– Теперь вся база будет смотреть на клоунаду.

– И что это было? – спросил Каин.

– Помывка, – объяснил Скарт. – Сперва Альма загонит его в угол, а потом начнёт драить шваброй. Если будет сопротивляться, то ручку засунет ему куда поглубже и провернёт пару раз.

– Занятно… Виктор у себя?

– Занят он. Так что располагайся и приобщайся к нашему зоопарку.

Каин пододвинул стул и сел.

– Весело у вас тут, ничего не скажешь. Откат что надо.

– Ты почаще заглядывай, ещё и не такое увидишь. А если понравишься парням, то они разрешат тебе трахнуть сестрёнку Виктора.

– Если она такая же страшная, то я воздержусь. Если попаду с ней на необитаемый остров, то лучше умру девственником.

– Не знаешь, от чего отказываешься. Говорят, она порядочная потаскушка, сосёт как пылесос с термоядерным движком.

– Ты проверял, что ли?

– Обижаешь, Каин. В «Дельте» принято верить на слово, своих не обманываем.

Джен громко выдохнула и снова подняла штангу.

– Джен!

– Чего тебе, Грязный?

– Завязывай качать железо.

– Боишься продуть в армрестлинг? Ты мне ещё с прошлого раза двадцатку должен, не забыл?

Она снова выжала штангу и сказала Сицеро:

– Убирай.

Сицеро легко подхватил штангу и вернул её в пазы стойки. Габаритами он уступал разве что Девятке.

Джен встала, отбросила со лба волосы и потянулась. Тонкая майка соблазнительно обтянула грудь. Фигура у неё была что надо.

– Тебе говорили, что ты на мужика похожа? – спросил Скарт.

– Нет. А тебе?

– Ты первая.

– Хоть в чём-то я первая, уже неплохо. – Джен поймала брошенное Сицеро полотенце и вытерла пот со лба. – Гони бабки, Грязный.

– Ты же знаешь, я на мели.

– Опять всё на ставки слил? Тогда чем отдавать планируешь?

Скарт сложил средний и указательный пальцы в букву V, поднёс ко рту и просунул между ними язык. Джен засмеялась.

– Не пойдёт, сначала с долгами расплатись. А потом я, возможно, дам тебе полизать. Если рот с хлоркой прополощешь. Или можешь Сицеро очко вылизать, он против не будет.

Скарт замялся.

– А за двадцатку? – спросил Сицеро, помахав купюрой.

– С козырей зашёл, сладкий. Давай уединимся.

Джен подошла к Каину сзади и положила руки ему на плечи.

– Что-то ты напряжённый, Каин.

Сильные пальцы начали разминать его мышцы. Каин схватил её за запястье, встал и заломил руку за спину.

– А ты прыткий. Предпочитаешь сзади?

– Только если дама не против.

– Это ствол мне в зад упёрся?

– Ствол, ствол, – заверил её Скарт. – Но не тот, о котором ты подумала.

– Держи свой ствол в штанах, парень, – добавил Сицеро. – Джен у нас специалист по физике твёрдого тела.

– Твёрдого и пещеристого.

Каин наклонился к её уху.

– Уже течёшь? – шепнул он.

– Постарайся сперва.

Джен вырвалась. Каин обнял её за талию и привлёк к себе.

– Потанцуем?

– Отвали.

Джен толкнула его в грудь, но тут же улыбнулась, гордо вскинув голову на пару секунд. У вампиров этот жест имел и другое значение – демонстрацию безграничного доверия. Они никогда не показывали незащищённую шею тем, кто вызывал сомнение. Джен хватило всего лишь одного мимолётного движения, чтобы заявить серьёзности своих намерений.

– Хочу тебя, – сказал Каин.

И тут же добавил:

– В напарники.

– Вот ты козёл…

Тем временем Сицеро переключал каналы телевизора в поисках чего-нибудь интересного. На экране мелькнули кадры с очередного митинга католиков-социалистов, требующих улучшения условий труда. Они толпились на площади Героев, держа плакаты с надписями «Каждый имеет право на хлеб и на труд», «Бедный имеет право брать, что ему необходимо», «Наступающий век должен принадлежать не капиталистам, а народу» и раздавали листовки под бдительным присмотром полицейских.

