Раз разума нет, наверное я поэтому ничего от них и не чувствую. Они просто есть.

Если к себе прислушаться, я ощущаю связь. Но она такая слабая и странная. Я не могу ни видеть ни слышать того, что видят и слышат они. Не могу даже понять, что они чувствуют и что делают. Словно осколок света в темноте. Если горит — я его вижу. Если погаснет, то на этом всё.

Закрыв глаза и прислушавшись к себе я понял, что в этой тьме есть ещё один огонёк.

Там, далеко позади.

— Ах ты, мать твою… — выругался я.

Это точно тот кот ублюдский…

Совсем по другому ощущается. Яркая точка, и стоило мне сконцентрироваться на ней, как она тут же меня заметила.

Развернулась…

Да.

Головой вертит…

— Нет! — громко сказал я. — Не-не-не! Не иди сюда! Не смей!

Кажется он подумал, что я позвал его, а потому тут же направился в мою сторону. Быстро сюда скачет.

— Чёртово уродливое чудовище, никто тут тебя не звал! Иди нахер!!!

Как он вообще ко мне прицепился, зараза…

Разум у него точно есть. Какой-никакой, но имеется. От этих трупов он отличается в большую степень. Возможно даже дрессировке бы поддаваться начал, если бы мне так сожрать его не хотелось при встрече, а я не хочу его жрать! Он чёртов жуткий монстр! Он крыс живьём проглатывать может!

А потом назад отдавать!!

— У-а-а… — закатился я. — Так, ладно…

Размышления на тему, как разумные становятся слугами и достаточно ли им просто присягнуть на верность на потом оставим. Я ведь не давал этому ублюдку согласия! Как его из нашего «клана» выгнать⁈

— Бежим, мужики! — крикнул я, приняв самое разумное решение. — Там, впереди точно деревня есть. Там от него спрячемся!

Если поторопимся, может он не найдёт нас…

— Давайте, команда говна! Бежим! Бежим отсюда! Быстрее!!!

Огромный, массивный зомби смотрел в небо запрокинув голову. Наблюдал как вращающийся вокруг оси пущенный из крепостной баллисты болт разрезает небо и летит прямо в его сторону.

Стиснув зубы от злости, он наклонил голову. Отошёл в сторону на один шаг и этот болт разбился о землю в том месте, с которого он сошёл буквально только что.

Схватив этот болт здоровенной лапой, зомби хотел бы бросить его в ответ. Хотел бы отправить эту штуку в людей, которые им выстрелили, но просто не мог это сделать. Сдавил от бессилия стальной стержень почти двухметрового болта и переломил его пополам одной лишь грубой силой.

Там, далеко впереди, перед ним. Там, почти в двух километрах возвышалась такая массивная крепость, что даже он понятия не имел как именно они должны штурмовать такое укрепление.

Мир людей за последние сто лет плотно вошёл в индустриальную эпоху. За годы до катаклизма маны, который все теперь называют концом света, они упорно строили новые города и селения. Добывали ресурсы, выкачивая их из земли и быстро расселялись по всему свету. Однако. Совсем недавно. Ещё вчера по меркам истории, всего три сотни лет назад в этом месте жили другие люди. Они не были рабочими, и не возводили городов. Они были воинами, и населяли огромную империю которая существовала исключительно войной.

Сейчас этот зомби мог лицезреть наследие той, канувшей в историю, империи.

Горы «Вороний Клюв» сходились тут в единой точке. Почти неприступные пики изогнутых у самого неба скал в этом месте образовали ущелье и, три сотни лет назад, правитель этой страны приказал воздвигнуть в этом месте могущественный форт. Беспрецедентный в истории. «Врата Людей». Дорога к имперскому городу в глубь страны была с этого направления просто неприступна.

Чудовищно массивные, подпирающие небо стены растянулись от пика до пика, и это была только первая линия обороны, но… даже их с наскоку немёртвые трупы просто не могли взять. Перевес в числе не играл тут почти никакой роли.

Сжимая в руке осколок стального стержня зомби смотрел на вращающуюся башенку на гребне одной из «Вороньих» скал. По всей стене тут было больше сотни вот таких башенок. Струйки пара от них говорили о том, что эти штуки готовы стрелять. Их прицел точно был наведён на него, и его «развитых» собратьев.

Даже если простые зомби бросались к «воротам людей» их никто не трогал. Что они смогут сделать с тридцатиметровой неприступной стеной, перед которой ещё и ров выкопан, больше походящий на горную реку.

Ожившие трупы свободно подходили к стене и только затем играючи уничтожались, но только не он.

Таких как он никто не подпускал близко. Именно это его больше всего злило.