Ей было так горько. Так стыдно. И перед людьми. И перед тестем.

Перед мужем.

Особенно перед ним. Она так хотела осчастливить его, и вот как всё вышло.

Рыдала навзрыд рядом с кроваткой ночами, неделями, смотрела на растущее дитя и просто не знала, что же ей делать с ним. Как ей вообще с этого дня жить дальше.

Она только хотела выдохнуть. Она только-только смогла ощутить тепло. Она едва забыла эти бесконечные пересуды и крики…

Только вчера казалось, что ужас её жизни прекратился.

Если бы её не было… — внезапно пришла к ней страшная мысль.

Если бы только этой девчонки не было!!!

На смену обиде пришла злость и бессилие. Ужасная боль и страх начали рвать её изнутри.

И, в этот момент, когда цельный разум уже был на грани разрушения, снова вмешался он.

Илай.

В ту ночь её муж просто подошёл к ней. Сел тоже рядом, близко к кроватке. В момент отчаяния, когда она сражалась с собой на грани рассудка, он обнимал её пока она не стала готова его услышать.

— Если откажешься от неё, то вся жизнь этой девочки в доме отца будет такой же как у тебя, в доме у твоего отца.

Как по голове обухом. Лишь пара слов её мужа ударили так сильно, что пелена злости ушла.

Зенит впервые после родов «открыла» глаза.

Её муж… за всё это время, он так и не бросил в неё бранное слово, он так ей ни разу ничего не сказал. Он не винил её. Понимал, что больше у них никогда не будет детей и потому искренне о судьбе дочки беспокоился. Не проклинал её, не гневал судьбу, а снова, опять, в очередной раз просто всё принял.

Он переживал за неё. За жену, за рождённую девочку. Для него вообще ничего не изменилось, он так же смотрел на неё как и всегда раньше.

Обида ушла, стыд. Злость на себя пропала, и главное — на рождённую девочку. На Рашту.

И правда, если она возненавидит дочку, то чем судьба её ребёнка будет отличаться от её собственной? Хотела ли она пожелать кому-то жить так же, как раньше жила сама? Хотела ли она, чтобы её дочь видела в глазах матери то, что она видела в глазах своей матери?

Её муж… снова что-то особое делал. Смотрел на неё так, как и всегда прежде. Как в ту первую, брачную ночь. Как в тот раз, когда ей, гадкой ведьме, с улыбкой омывал ноги просто потому что ей больно.

Как ты можешь быть таким? — этот вопрос она часта задавала мужу у себя в голове, но никогда лично.

Просто ответ знала.

И потому до сих пор жила.

Куколка ведьмы в окне вызвала воспоминания столь далёкие и радостные, что Зенит до крови закусила губу. Напугала друзей столь сильной гримасой злости и страха на лице.

Они двенадцать лет прожили вместе душа в душу. Построили дом, работали на земле. Даже когда Империя за окном исчезла. Даже когда мир поделился на зоны влияния они стойко всё перенесли вместе.

Распад империи, голод, разруха и почти новая страна, ничто из этого не смогло сломить их. А затем, сразу, новый мир.

Одним утром она проснулась от дикой боли в груди. Неизвестная сила вновь переделала едва устоявшийся мир. Но даже так они выжили вместе. Все трое смогли защитить себя. Они всегда были вместе против всего вокруг, для них никогда ничего в жизни не менялось.

Вся её жизнь была сплошным проклятием, и отразилась в статистике как

[Острые клинки в сердце]

Довольно редкая, особая эволюция голубого цвета, которую она получила в тот день, во время конца света.

Терпя невзгоды всю жизнь она получила силу в новом мире и смогла защитить единственное, что ей было дорого. То, что она пронесла через года тягот и сплошных невзгод.

— Пойдём, — сказала Зенит, кивнув головой в сторону леса.

Она сильно выросла. Застав гибель стран и практически полное исчезновение цивилизации, она точно знала, что для неё важно. Все прошлые устои давно ушли. Всё то, что было в деревне так и осталось там.

Нет тех традиций. Обычаев не осталось. Законов и правил тоже нет. Люди забыли те правила, по которым жили недавно. Даже веру в богов забыли.

