Отсюда вопрос: ИИ , вроде как, не совсем имбецил, каким образом его удалось так задурить, чтоб он поверил, что со мной спал? И, главное, когда успел-то?

Тут же вспышкой в голове — его явно неадекватное поведение после корпоратива, когда заманил меня в кабинет и поцеловал. А потом еще и обиделся, что не так среагировала, как , по его мнению, должна была… Бинго, блин!

На корпоративе все морковками же были.

А они с Колесниковым нажрались, помнится, очень даже неплохо… И ИИ кого-то поймал и трахнул. Или его кто-то поймал и трахнул…

Как надо было так уклюкаться, чтоб не понять с кем спал?

И это руководство, которое, наоборот, должно быть трезвым и ржать над подчинёнными, просматривая камеры наблюдения. Обычно для боссов есть другие вечеринки.

Но наши особенные, в народ вышли. И оторвались, что один, что второй.

И я каким-то образом в этот круг попала порочный, засветилась и с одним, и с другим.

Что и привело к круглым страшным глазам Людмилы Вячеславовны.

Теперь понятно, почему она на меня так среагировала после корпоратива.

Не иначе, Колесников трепанул про нас, дурачок, успел, пока я все точки над i не расставила.

А она меня пропалила с ИИ в кабинете. И сделала вполне очевидные выводы… И Кристина тоже…

Но Кристина-то ладно, у нее какая-то своя обида, а вот Людмила — это дело другое.

С ее мнением ИИ считается, и, наверно, сам главный акционер тоже.

Какие-то там, наверху, родственные связи запутанные, Санта Барбара нервно курит в сторонке, блин!

Я закрываю очередной документ, встаю и принимаюсь нервно бегать по кабинетику, обдумывая ситуацию.

Так, если мои догадки верны, а они верны, потому что других вариантов просто быть не может, то мне необходимо в первую очередь заручиться поддержкой Людмилы.

Она постоит за меня перед ИИ и, чем черт не шутит, перед главным держателем акций, если до этого дойдет дело. Надеюсь, не дойдет.

Еще только такой человек с моими секс-связями не разбирался. Вообще смешно.

Надо срочно возвращать свое честное имя в глазах Людмилы Вячеславовны.

Как это сделать?

Камеры наблюдения! Сто процентов, там видно, что за морковка попалась в лапы главзайцу! А как добыть записи? А надо трясти главного нашего сбшника…

И таким образом, все пути опять ведут к Людмиле…

Черт… Напрягает…

Вспоминаю ее презрительный взгляд, вздыхаю, успокаивая дико бьющееся сердце.

Страшная женщина, все же… Вот как к ней подходить?

А просто встать и подойти!

Хватит уже наворотов! И без того навертела так, что как развертеться не знаю!

Подхватываюсь и иду к выходу, запрещая себе трусить и искать пути отступления. Надо сразу. Тонуть, так тонуть.

Людмила сидит у себя, и, слава всем богам, одна, что бывает крайне редко. Встречает меня презрительным холодным взглядом.

— Игорь Игоревич на объекте, — ох, сколько льда!

— Отлично, — улыбаюсь ей, стараясь быть как можно дружелюбней, — а я к вам.

— А я занята. Запишитесь на прием.

— Людмила Вячеславовна, — подхожу ближе, тон спокойный, я не прошу, я просто объясняю ситуацию, — у меня возникла проблема…

— Еще бы… — бормочет она, не отрывая взгляда от экрана компьютера.

— Понимаете, — я решаю не обращать внимания на ее язвительность, у меня задача сейчас куда как серьезнее, не до обидок глупых. Хотя неприятно, чего уж там, — мне нужно посмотреть камеры наблюдения… Запись во время корпоратива…

Она поднимает все же на меня удивленный взгляд. Но ничего не говорит, явно ожидая продолжения. И я, воодушевленная ее молчанием, пользуюсь моментом на полную катушку.

— Произошла чудовищная ошибка… Игорь Игоревич почему-то решил, что мы с ним… Понимаете, это не так! Ну вы же помните меня, я была совершенно трезвая! И я уехала с Кириллом Егоровичем! По вашей, кстати, просьбе! Я его довезла до дома. И все!

Я волнуюсь, начинаю повышать голос, срываюсь, и Людмила неожиданно встает и наливает мне стакан воды, указывает на стул в приемной:

— Сядь, не волнуйся так. Тебе вредно.

— Да, спасибо… — я пью воду, выдыхаю и продолжаю затем, — Игорь Игоревич… Я не понимаю, с чего он решил, что мы с ним спали! Не было этого! Но он уверен в обратном!

— Уверен, да… — кивает Людмила, — и я ему верю. И совсем не потому, что мы с ним родственники!

Ну конечно, блин…

— Я, к твоему сведению, тоже не пила, — продолжает Людмила, — и прекрасно помню, что ты исчезла из зала одновременно с Игорем… А потом появилась, вся взъерошенная и красная… И уехала с Кириллом…

— Все не так… — пытаюсь я вставить слово, но Людмила прерывает мои попытки жестом и договаривает:

— Ты уехала с Кириллом, потом появился Игорь и искал тебя! Но он был сильно пьян, я решила, что просто в голову ему что-то влетело, как это бывает у него… Втемяшилось что-нибудь спросить, там, приказать… У него бывает. Редко. А после выходных Кирилл пришел на работу, весь сияет… И рассказал по секрету, что вы теперь вместе. И что ты — его школьная любовь, оказывается…

Она делает паузу и смотрит на меня очень выразительно, а я едва сдерживаюсь, чтоб не закатить глаза выразительно.

Колесников — дурак. Ну что тут еще добавить? Только то, что я сама не лучше? Ну, так это и без того понятно. Если б не спряталась в своей конуре после утреннего фиаско у него дома, если б поговорила, сразу и жестко указав ему его место, то не было бы этой дурацкой ситуации. Но тут, как говорится, знал бы, где упадешь… Кто мог подумать, что Колесников такое трепло?

— Он вообще-то про свою личную жизнь не любит распространяться, — тут же, словно услышав мои уничижительные мысли в сторону бывшего одноклассника, говорит Людмила, — но у него так мордочка сияла… И я спросила. И он не смог отвертеться. Хотя пытался.

Ну, а вот это уже ближе к реальности.

Людмила — тот еще инквизитор, к тому же замужем за главным сбшником… Попробуй от такой отвяжись…

Но все равно Колесников — трепло.

— Я его поздравила, — добавляет Людмила, — ты — хорошая девушка, как мне казалось… А потом ты приходишь и сходу к Игорю… И там…

Морщусь с досадой, вспоминая эту сцену…

— Это… — снова пытаюсь объяснить, — просто недоразумение… Досадная ошибка… Кто-то назвался Игорю Игоревичу моим именем, когда они… Ну, вы понимаете… И мне необходимо выяснить, кто это был… Давайте посмотрим по камерам…

Людмила изучает меня пару мгновений своим инквизиторским взором, а затем величественно кивает:

— Хорошо… Но учти, если там окажешься ты… Я тебе больше никогда не поверю… Идем.

— Если там окажусь я, — бормочу я, выходя за ней из приемной, — то сразу отсюда в дурку поеду сдаваться…

Глава 31. Что показывают камеры...

Сигнал о новом сообщении звучит, когда мы проходим уже половину коридора.

— Минутку, я в туалет, — извиняюсь я перед Людмилой, — вы пока с охраной переговорите, пожалуйста… Я сейчас…

И, не дав ей и слова сказать, скрываюсь в санузле.

Торопливо достаю телефон, надеясь, что это Илья.

Ну не Лисовский же! Я его заблокировала еще час назад, после той тупой смс, отнявшей у меня последние силы и соображение. Не мог он так быстро…

Если Илья, то это будет поддержка. Понятно, что по смс я его радовать тем, что беременна, не собираюсь, но хотя бы почувствовать, что он обо мне беспокоится, скучает… Это уже так много, так важно!

Открываю сообщение и сдавленно ругаюсь, хотя внутри все горит и болит.

Лисовский, гад! Как он так быстро умудряется-то?

Сообщение бредовое, что не удивляет, и страшноватое, что тоже не удивляет, но жутко бесит.

«Эммануэль, я словно помешался на тебе, так сильно я люблю свою девочку. Очень скучаю. Послезавтра я приеду за тобой. Давай поговорим, как взрослые, адекватные люди. Брак наш дал трещину, но не распался. Всё можно вернуть и всё будет гораздо лучше, малышка. Никуда не уезжай из города, в любом случае нужно встретиться».