И скривился, увидев, сколько непрочитанных сообщений там было. Отчеты, неотвеченные письма от разных отделов, нытье кадровиков о том, что необходимо поставить электронную подпись там-то и там-то. Куча рабочих писем — видимо, поняв, что его поимели, Мориноске плюнул на все это и ничего не делал. Его можно было понять… как бы Сакуре это не нравилось.

И затем увидел его — заявление о переводе. Там значилось, что он становился начальником отдела по контролю безопасности игровых салонов корпорации, когда как Мориноске понижали до регионального менеджера. И, судя по всему, его переводили в один из окраинных офисов где-то в самой жопе мира.

На лице Сакуры вдруг появилась непростительно широкая ухмылка, и, связавшись с секретаршей, перешедшей ему по должности от господина бывшего руководителя — молодая девица, еще бывшая стажеркой — объявил ей:

— Умемура-кун. Вызови, пожалуйста, Мориноске.

И откинулся на спинку кресла, переплетя пальцы. Ожидая.

Однако, поганец не пришел ни через пять, ни через семь минут. Поза немного утомляла, и Сакура с сомнением взглянул на Хотару.

— Это тупо выглядит, да?

— Только сейчас понял? — она многозначительно стрельнула глазами.

Они оба скосили взгляд на дверь, когда там раздался стук. Явился. Сакура кивнул, и замок открылся, пропуская заблудившегося гостя внутрь.

Кто бы мог подумать, что он взглянет на Мориноске со стороны кресла начальника отдела. Теперь он уже не выглядел столь уверенным, как до этого, буравя Сакуру исподлобья, и чем-то это зрелище напомнило Сакуре то, как выглядела сегодня ночью Хотару — сказать, что он был взбешенным, значило ничего не сказать. На виске значительно выступила вена, лицо было красным, волосы — всклокочены, словно он держался за голову какое-то время.

Выдохнув, Мориноске медленно, четко проговаривая каждый слог, процедил:

— Чего ты хотел?

— Ну привет, — Сакура наградил его солнечной улыбкой. — Как тебе новая должность?

— Воздухом свежим подышу, не то, что здесь, — прорычал Мориноске, скалясь. На этом его терпение подошло к концу, и он взорвался: — Какого черта, Инами?! Я предлагал тебе выгодную сделку!

Улыбка на лице Сакуры начала медленно затухать, и он склонил голову набок.

— Это была не выгодная сделка.

— Почему?! Ты бы был моим заместителем!

Мориноске говорил это так отчаянно, словно идеи лучше и правда не было. В ответ же Сакура продолжил буравить его взглядом, не впечатленным голосом заметив:

— И что? Что бы мне это дало?

— То же самое, но… — Мориноске замешкался, явно перебирая варианты в голове. — Только я бы еще сидел в этом кресле!

В ответ Сакура поджал губы и с карикатурно грустным выражением покачал головой.

— Ну нет. Меня такое не устраивает. Не только меня.

— Подлизался к Юасе-сану, да? — взгляд Мориноске мгновенно потемнел. — Ну смотри, Инами. Ты тут долго не продержишься. Тут нужны стальные нервы. Нужно быть тигром! А не крысой.

Слушая его, Сакура кивал в самым глубокомысленным лицом, на какое был способен, тем временем не понимая, о чем могла идти речь, если Мориноске и сам не подходил под половину из перечисленных им критериев.

— Я вот тигр, а ты кто?

«Хорек», — раздался в голове голос Сатоши, но Сакура спешно отогнал эту мысль.

— Ты такой тигр, — со смешком заметил он, — что больше похож на дворовую кошку.

— Кто бы говорил…

На лице Мориноске промелькнуло искреннее возмущение, и он ощерился. Мельком Сакура взглянул на Хотару, желая узнать, о чем та думает, но она и бровью не повела, молчаливой фигурой стоя позади. Черт, а это было отличное ощущение. Теперь Сакура понимал, почему Юаса таскался с телохранителем — выглядело устрашающе. Мориноске наверняка попытался бы швырнуть в него чем-нибудь, будь они один на один, а так не решался.

Шумно вдохнув, бывший начальник резко поднял голову, пытаясь взглянуть на Сакуру сверху вниз хотя бы так — с тонущих фрагментов своей гордости.

— Ты меня вызвал, чтобы поглумиться, да?