Теперь они просто знали — боги есть.

Точно есть. Но вот поклонения им — нет.

Былого почитания эти боги не заслуживают.

Всё, что эти боги заслужили — ненависть.

Боги есть.

И он есть.

Тот, кто под их взором единственный от неё не отвернулся.

Единственный человек, рядом с которым она могла бы пройти через что угодно. И он всё ещё жив. Пока она не увидела тело, ни за что в жизни не станет верить в обратное.

— Даже если он обратился монстром… — прошептала она. — Посажу в клетку и верну домой. Этот мир очень большой, кто знает, что произойдёт дальше.

Она просто знала, что чтобы не случилось, этот человек справится. Просто теперь пришёл её черёд помогать ему.

Просто очередная трудность.

Они покинули город рано утром. Примерно сорок восемь часов прошло с того злополучного боя на заводе и исчезновения Лидера Клана.

Всё, что они наблюдали с тех пор, — куча тел зомби, разорванных и разбросанных то тут, то там. Следы боёв, в которых кто-то участвовал, но кроме трупов никаких следов своего прибывания не оставил.

Углубившись в лес, идти стало по настоящему трудно, как и предсказывал Шун. Никакой навигации не было кроме старых карт и воспоминаний о местности. Разумеется, тут была дорога, но следы-то вели чуть в сторону от неё и уводили с каждым шагом всё дальше. Навыков обнаружения тоже никто не имел. Характеристика восприятия играла свою роль, по крайней мере они не проходили мимо трупа, если он валялся неподалёку от них в траве. Рано или поздно этот след должен был их куда-то вывести.

Но тут тоже обнаружилась странность. Зомби были убиты по разному. Разными людьми и в разное время. Такое чувство будто их посреди массового побоища выбросили, а что происходит никто объяснить не потрудился.

— Впереди что-то, — остановил шаг блондинчик. — Лошади и люди!

Так как они были на чужой земле, их обнаружили быстро и выдвинулись навстречу. Неожиданно для троицы, с вершины холма к ним устремился целый взвод неизвестной кавалерии. Пятнадцать всадников в броне и холодным оружием наперевес.

Скакали быстро, появились внезапно. Было не ясно, союзники они или враги. Напряжение в момент взлетело до предела и только маленькая рыжеволосая девчонка не растерялась.

Подняла кисть щёлкнув пальцами и выбила искры из рук как от удара кремния. Из-за малого количества деревьев на холме строй кавалерии был достаточно плотным. Всполох искр на руке Серары вспыхнул и зачах, а шикарные гривы бегущих лошадей или защита загривка скакунов тут же взвились пламенем.

Не каждой из них, девочка подожгла гриву каждой третьей лошади. Несчастные звери тут же начали истошно орать, над холмом поднялось небольшое зарево, но настоящий эффект это произвело на тех лошадей, которые были рядом.

Почти на полном скаку, видя как их собратья пылают и горят заживо, слушая как они кричат от боли, не затронутые пламенем лошади просто впали в панику. Боевой строй рыцарей в ту же секунду рухнул. Первый скакун бросился в сторону испугавшись огня и разбился о дерево. Ещё один толкнул боком собрата и тот завалился на землю, покатившись по склону и обрекая остальных на ту же участь. Всё тут же обернулось свалкой.

Вся сила из этой конницы ушла, осталась только куча наездников, неспособных справиться с ручным животным. Кого-то обратно на склон потащило, кто-то просто унёсся в лес.

— Подождите!! — Закричал тот кто вёл рыцарей, с огромным трудом справляясь со своим зверем. — Пожалуйста, уберите пламя!!

Это был даже не призыв, это была мольба, потому что он здраво оценил общий расклад, как и подобает командиру.

Захоти эти люди напасть на них, то всех его подчинённых сейчас перебили бы как тараканов. Все его люди в миг утратили способность сражаться, врагу нужно было только не упустить шанс.

— Хм, — усмехнулась девчонка, довольная результатом и снова щёлкнула пальцами, отчего весь зарождающийся в лесу пожар тут же прекратился.