На челноке, который забрал нас с планеты, спустились несколько офицеров службы внутренней безопасности "Возмутительного". Они сразу же изолировали меня, Элегоса и четырех пилотов, которые были на поверхности. Когда мы прибыли на "звездный разрушитель", меня посадили к тесную камеру и начали допрашивать. Я рассказал все: как увидел, что Ремарт обыскивал убитых талассианцев, как мы поспорили из-за судьбы каамаси, как подрались из-за этого. Я опустил всякие упоминания о драгоценностях каамаси и вместо этого настаивал, что Ремарт впал в бешенство оттого, что у каамаси нечего было брать. Я знал, что Ремарт и его дружки расскажут эту историю в совсем ином свете, но надеялся, что никакому пирату и в голову не придет отдать награбленное добро обратно, поэтому моя легенда звучала довольно правдоподобно. Их возражения будут звучать как явная клевета, которую они выдумали, чтобы меня подставить.

Допрос длился пару часов, и мои руки затекли, раны покрылись коркой засохшей крови, а сломанная кость левой руки начала болеть довольно сильно. Следователи знали о том, что меня терзает боль, и обещали, что я сразу получу медицинскую помощь, как только проясню еще пару деталей. Я сам провел столько допросов, что точно знал, что и как они хотят услышать, поэтому я "раскололся". Наконец, они ушли, явно довольные услышанным.

Как только они оставили меня в покое, вошел дроид 2-1Б и осмотрел мою руку. Он заметил, что я сломал две кости левой руки, а на обеих руках были многочисленные ушибы, порезы и ссадины. Он вправил сломанные кости - даже немного нежнее, чем Мара Джейд когда-то, - и сообщил, что я не буду отправлен в ванну с бактой, так как у меня недостаточно серьезные раны. А сейчас у него есть случаи и посерьезнее. Он не стал вдаваться в подробности, что произошло, но по количеству и характеру описанных им ранений я сделал вывод, что какая-то группа мародеров напоролась на засаду талассианцев или кто-то подорвался на мине-ловушке, и теперь все ванны с бактой были заняты.

Дроид ушел, и в камере появился Элегос бинтами, мазями, а также водой и губкой, чтобы промыть мои раны.

- Хотя я не врачеватель, но пока строишь поселение, быстро учишься обрабатывать такие раны.

- Строительство новой жизни всегда заставляет изучать новые ремесла,я слабо улыбнулся, удивившись тому, какой запах исходил от каамаси. Он пах зеленью и пряностями, почти как кореллианское виски, но немного слаще, напомнив мне один теплый напиток, который моя мама обычно делала, когда вся семья собиралась за столом долгими зимними вечерами. Этот запах успокаивал и даже делал эту крошечную камеру с серыми стенами не такой угнетающей.

Сидя на столе, я заглянул в глаза Элегосу, который смывал кровь с моей правой руки.

- Можно задать тебе вопрос?

- Постараюсь ответить на него как можно полнее.

- Когда я прибыл на место, ты лежал на земле, с разбитым носом. Ремарт сказал, что ты ударил его, но сейчас, глядя на то, какие сильные у тебя руки, я знаю, что это неправда. Не верится мне, что Ремарт устоял бы на ногах, если бы ты ударил его.

Элегос слегка склонил голову направо:

- Я похлопал его по плечу, чтобы поблагодарить. Мне кажется, я напутал его своим неожиданным появлением, поэтому он развернулся и ударил меня.

- Но если бы ты хотел, ты мог бы свернуть ему шею одним ударом, правда?

Элегос сдвинул брови, затем опустил взгляд в чашу с кровавой водой.

- У нас, каамаси, значительные события оставляют в памяти сильные отпечатки - они настолько подробны, что вы назвали бы их голографическими, но они содержат еще больше деталей. Память об убийстве, неважно по какой причине, это тяжкий груз для нас. Такие воспоминания не увядают со временем, а становятся все более тяжелой ношей. Именно поэтому мы всегда старались жить в мире и взаимопонимании, гармонии и единстве.

Я кивнул:

- Вот почему ты оглушил этих ублюдков, а не убил их.

Элегос выпрямился:

- Я думал, что убил их. Я оглушил их, потому что вы оставили бластер в режиме парализатора. Я не мог позволить им убить вас и был согласен принять на себя груз ужасных воспоминаний ради вашего спасения.

Это меня немало удивило:

- Значит, когда ты направил бластер на меня, ты думал, что выстрел убьет и меня?

Он склонил голову:

- Пока вы не взяли оружие и не выстрелили в Ремарта, я думал, что он мертв. И только когда вы выстрелили в человека, которого легко могли избить до смерти, я понял, что те, кого я "застрелил", просто спят.

- Теперь, когда ты знаешь, что они живы, исчезнут ли твои воспоминания?

Каамаси загадочно улыбнулся в ответ. Кожа вокруг глаз собралась в складки, подобно пурпурным лучикам разбегавшимся в разные стороны.

- Думаю, я оставлю их навеки, но по другой причине.

Он уже начал обрабатывать мою левую руку, когда в камеру зашла адмирал Тавира и грубо оттолкнула его в сторону. Она схватила мою левую руку и сжала ее, ее словно тисками.

- Я недовольна тобой, Йенос Иданиан, очень недовольна.

Я стиснул зубы, чтобы не заорать, когда она сжала мою сломанную руку еще сильнее.

- Мне жаль слышать это, адмирал.

Она отпустила мою руку и осмотрела меня с головы до пят:

- Досталось тебе.

Я фыркнул:

- Вы еще его не видели.

- Видела, ситх тебя раздери,- ее выражение переключилось со злости на холодную улыбку.- Ты просто измочалил Ремарта. Но зачем? - она ткнула пальцем в грудь Элегоса.- За кусок инопланетного мяса? Или нет?

Я смерил ее холодным взглядом:

- Мне нужен был слуга, вот и все.

В ее глазах блеснуло пламя:

- Тебе нужно было спровоцировать Ремарта,- она сложила руки на груди. - Тебя так легко прочитать, Иданиан. Я слишком хорошо тебя знаю.

- Разве? - у меня кишки стали скручиваться в узел, и я не понимал, почему.- Я должен принести извинения: возможно, я вам весь кайф сломал, но я не мог позволить Ремарту убить невинного.

- Ремарт сказал, что этот тип ударил его.

Я нахмурился:

- Ремарт ничего не мог вам сказать. Он сейчас должен плавать в ванне с бактой. Через пару часов ваша любимая игрушка будет как новая. Вот тогда вы с ним и поговорите.