– Ага.

– А там что?

Регина ткнула пальцем в гору объёмистых сумок, которые старательно загораживал Сицеро.

– Необходимое оборудование.

– Так и скажи, что сувениров набрали.

«Дельта» подвинулась, пропуская боевиков инквизиции и группу криминалистов.

– Значит, на сегодня закончили, – заключил Виктор.

– Тогда пошли, – сказала Кальфу, дёрнув Каина за рукав.

– Куда собрались, голубки? – спросила Альма.

– Тут, слышно, кафе есть, – пояснил Виктор.

– А нас что, не приглашают? – спросила Джен, закинув винтовку на плечо.

Кальфу уставилась на неё, злобно щурясь. В воздухе запахло непримиримой враждой.

– Сохраняйте хладнокровие, дамы, – сказала Альма, вклинившись между ними. – У нас все вопросы принято решать на ринге.

Кальфу подвигала широкими плечами.

– В любой момент.

– Только без твоих балаганных фокусов, – предупредила Джен.

– Я и без магии тебе зад надеру.

– Не переоценивай свои возможности.

– А куда идём? – поинтересовался Девятка.

– «ФаКанал», – ответила Кальфу.

Джен и Сицеро переглянулись.

– Чего? – на всякий случай переспросил Сицеро. – Это предложение?

Кальфу то ли не поняла подвоха, то ли сделала вид, что не поняла, и повторила ещё раз.

— Это по твоей части, Алекс, — сказала Джен. — Меня такое не интересует.

Это был первый раз на памяти Каина, когда Сицеро назвали по имени.

– Да ладно, – сказал Сицеро, толкая Джен локтем. – Для разнообразия можно разок, а?

– Нет.

– А по большой любви?

– Я убеждённая дваждылюбка, на такое не ведусь.

Некоторое время Кальфу смотрела на них.

– Вы их накурили, что ли? – наконец спросила она. – Нашли заначку Младшего и решили взорвать пока никто не видит?

– Да вроде нет, – ответил Скарт. – Хотя такую возможность я бы не стал исключать.

– Тогда я сказала что-то очень смешное, раз они ржут как дебилы.

– Ты английского совсем не знаешь, что ли? – спросил Виктор.

Кальфу развела руками.

– Представь себе, не знаю. Может, переведёте? А то я тоже хочу оценить этот билингвальный каламбур.

Каин перевёл.

– Тупые английские экспаты[2], – заключила Кальфу. – Даже «Деревянную ложку» смогли испохабить.

[1] Керамбит — нож с изогнутым клинком и заточкой, как правило, с внутренней стороны. Нож удерживают обратным хватом, продев указательный или большой (в одном из вариантов хвата — средний) палец в кольцо. Лезвие и остриё клинка ориентированы от себя.

[2] Экспат – человек, выдворенный за пределы своей страны.

Я смог бы поверить в Бога только в одном случае, если бы тот знал толк в танце

Фридрих Ницше

К счастью, парковка перед «Ложкой» оказалась пустой. Но тут же была обнаружена новая проблема.

– Что там за хрень около кондитерской? – спросила Кальфу, подавшись вперёд.

Перед витриной бродило гротескное человекообразное существо, состоящее из переплетения копошащихся тёмно-алых червей.

– Похоже, это плесневик, – сказал Каин. – Ещё и из старых.

Из плеч, тыльной стороны ладоней и черепа плесневика росли острые кристаллические наросты, переливающиеся в лучах солнца. Подобные образования появлялись только спустя несколько лет после инфицирования. Существо время от времени замирало, будто прислушиваясь, и издавало противные хлюпающие звуки, выкатывая длинный язык.

Кальфу снова сорвала дверцу «Траби».

– Ты мою машину уничтожаешь, – сказал Виктор.

– Он сейчас всю «Ложку» разнесёт!

– Может, из гранатомёта бахнуть? – предложил Девятка. – Сицеро, заряжай пушку.

Лязгнул затвор автоматического гранатомёта.

– Готов, – сообщил Сицеро.

– Ты решил заодно и пару зданий разнести? – спросил Виктор.

