Хотел бы я жить иначе? Проще? Легче?

Не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос… ведь я никогда не пробовал по-другому.

— Почему ты передумала? — оторвав взгляд от окна, поворачиваю голову к погрузившейся в глубокую задумчивость Мари. Она растерянно смотрит мне в глаза, словно только что проснулась от сна. — Ты же не собиралась мне ничего говорить, а сейчас вдруг решилась. Что изменилось?

— Я последовала твоему совету и посмотрела снимки в фотокамере Дианы, — туманно отвечает Мария. — У нее и правда неплохо получается.

— Ты издеваешься? — раздражаюсь я.

— Нет, — она внезапно накрывает мою кисть ладонью. — Тебе тоже нужно посмотреть, Дэрил, и тогда ты поймешь, что заставило меня изменить решение.

— Думаешь, я не видел? — отзываюсь с нарочитой небрежностью.

То, что Ди снимала на камеру не только океан, бабочек и птичек мне отлично было известно. Фотографии моей нескромной персоны, сделанные украдкой или когда я спал, действительно впечатляли своим количеством. Эйнара, кстати, Ди тоже снимала, но гораздо реже.

— Возможно, ты невнимательно смотрел, — скептически отзывается Мари.

Некоторые женщины безосновательно считают, что их врожденная сентиментальность позволяет им чувствовать глубже, чем мужчины, которых они в большинстве своем считают эмоциональными дальтониками.

— Я увидел все, что нужно. — уверенно оспариваю я. — Диана с самой первой встречи смотрела на меня, как на божество. Я привык к подобному роду реакций со стороны пчелок. Она не стала исключением.

— Ошибаешься, Дэрил. — губы Марии изгибаются в проницательной улыбке. — Стала.

— Ее исключительность заключается в другом.

— И чем же? — женщина бросает на меня заинтересованный взгляд.

— Пусть это останется между мной и Дианой, — отвечаю нейтральным тоном, тем самым закрывая тему.

— Как скажешь, — Мари равнодушно пожимает плечами и утыкается взглядом в окно.

Я снимаю люкс в четырехзвездочном отеле, подвернувшимся по пути в резиденцию. Две комнаты с уставшей мебелью и балкон с видом на трассу. Убого. Дешево. Безвкусно. Я привык к другому уровню сервиса, но уставшая от публичности Мария настояла на бюджетном варианте.

Мари поднимается в номер минут через тридцать. Она не шутила, пообещав лично решить проблему с водителем, который услышал то, что не должен был. Я не спрашиваю, что она сделала с бедолагой и не оставила ли случайно свои следы на месте преступления. На самом деле, мне абсолютно все равно. Если она облажалась, за ней подчистят профессионалы.

— Прости, сначала я хочу принять душ, а потом мы поговорим, — сухо бросает Мария прежде, чем скрыться в смежной комнате.

Стерва снова заставляет меня ждать. Возможно, ей нравится чувствовать себя хозяйкой положения. И это неудивительно. После стольких лет затворничества, проведенных в камере, она отчаянно жаждет продемонстрировать свою чудом выжившую сучью натуру.

Не буду скрывать, меня дико раздражают ее королевские замашки и снисходительный тон, но, сцепив зубы, я наступаю на горло своим принципам, призывающим поставить зарвавшуюся суку на место.

Эта сука мне еще нужна. Она владеет необходимыми ответами на мои вопросы. Если начну давить, Мари может взбрыкнуть и пойти в отказ. Настроение и намерения этой женщины невозможно предугадать. Чертовски знакомые бесячие качества.

На этой ноте мои мысли плавно уплывают к пропавшей без вести жене, и внутри как обычно натягивается пружина адского напряжения.

Диана унаследовала от обоих родителей не самые лучшие черты, но именно они раз за разом помогают ей выйти сухой из воды. Хотел бы я верить, что и в этот раз Диана не пострадает, но ситуация складывается так, что глубоко внутри роится самый настоящий страх, которого я не испытывал уже много-много лет.

Этот страх мешает мне мыслить рационально и стратегически.

Я боюсь ее потерять.

И я адски зол на нее.

За то, что влезла без спроса в сердце и оставила там свое ядовитое жало.