— Изначально… — Сакура выгнулся и уперся локтями в стол, — именно для этого. Но, — он улыбнулся, — если ты хорошо меня попросишь, то, может быть, я не буду отсылать тебя в задницу мира.

Стоило этим словам оказаться произнесенными, как Мориноске резко уставился ему в глаза. Это был голодный волчий взгляд, и теперь Сакура убедился точно, что не стой у него позади Хотару, то, скорее всего, в него бы попытались запустить горшком, особенно после такого предложения. Но он решил поступить так же: дать Мориноске выбор, который, по сути, был абсолютно несправедлив. Ему просто нравилось смотреть на то, как меняет цвета лицо бывшего босса.

Не было в жизни большего наслаждения.

Черт. Как хорошо было быть начальником.

Когда Мориноске заговорил, Сакура едва сдержал ухмылку.

— Инами-сан, — процедил он разъяренным низким голосом, и Сакура покачал головой.

— Зачем лебезить? Просто попроси меня. Попроси искренне!

Такая простая просьба, казалось бы.

Наблюдая за тем, как собирается Мориноске с духом, Сакура думал лишь о том, что это были лучшие минуты его жизни, и, наверное, ничто этого не перебьет. Он с великодушным лицом склонил голову вперед, когда, медленно, явно произнося каждое новое слово с трудом, Мориноске заговорил:

— Инами-сан. Можете, пожалуйста… оставить меня в этом офисе?

— А ты готов? — Сакура сузил глаза. — Работать в этом офисе так же усердно, как и до этого?

— Вы знаете, — прошипел Мориноске, — как я работал. Моя безупречная репутация говорит сама за себя.

— И ты будешь готов смотреть в глаза бывшим подчиненным, теперь же — равным коллегам?

Мориноске очень шумно выдохнул и вяло с усилием улыбнулся.

— Я думаю, я найду с ними общий язык, если Вам это так важно, Инами-сан.

Чуть подумав, Сакура вновь взглянул на Хотару и кивнул с видом, будто бы услышал не самую ужасную лесть в мире, а что-то действительно достойное:

— Хм. Мне это нравится. Ты молодец, Суэнага-кун! — подбодрил его он. — Стараешься ради своего дела!

— Моя душа и тело принадлежат «Санкье».

Если бы взгляд Мориноске умел пробивать стены, сейчас бы на месте головы Сакуры был лишь маленький кровавый фонтанчик. Впрочем, все, что ему оставалось — стоять тут и умолять его оставить его в офисе. Теперь это было под силу Сакуре, и, подумав, что, пожалуй, так будет в сотни раз веселее, он согласился, что действительно подпишет документы об отмене перевода в другое подразделение.

— Хорошо, хорошо, Суэнага-кун! Так держать! — Сакура резко поднялся на ноги. — Ну что же? Ты готов оказаться на моем месте? Бывшем, разумеется.

— Я приложу все усилия, чтобы заняться этой работой так же усердно, как и Вы.

Ах, сколько боли в этом тоне. Симфония для ушей.

Обернувшись к Хотару, Сакура кивком указал на Мориноске и абсолютно воодушевленным тоном поинтересовался:

— Ну, что ты об этом думаешь? Оставить нам Суэнагу-куна?

— Я могу идти? — процедил Мориноске, и Сакура помотал головой.

— Нет-нет. Погоди. Мы еще не узнали одно важное мнение.

Хотару взглянула на него с видом, который явно демонстрировал ее нежелание участвовать в этой эпопее на роли важнее простого декора позади. Она критичным взглядом окинула Мориноске и пожала плечами, после чего буркнула:

— Ну, оставь.

— Инами-сан…

— Вот и все, — Сакура оглянулся и с улыбкой окинул Мориноске взглядом. — Ты остаешься. И можешь прекратить любезничать, мы с тобой и так прекрасно знаем, что ты обо мне думаешь. Ну, — с помощью деки он направил запрос в отдел кадров, — письмо направлено.

— Благодарю Вас, — процедил Мориноске, кланяясь.

Когда он поднялся, Сакура увидел, что в одном глазу у него лопнул капилляр. Ух, жуткий какой! Поджав губы, он с видом, будто не было в мире иной истины, покачал головой и поучительным тоном заметил:

— Ну что же ты, Суэнага-кун! Надо следить за своим здоровьем. Будешь много нервничать — поседеешь.