Стоящая поодаль группа штрейкбрехеров устроила контрдемонстрацию и развернула свои плакаты. Кое-где мелькали флаги с изображением скрещенных стрел. Между двумя группа собралось немало растерянных колеблющихся рабочих. Они бродили туда-сюда, выслушивая аргументы обеих сторон.

Группы увеличивались в размерах, но забастовщиков по-прежнему было больше. Обстановка стала накаляться, и полиция задействовала наблюдателей.

На разных краях площади появились аморфные существа, левитирующие над землёй. Из складок морщинистой шкуры на толпу смотрело множество глаз; они постоянно меняли своё положение, возникая то тут, то там. Из-под брюха свешивались длинные щупальца. В промежутках между наблюдателями шли полицейские отряды, укомплектованные щитами и снаряжением для разгона демонстраций. Над площадью остановились фуникулёры, готовые сбросить в толпу дополнительные силы.

– А этим всё неймётся, – сказал Скарт, на мгновение отвлёкшись от книги.

– Они безобидны. Среди этих бастующих клоунов осведомителей больше, чем реальных участников.

Альма вернулась, неся швабру на плече.

– Оттопыриваетесь, засранцы?

– Заканчивайте дрочить, пора службу тащить – мама Альма на палубе!

– Вольно, сержант Райх.

Скарт раскинул руки и ноги в стороны, изображая морскую звезду, но тут же вернулся к чтению.

– Ну как? – спросил Каин.

– Сбежал, мудаки из «Гелиоса» его прикрыли. Ничего, им тоже достанется хорошая порция ссаных тряпок. Но потом. – Альма поставила швабру в угол и хрустнула пальцами. – А всё из-за тебя, Грязный.

Скарт посмотрел на неё поверх книги.

– Из-за меня?

– Неподчинение прямому приказу, сержант.

– А, это теперь так называется.

– Расположение взвода – это личная зона тактической ответственности. И убери эту говножадную ухмылку с рожи, выглядишь как идиот.

– Может, тебе ещё и мою коллекцию порнухи показать?

– Пощади, все знают, что тебя не просто так к домашнему скоту не подпускают. Лучше на своё одеяло посмотри – на него можно сесть и забеременеть.

– Поверь, тебе не грозит.

В глубине казармы приоткрылась дверь. Из проёма выглянул Виктор.

– Наконец-то явился, – сказал он, увидев Каина. – Давай сюда.

[1] Инри Эн-Касира – местный аналог Иисуса Христа.

[2] Чёрная церковь (также известна как церковь святой Марии) – лютеранская церковь в юго-восточной Трансильвании. Крупнейшее готическое зданием Румынии.

[3] Йоханнес Хонтерус – трансильванский учёный и теолог немецкого происхождения. Известен работами в области картографии Трансильвании и инициацией протестантской Реформации среди немецких общин.

В религиозных процессах должно быть сокращённое судопроизводство, лишённое излишних формальностей

Генрих Крамер, Яков Шпренгер. «Молот ведьм»

– Не шалите без меня, мальчики, – сказала напоследок Джен, отправив Каину воздушный поцелуй.

– Постараемся, но ничего не обещаем, – честно ответил Каин.

– Если шеф тебя совратит, я расстроюсь.

– Каин и сам расстроится так, что и не пересказать, – добавил Сицеро. – Расстроишься же, да?

– Ещё как, – заверил его Каин. – Это будет неожиданный поворот сюжета.

– Отлично. А то я, было, начал сомневаться.

Каин толкнул тяжёлую металлическую дверь. В кабинете Виктора царил полнейший бардак, большую часть которого составляли бумажные стаканчики из-под кофе, которые образовывали затейливые пирамидки и стояли в самых неожиданных местах. Кофемашина почему-то располагалась на шкафу. Немного свободного места осталось только на столе, около ноутбука. Шлем, разгрузка и бронежилет висели на ростовом манекене, разобранная на части винтовка занимала половину стоящего у стены диванчика. К правой стене была криво приколочена грифельная доска с гвоздями, на которых висели кресты с цепочками и жетонами. Около каждого были вырезаны позывные. Внизу добавились ещё три цепочки, пока что лишённые подписей. Рядом с доской торчал вбитый в гипсокартон нож.