И на себя.

За то, что позволил и впустил.

Мне ли не знать, что в моем положении слабости необходимо устранять еще в зародыше. Но я, как конченый мазохист, тянул время, присматривался, изучал, пытался приручить и в итоге упустил момент, когда ситуацию можно было спустить на тормозах.

Недопустимая, преступная самонадеянность.

Выхожу на балкон и, достав сигареты, закуриваю. Никотин обычно помогает снять напряжение, но не в этот раз.

«Не в этот раз» длится без малого месяц. Даже смерть матери не ударила по мне так сильно, как исчезновение Дианы и предательство Эя.

Если Мари не даст мне наводку, где их искать, погибнет много непричастных людей, прежде чем я нападу на след.

— Она на Полигоне, Дэрил, — бесшумно приблизившись ко мне со спины, произносит Мария. — И отмороженный отпрыск Гунна. Они оба там.

Я каменею, судорожно переваривая полученную информацию. Услышанное звучит абсурдно, на грани бреда, одним махом ломая все версии, что я успел настроить.

В первые секунды в голове мелькает только одна мысль — меня тупо разводят. Кронос изначально не поддержал строительство «Полигона», и Совет закрыл ему доступ к базам данных очередного смертельно-увеселительного продукта Корпорации. Не в отместку, а в целях обеспечения безопасности и автономности объектов друг от друга. Я знаю о существовании Полигона и еще одного находящегося на стадии строительства проекта, но исключительно теоретически.

— Это невозможно, — категорично отвергаю саму вероятность нахождения Дианы на острове, где скучающие богатые ублюдки играют в «войнушку» по тому же принципу, что использует Улей.

Только масштаб куда круче и зрелищнее, а на создание декораций и боевых «игрушек» пашут оборонные заводы практически всех стран мира. Полигон — своего рода тренировочная арена, где оттачивают навыки будущие боевые генералы и проводятся тест-драйвы воинской техники перед отправлением в действующие горячие точки.

— Возможно, Дэрил. И, если хорошенько пораскинешь мозгами, то поймешь, почему ты ее до сих пор не нашел, и разу станет ясно, почему выбрано именно это место, — стоит на своем Мари.

У меня сводит внутренности, когда я представляю, в каких условиях может содержаться Диана, если Мария говорит правду. Ебучий Эйнар ей там точно не помощник.

— Я достану ее оттуда, — агрессивно рявкаю я, скрипнув зубами.

— Нет. — Мари отрицательно качает головой. — Бессмысленно даже пытаться сунуться туда без прикрытия, — продолжает серьезным тоном.

Я не спешу задавать наводящие вопросы. Анализирую. Бешусь. Слушаю. Зверею, с трудом удерживая контроль. Снова анализирую, подключаю рассудок, вырубаю эмоции.

— Система безопасности Полигона гораздо сильнее, чем в Улье. И ты понятия не имеешь, где он находится. Тебе туда не попасть, пока действующие главы Совета не ликвидированы.

— То есть, ты настаиваешь на том, что похищение Дианы инициировал Верховный Совет? — развернувшись, я скальпирую острым взглядом бесстрастное лицо Марии.

— Утверждаю, Дэрил.

— С этого места поподробнее, пожалуйста.

— Тема не для разговора на балконе, — резонно подмечает Мари. — Давай вернемся в номер, и я расскажу тебе все, что знаю сама, — обещает, пристально глядя мне в глаза.

Я не питаю иллюзий и не рассчитываю на её полную искренность. Скорее всего она выдаст мне удобную ей версию событий, скрыв или умолчав немаловажное мелочи. Каждый игрок Улья независимо от статуса играет за свою команду, состоящую исключительно из одного человека — себя самого.

Мы заходим в погруженную в уютный полумрак гостиную. Я галантно предлагаю даме выпить. Мари соглашается, настороженно и задумчиво наблюдая за каждым моим движением.

Заглянул в минибар, я нахожу там весьма скромный ассортимент. Поморщившись, откупориваю бутылку дешёвого красного вина и наполняю бокалы. Один передаю Марии. Она благодарит немного отстраненным тоном. Выглядит заметно взволнованной и напряженной.