Смотрит на нас, очень довольно, явно радуясь, что застал врасплох, расплывается в широкой белозубой улыбке, и становится совершенно очевидно, что парень — гроза всех девчонок в округе. Очень уж симпатичный.

И что этот мелкий очаровашка тут забыл, интересно? На вора не похож…

— Платон, — ахает Кристина, затем поворачивается, в ужасе смотрит на меня, потом опять на него, — зачем, Платоша? Меня же уволят!

Варианта, что это воспалённый нервом страсти любовник залез в окно, просить прощения у нашей Кристины, или ее руки и сердца, нет. Очень уж похожи они между собой.

Этот паркурщик — сто процентов ее родственник, и, скорее всего, брат.

Нахальный очень, горе для сестренки, видно по хитрющему взгляду, что проблем приносит вагонище…

Я кошусь на тест, который так и не закончила и, возможно, его заканчивать мне будет не обязательно, если грамотно воспользуюсь сложившейся ситуацией, и кое-кто будет мне должен…

— Молодой человек, вообще-то есть вход,— строго говорю я ему.

— Но там же охрана,— нагло усмехается парень. — А кто-то у меня сегодня с утра лоханулся и ключики забыл.

Он достает связку ключей, подкидывает в воздух, ловко ловит. На связке поблёскивает брелок — розовый заяц.

— Простите, Эммануэль Эдуардовна, — разворачивается ко мне Кристина.

— Эммануэль? — предсказуемо ржет парень, хотя ему по возрасту такие фильмы знать не положено. Это же старье, винтаж, практически...

Кристина хмурится, строит строгое лицо, пытаясь показать, что это неприлично, и что так делать нельзя.

Смешно очень смотрится.

Так мамочки призывают к совести своих расшалившихся отпрысков.

В сторону двухметрового татуированного жилистого парня это крайне забавно наблюдать.

— Эм-ма-ну-эль, — растягивает слоги Платон, вообще не реагируя на гримасы сестры и хитро поглядывая на меня. — Я пришёл к растеряхе.

— Залез, — поправляю его, не теряя строгости.

— Неважно.

— Смотря, для кого.

— Да, сегодня магнитные бури, — видимо, Кристина совсем теряется, ляпает что-то вообще не к месту, пытаясь переключить внимание с нахала на себя, — очень влияет… Я подвержена, к сожалению…

Идет к брату, забирает ключи, пальцем молча указывает на окно.

Платон, хитро подмигнув мне еще раз, строит из себя послушного мальчика и разворачивается на подоконнике, высовывая ноги наружу.

— Нет, подождите! — останавливаю его я. — Ему никак нельзя в окно обратно. Нам не хватало ещё несчастного случая.

— Я, между прочим, профи, — недовольно отвечает парень, но все же разворачивается обратно, спрыгивает на пол, встает и идет в мою сторону, заставляя невольно пятиться.

Высокий какой!

— Платон, ты поступил очень плохо. — Пытаюсь я продолжить игру в строгую училку, — тебе нельзя здесь находиться и нельзя подвергать свою жизнь риску.

— Конечно, я всё понял, — тут же отвечает нахальный Платон, наклоняется ко мне совсем близко, улыбается…

Словно я — не женщина взрослая, а его ровесница!

Наглый какой!

Клеит меня!

Обалдеть!

Осознание происходящего настолько неожиданное, что я не нахожу слов и молча смотрю на Кристину, кажется, даже рот приоткрываю от удивления.

У Кристины точно такое же лицо, кстати. Она тоже явно в шоке от поведения своего братишки.

Правда, в отличие от меня, слова находит сразу:

— Платон! Я не хочу, чтобы ты на моей работе появлялся!

А затем, видя, что он не реагирует, а все еще стоит возле меня, давит своим ростом и массой тела, ярится и принимается выталкивать его из кабинета. Безуспешно, правда.

— А что так? Стесняешься? — не двигается он, заякорившись возле меня и улыбаясь. Улыбка у него, конечно, совершенно очаровательная, действует безотказно… На девочек его возраста. Я уже прихожу в себя от первого шока и улыбаюсь снисходительной улыбкой взрослого человека, наблюдающего шалости подростка. Платон понимает мою бессловесную коммуникацию, раздраженно дергает углом губ.