– Звучит заманчиво…

– Лучше термитную гранату дай, – сказал Каин, протянув руку.

Плесневик повернулся к нему и оскалил здоровенные кривые зубы. Каин вырвал кольцо и бросил гранату. Отростки тут же оплели термитный заряд, погружая его в биомассу. Плесневик схватил гранату корявыми пальцами, засунул в пасть и попробовал прожевать.

Спустя пару секунд его верхняя часть исчезла в ослепительной вспышке. На тротуаре остались только ноги, которые тут же сбил несущийся по улице автобус.

– Не зря я боюсь ездить в этих хреновинах, – сказал Каин, глядя на размазанную по асфальту бурую жижу и автобус-убийцу, который стремительно уносился прочь.

– С этим разобрались, – сказал Девятка. – Только они обычно стаей приходят.

– Разбиться на пары и найти остальных, – велел Виктор. – Каин, ты с Девяткой.

– А чё я сразу с ним? – возмутился Девятка.

– Будете закреплять наметившуюся дружбу. Или тебя что-то не устраивает?

– Типа того. Пусть это делает тот, у кого две мамы[1].

– Альма!

Девятка был немедленно загнан в закуток между машинами, сурово мотивирован и отправлен выполнять задание. Каин последовал за ним.

В переулке за кондитерской обнаружилась открытая канализационная шахта, к которой тянулась цепочка зловонных следов. Снабжённый массивными задвижками люк валялся неподалёку. Граффити на стенах сообщали важную информацию о тех, кому стоит убираться подальше, и о тех, кто сосёт член. Также имелись нелестные эпитеты в адрес полиции и правительства.

– Опять закрыть забыли, похоже, – Девятка потыкал люк носком ботинка. – То ящерица из сортира вылезет, то плесневики найдут лазейку. Ну хоть не ледяной голем, тогда проблемы были бы посерьёзнее.

– Там кто-то есть, – сказал Каин, прислушавшись.

Девятка снял с бронежилета хемилюминесцентую палочку, переломил её и бросил в люк. Зеленоватый свет выхватил из тьмы аморфный силуэт, который тут же исчез.

– Надо чистильщиков вызывать, пусть уберут остатки, – сказал он.

– А с этим что?

– Можешь побегать за ним по стокам, я тут подожду. Не хочу потом ботинки неделю отмывать.

Зазвенели часы.

– Одиннадцать, – сказал Девятка. – Самое время для второго завтрака.

– Ты из Кёсига, – догадался Каин.

– Ага. Один из моих предков участвовал в обороне замка.

Девятка нажал кнопку на гарнитуре.

– Плесневик ушёл, дальнейшее преследование невозможно.

– Возвращайтесь.

Они установили люк на место и пошли обратно.

* * *

За окном кондитерской катался грузовик чистильщиков с цистерной реактивов и мощным насосом. Одетый в защитные костюмы персонал отскабливал и смывал оставшуюся от плесневика жижу в водосток. Потом грузовик попытался заехать в переулок, помяв две машины и мусорный бак.

«Деревянная ложка» относилась к типу двойных кафе – распространённой форме заведений, в которых мирно соседствовали две кухни когда-то единой Лейтании. В помещении убрали лишнюю стену, барьером служила только яркая фиолетовая линия на полу. У таких кафе было два владельца, но в налоговой декларации они всегда были единым целым.

Обычно подобные заведения располагались на окраинах и пахли как зассанное ковровое покрытие в дешёвой пивнушке. Там собирались мутные неряшливые субъекты, просаживающие последние гроши в игровых автоматах и потребляющие неимоверное количество субпродуктов, сдобренных приправами весёлых кислотных расцветок. В воздухе витал разъедающий носоглотку аромат мокрой псины, ядрёного табака, моющих средств, жареной рыбы и неудачи. Там всегда можно было рассчитывать на прохладную историю, которую очередной поиздержавший выпивоха рассказывал бармену.

К счастью, «Ложка» отличалась от этих заведений в лучшую сторону и держалась с некоторым шиком, который не бросался в глаза. Цены здесь были вполне приемлемыми, но достаточно высокими, чтобы отсечь большую часть совсем уж откровенных маргиналов.