою вонючку и направился к чайнику, напевая что-то себе под нос.
Да, его логика была сильна, и он почти меня убедил. Но не убедил.
Следующий час прошёл в моих настойчивых увещеваниях Зосимыча поделиться со мной ключами от нашего допотопного сейфа, изготовленного еще знаменитой компанией «Адольф Фон Хрен-знает-кто и сыновья», в тысяча восемьсот надеюсь хоть девяносто каком-то, а не двенадцатом году. Зосимыч упирался и увиливал, невразумительно бубня, что сейф, мол, старый совсем, заедает, лучше его не трогать. Истинным его мотивом было очевидное: «Много тут вас ходит, а сейф один». В результате трудоёмких и поучительных дебатов под напором моих аргументов, что рано или поздно мне придется убирать особо ценный или опасный вещдок, а уже сейчас я не готов платить за герасимовский сотовый, который вот-вот упрут прямо из моего стола, Зосимыч сдался и вручил мне совершенно дурацкий тяжелый ключ зеленоватого металла. Если бы он был жёлтый, я ощущал бы себя практически Буратино, победившим Карабаса — Барабаса, и срывающим с потайной дверцы холст с котелком. Дверца сейфа открылась с надлежащим скрипом, и я не удивился, увидев внутри початую бутылку водки, пачку «Примы» и стакан. Зосимыч пробормотал что-то про срочное дело и быстренько смылся из кабинета.
Ладно, вещдоки я пристроил. Пора браться за дело, на вечер вызваны на допросы работники герасимовской фирмы. А нет ли среди них случайно «такого же, но без крыльев», в смысле, такого же, как все, но знающего что-то для нас важное? Будем искать…
Спустя два часа, закончив с показаниями пятерых (о, на рекорд идёте, товарищ следователь!) сотрудников ООО «Герасим», я выбился из сил, осознав, что название фирмы очень символично в контексте абсолютного минимума полученной мною сейчас ценной информации. Я совершенно устал, издёргался, на часах была уже половина девятого, даже Зосимыч так куда-то и запропал. Темнота за окном отзывалась эхом вчерашних сюрреалистических страхов. Чтобы совсем не закиснуть, я решил, что неплохо бы рискнуть и позвонить Кате, поболтать, извиниться за тотальную занятость и топать, наконец, уже домой. Кстати, пора бы уже придумать какую — нибудь альтернативу этим обрыднувшим за последнее время пельменям.
Катя была рада меня слышать, очень расстроилась, что я «такой занятой комиссар Мэгре», для неё, конечно, как и для большинства, не было ни малейшей разницы между прокуратурой и органами внутренних дел. Было приятно, что моя недавняя знакомая хоть немного по мне скучает, во всяком случае, можно было хотя бы тешить себя такой иллюзией, и я безответственно пообещал завтра забежать к ней в обед поболтать и уточнил адрес. Насколько реально для меня в обеденный перерыв (которого, кстати, по сути, у нас и не бывает) сгонять на другой конец городка, побыть там какое-то время и вернуться, я не думал. Да по фигу! Придумаю, в крайнем случае, себе какое-нибудь дело в «блочках», не велика проблема.
Настроение мое улучшилось, я запер кабинет и отправился домой. Закурил на ходу, что обычно для меня редкость, и попробовал собраться с мыслями. Значит, что мы имеем? Поздно вечером в воскресенье, примерно в одиннадцать часов, бизнесмен Герасимов выходит прогулять собаку. Через некоторое время неизвестный, либо неизвестные, убивают Герасимова, задушив шнуром. Почему его не защитила собака и вообще, куда она делась — это первое для нас неизвестное в «уравнении» расследуемого события. Второе — каков мотив убийцы? Вещи и ценности на месте, значит это не ограбление. Убийц, конечно, кто-то мог спугнуть, но тогда почему спугнувший не обнаружил труп? Или он обнаружил, но не сообщил в милицию, не пытался вызвать скорую, хотя бы позвать на помощь? Такое в принципе возможно, но в целом как-то многовато условностей, и опять же собака куда подевалась? Третье — кто и что искал на месте происшествия и в моем кабинете? Ну, допустим, дворник-сторож Борисыч чего-то перепутал, но печать-то на пакете сорвали. Совпадение? Слишком много тут получается случайностей и совпадений. Дворник видел милиционера, и у нас сегодня были милиционеры, опять совпадение? Но в кабинете, по словам Зосимыча, оставался Баграмян. Он тоже заодно со злоумышленниками? Многовато для убийства одного бизнесмена средней руки.
Все родственники и сотрудники фирмы в один голос утверждают, что Герасимов в последнее время серьёзно ни с кем не ссорился, вёл себя как обычно, не имел долгов и, наоборот, ни с кого не требовал крупных сумм. Исходя из чисто рациональных мотивов, не похоже, чтобы и жена, наследующая совместно с детьми имущество, бизнес и деньги Герасимова, наняла киллера. Ей, далекой от финансов, теперь придется разбираться одной с наследственной массой, бизнес наверняка растащат, разворуют ушлые вчерашние подчиненные покойного или скупят за бесценок конкуренты. Какой смысл женщине с двумя детьми, просидевшей дома много лет за мужем, как за каменной стеной, создавать себе такие проблемы. Месть? В деле нет никаких оснований заподозрить за вдовой бизнесмена, или ещё за кем-то из близких желание расквитаться с ним. Во всяком случае, пока что… Все допрошенные в один голос утверждают, что Герасимов был легкий, незлопамятный и не особо жадный человек. Прямо ангел от ларьков. Тогда какого ж рожна кому-то потребовалось накидывать удавку и душить такого приятного и милого во всех отношениях человека, причём гуляющего с опасного вида собакой породы американский стаффордширский терьер. Вот же глупое название! Известно, что графство Стаффордшир находится в Англии. При чем тут вообще «американский»? Собака эта пропала ещё…
Я остановился как вкопанный. Прямо поперек моей дороги стоял вчерашний чёрный амстафф и снова смотрел мне в глаза. Дыхание перехватило. Я оглянулся. Аллея опять словно вымерла, вокруг ни души. Я ощутил изнутри ужасающее чувство, словно повторяющийся ночной кошмар, даже волоски на руках встали дыбом.
Стаффорд смотрел на меня, его пасть была приоткрыта, поблескивала на морозе слюна. Вдруг он чуть наклонил на бок голову и заявил:
— Не надо его сейчас дожимать… Он сам дозреет, не торопись.
Голос звучал также глухо и зловеще, как в прошлый раз. Как будто выразив всё, что пожелал, стафф резко метнулся в сторону от освещенного фонарем пятна на снегу и скрылся вприпрыжку в тёмных елях, насажанных вдоль аллеи.
На ватных ногах я покинул замёрзший в тишине парк. Как только жуткая аллея осталась позади, ноги резко перестали быть ватными и сами понесли меня мимо дома с пельменями прямиком к Кате.