— Да выходи ты! — ругается Кристина, все еще копошась возле него, пытаясь дотолкать до двери, — бессовестный… Дома с тобой… Не появляйся на моей работе!

Платон, наконец, отлипает от меня взглядом, принимает обычный дурашливый вид, надевая явно свою привычную защитную маску, позволяет сестре дотолкать себя до двери, ржет в голос:

— Определенно, стесняешься! Давай мы поговорим об этом…

— Да, мы обязательно поговорим с тобой об этом. Дома, наедине, в обстановке, подходящей для семейного разговора… Пошел!

Кристина выглядит сейчас на редкость беспомощно перед своим братишкой, явно над ней издевающимся, применяющим ее же оружие против нее. Она же такая правильная, профессиональная… Я не удивляюсь, если она каждый вечер ему устраивает какие-нибудь лекции, к которым Платон привык и запросто научился их игнорировать, вытаскивая только самое интересное для себя.

В подтверждение моих слов, парень шутит, уже выходя за порог кабинета:

— А рисовать будем? Тестик дашь?

— Конечно, Платоша, будем рисовать. — Выдыхает Кристина с облегчением, — но это дома, понимаешь? Нельзя ко мне на работу.

Боже… Она с ним, как с ребенком… А у этого ребенка уже запросто свои ребенки могут быть…

— Ну, ты же ключики забыла, — продолжает он смеяться над ней.

Да, видно, что сестренка его любит, и за этой любовью не заметила, что мальчик-то вырос, и младший братик — уже не смешной малыш, а дерзкий наглец высшей категории и просто измывается над ней.

— Платон, я провожу вас! — влезаю в разговор.

— О-о, давай, Эмануэль, — он сам идет на выход.

— Мне как раз нужно уходить, я спешу, — веду бровями и киваю Кристине, — вы отметьте, что я тест прошла, хорошо?

Она только растерянно разводит руки в стороны. У неё сейчас в коридоре ждут посетители, у меня работа, а Платона нужно выпроводить.

Я пропускаю парня вперед, с каменным лицом иду мимо работников, ожидающих своей очереди к психологу.

В тёмном коридоре неожиданно спотыкаюсь, Платон поддерживает под локоть и внезапно тянет меня к себе ближе.

— Что, реально Эммануэль? А лет тебе сколько? — усмехается он.

— Руки убери! — упираюсь я в его грудь ладонями, понимая, что тормозов в его дурную башку не завезли, несмотря на наличие сестры — профессионального психолога, — тридцать два!

— Сколько?! — не верит он, совершенно не планируя выполнять мой приказ и наклоняясь чуть ниже. — А что такая маленькая?

— Платон, руки убери, — сквозь зубы повторяю я, высвобождаюсь, наконец, из его объятий и встаю напротив, — ты понимаешь, что будут проблемы? В первую очередь, у Кристины.

— Ты моей сестре не угрожай, — тут же меняется в лице парень, нависая надо мной уже с угрозой.

Ого…

Бедная Кристина…

Держать в узде такого звереныша… У него же реально никаких границ…

Придется выстраивать.

— А зачем ты её так подставляешь? — спокойно выдерживаю я его бешеный взгляд. Ну кто-то же тут должен быть взрослым? — Её уволить могут. Это отличная компания, с высокой зарплатой, она может после устроиться сюда на постоянную основу, на полный рабочий день. Ты думаешь, в городе таких предложений много? Тем более, для специалиста ее уровня… Я видела её документы: работает в детском саду два дня и один день посещает колледж, преподает… Разрывается на нескольких работах. Ты думаешь, это просто? И то, что она здесь, большое везение. Удача. И все может прекратиться из-за твоих неосторожных действий…

Платон, судя по всему, никогда не размышлявший в таком ракурсе о работе сестры, явно впечатлен. Открывает рот, желая оправдаться:

— Я не…

— Эммануэль Эдуардовна, — разносится в этот момент по коридору.

Я вздрагиваю, и парень тут же разворачивается, кидая взгляд в сторону, где стоит Кирилл Колесников.

Надо же, принесло его не вовремя! Объясняй теперь, кто такой Платон!

— Да, Кирилл Егорович?! — улыбаюсь я ласково.

— Кто это?

Пацан открывает рот, явно планируя выдать что-то на редкость нелепое, но я опережаю: