В 1983 году Б.А. Серебренников (уже будучи академиком) опубликовал книгу «О материалистическом подходе к явлениям языка», вызвавшую среди советских языковедов замешательство. Подвергнув рассмотрению ряд фундаментальных проблем лингвистики и проанализировав способы и средства, какими эти проблемы решаются рядом лингвистов, Б.А. Серебренников констатировал, что марризм и не умирал и продолжает давать свои достаточно обильные побеги и ныне. Марризм на нынешнем этапе своего существования принимает форму, которую Б.А. Серебренников назвал неомарризмом. Он при этом предупреждает:

И при этом поименно указывает, кто входит в когорту неомарристов.

Весьма характерно то обстоятельство, что в ней оказываются не только те ученые, научная родословная которых восходит непосредственно к «новому учению» о языке Н.Я. Марра, но также и те, кто в свое время боролся с марризмом, – например уже упоминавшиеся О.С. Ахманова и Р.А. Будагов. Как могло случиться, что теперь они оказались в одном ряду? Следует думать, что все объясняется тем, что был упущен тот аспект, который, как указывалось, объединил марризм с лысенковщиной, пролеткультом, «платформой» Покровского и пр. Тот самый аспект, который любое научное содержание сводит к идеологическому потенциалу. Применительно к языкознанию он, словами Ф.П. Филина, принимает такую форму:

Не допускать! Вот лозунг, который объединяет, казалось бы несоединимые фигуры. Не допускать генетики, кибернетики, теории относительности и многого другого. Не допускать структурализма, формализма, использования математических методов и также много другого, на что Ф.П. Филин, В.И. Абаев, О.С. Ахманова, Р.А. Будагов, В.З. Панфилов и присные ни поставят клеймо «идеалистического», огородив дорогу к научному прогрессу одним и тем же набором авторитетных цитат, которыми они пользовались и тогда, когда воевали друг с другом. Так что же происходит в советском языкознании в настоящее время? Частично об этом и была речь выше. Но, конечно, феномен неомарризма далеко не покрывает собой всей картины современной советской науки о языке. Естественным образом ее достижения, в первую очередь, связаны с исследованиями русского языка – описаниями его грамматического строя, работами по исторической и современной лексикографии. Но вне внимания советских лингвистов не остались также языки Востока и Запада, изучению которых посвящено немало специальных монографий. Активное участие принимают советские ученые и в разработке проблем, связанных с такими исследовательскими направлениями, как социолингвистика, прагмалингвистика, логический анализ естественного языка, коммуникативная грамматика и пр. И все же…

Здесь достаточно упомянуть о чисто внешнем факторе! Советский Союз, бесспорно, занимает среди развитых стран первое место по наименьшему количеству лингвистических периодических изданий. Фактически в Советском Союзе издается один единственный собственно лингвистический журнал общесоюзного значения. В крайне небольшом количестве других журналов, помещающих на своих страницах статьи по лингвистике, – вроде «Известий АН СССР. ОЛЯ» или «Филологических наук» – лингвистика представлена лишь как одна из частей филологического комплекса наук. И это при том, что колоссальную страну населяют сотни народов, говорящих во многих случаях на совершенно неописанных языках <…>.

Единственный в Советском Союзе лингвистический журнал продолжает публикацию статей, либо пропагандирующих взгляды неомарристских ортодоксов, либо старательно отгораживающих теоретические пределы, преступать которые возбраняется советским языковедам. Эта политика находит свое отражение и в административных мероприятиях, направленных на организацию научной работы. И осуществляется она учеными-аппаратчиками, занимающими вполне почетные посты. В контексте же настоящего изложения, пожалуй, наиболее наглядным образом малоутешительное положение в советском языкознании характеризует тот прием, который был оказан упоминавшейся книге Б.А. Серебренникова, направленной против того, что он назвал неомарризмом. Было сделано все возможное, чтобы представить ее появление в виде поступка дурного тона, замечать который не принято в великосветском научном обществе.

Застойная ситуация, сложившаяся в современном советском языкознании, находит свое выражение и в тех ее аспектах, которые непосредственно связаны с практическими потребностями страны. Их учет заставляет по-новому взглянуть и на сам статус науки о языке в современном мире <…>.

Что касается советской науки о языке, то, как показывает настоящее изложение, она с самого своего начала основывалась на идеологической метафоре, при которой идеологические аргументы превалируют над научными доказательствами. К сожалению, советское языкознание не освободилось от настоятельного воздействия этой метафоры и поныне <…>.

Не приходится скрывать, что мировая наука о языке, занятая решением множества других проблем, которые она получила в наследство от прошлого, и которые были продиктованы иными научными метафорами, оказалась все еще не способной дать ответы, которые поставила перед нею компьютерная метафора. Но она хорошо осознала всю решающую значимость связанных с ней насущных потребностей и делает все возможное, чтобы удовлетворить их.

Совершенно очевидно, что и советская наука о языке обязана повернуться лицом к этим потребностям, если она не хочет отстать от своего времени. К этому ее обязывает весь ход компьютерной революции, оказывающий мощное воздействие на все виды общественной и даже личной жизни. Наука о языке ныне является одним из самых существенных компонентов в реализации тех обещаний, которые сулит компьютерная революция. Именно поэтому советская наука о языке, не забывая своих прежних научных долгов, обязана идти теми же путями, какими идет компьютерная революция, и в современном мире ее место – в одном строю с ней.

[12]

Подводя итоги нашей научной работы накануне знаменательной даты 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции, своевременно поставить вопрос о том, что сделано советским языкознанием в области основополагающих теоретических вопросов нашей науки.

Известно, что на протяжении последних десяти лет лингвистами и нелингвистами неоднократно повторялась стереотипная фраза, будто в советском языкознании царит методологический «застой» или «разброд». После ряда лет господства различных догматических «учений» в теории советского языкознания будто бы образовалось пустое место, своего рода «вакуум», который надлежит поскорее заполнить новыми универсальными теориями – отечественного производства или импортированными из-за границы.

Мне приходилось уже неоднократно, устно и в печати, выступать против этой точки зрения – неправильной, несправедливой и нигилистической. Советское языкознание имеет свое методологическое лицо (хотя не все работы советских лингвистов выглядят на одно лицо, как это по-прежнему хотелось бы некоторым вульгаризаторам); оно имеет свои проблемы, выдвинутые «коллективным разумом» советских ученых в процессе многолетней совместной работы – вопреки «администрированию» в делах науки; оно пользуется своими методами, очень разнообразными, но всегда опирающимися на философию марксизма-ленинизма, которая рассматривает язык в двух его диалектически взаимосвязанных аспектах: как «важнейшее средство человеческого общения» (Ленин) и как «непосредственную действительность мысли» (Маркс); оно опирается на большую традицию прогрессивной лингвистической науки прошлого, русской и мировой, развивая и пополняя ее новыми научными достижениями и методами.