Мухаммад Насим Ахунд Зада не мог уснуть. Сейчас его занимала одна мысль: зачем он, «главнокомандующий фронтом» моджахедов Движения исламской революции Афганистана (ДИРА) в провинции Гильменд, столь срочно понадобился амиру (вождю) ДИРА Мухаммаду Наби Мухаммади, по совместительству «министру обороны» в «исламском переходном правительстве Афганистана» (ИППА), обосновавшемуся в Пешаваре. «Наверно, опять будет укорять за «аморальную» торговлю наркотиками, — усмехнулся про себя Насим. — А ведь тысячи долларов, которые я ему за это даю, без особых угрызений совести складывает себе в мошну.» Впрочем, Насим понимал своего начальника: за последние месяцы посольство США в Пакистане, агенты американского Управления по борьбе с распространением наркотиков стали уж очень настойчиво требовать от «борцов за чистоту ислама» прекратить выращивание опийного мака и производство героина в Афганистане, откуда значительная его часть попадает прямехонько в Европу и за океан. Вот и президент Буш затеял очередную кампанию борьбы с «белой» смертью, сосредоточившись, правда, на южноамериканском кокаине. Отзвуки, кампании докатились и до Пешевара, создавая трудности для «героев джихада» и их руководителей, почти поголовно погрязших в наркобизнесе.

Но Насиму и его спутникам не было дано узнать о причинах столь неотложного вызова в Пешавар. Когда «джип» приближался к поселку Пабби, сумеречную тишину прорезали звуки автоматных очередей. Насим и пятеро его спутников, в том числе начальник политического отдела ДИРА в провинции Сарипуль «маулави» (преподобный) Джамадар, также контролирующий там производство опийного мака, были убиты на месте, один тяжело ранен.

Выстрелы, в Пабби получили широкий резонанс в мировой печати. Казалось бы, что особенного: очередное сведение счетов между группами моджахедов, чьи командиры всегда были готовы резать глотки своим политическим противникам.

Дело в том, что убийство Насима Ахунда Зада — лишь ниточка в клубке сложных переплетений политических, национальных, клановоплеменных и прочих противоречий между главарями пешаварской оппозиции, куда органично-вписывается кровавая борьба за крупнейший источник дохода — производство и продажу наркотиков. И ниточка эта позволяет распутать многое из того, что содержится в глубокой тайне, проследить связь между «героиновыми баронами» мятежников и их главными покровителями в антиафганской деятельности — ЦРУ США. Известно, что в некоторых мусульманских странах ведется ожесточенная борьба против изготовления и потребления наркотиков. В Иране, например, за это прегрешение полагается смертная казнь. Тем не менее буквально у всех последователей «маулави» Наби Мухаммад рыльце в густом героиновом пушку. Особенно у теперь уже покойного Насима. У него был своего рода «семейный подряд» огромного масштаба. Плодороднейшие поля в верхнем течении реки Гильмед, в уезде Муса-Кала, «опекали» два его брата, один из которых также мулла. Характерные черты семейки — жестокость к политическим противникам, особенно к тем, кто решился посягнуть на многомиллионный фамильный бизнес, безжалостная эксплуатация и террор в отношении производителя опиума — простого крестьянина.

Корреспондентка английской газеты «Гардиан» Кэти Эванс называла эти владения «империей Ахунда Зада». «О его маковых полях в Гильменде среди специалистов по борьбе с наркотиками ходят легенды, — писала она. — Говорят, что это самые крупные плантации такого рода в мире, простирающиеся далеко миля за милей.» Кроме того, гильмендский наркогангстер, явно не без помощи из-за рубежа, во-первых, наладил мощную сеть вооруженной охраны путей переброски опийного сырья в Пакистан и Иран, включая строгий контроль за стратегически важными мостами и перекрестками дорог. Во-вторых, он позаботился о собственной системе лабораторий по дистилляции опиума в героин, как известно, более «компактный» и насыщенный (на производство 1 килограмма героина требуется 10 килограммов опиума), но и неизмеримо более дорогостоящий вид дурмана. Именно-в этом рафинированном виде он и поступает на улицы западных городов. С целью защиты своих интересов Ахунд Зада держал высокооплачиваемую «частную» армию в 10 тысяч боевиков, прятавшихся за вывеской ДИРА. Он был практически независим в своих действиях, откупаясь от Наби Мухаммада легким оброком.

Многие главари пещаварских «партий» пускали слюнки, глядя на империю грльмендского «героинового барона». В ноябре — декабре 1988 года в ходе кровопролитных боев его банды вытеснили из провинции заклятого врага — полевого командира Исламской партии Афганистана (ИПА) Абдула Рахмана Хана, попытавшегося прибрать к рукам часть выгодного бизнеса. А в августе прошлого года такая же судьба постигла другого соперника — Мухаммада Яхью из Исламского союза за освобождение Афганистана (ИСОА), во главе которого стоит «премьер-министр» ИППА святоша Расул Сайяф. Развязав себе руки, Ахунд Зада установил прямые связи с лагерем Гарди-Джангал, где власти пакистанского Белуджистана дали приют афганским беженцам, и основал. там несколько лабораторий для переработки опиума. Оттуда чистый героин перебрасывался через пакистанский порт Карачи и другими путями в Европу и США. Он имеет долю и в крупном производительном центре героина в Рабат-и-Джали (провинция Нимроз), как раз на стыке — границ Афганистана, Ирана и Пакистана, где действует в одной упряжке — деньги не пахнут! — с насквозь коррумпированными представителями пакистанской и иранской администрации.

Ход следствия по делу об убийстве выявил, что длинная рука Хекматиара, лидера ИПА, все-таки достала Ахунда Зада. Был арестован некий Нурудла, который показал, что награду за ликвидацию неудобного политического и экономического противника он должен был получить от Абдула Рахмана Хана, того самого, который столь «обижен» более удачливым соперником.

Ахунд Зада находился в течение долгого времени под пристальным вниманием посольства США в Исламабаде, пакистанской агентуры ЦРУ и Управления по борьбе с распространением наркотиков США. Никто, вероятно, под таким тройным «колпаком» уютно чувствовать себя не смог бы. Когда в начале прошлого года американские агентства и ведомства в Пакистане потряс очередной припадок активизации борьбы с производством наркосредств, адресуемых непосредственно за океан, одним из их главных объектов стал именно Ахунд Зада. В конце марта 1989 года газета «Нью-Йорк таймс» сообщила, что посол США в Исламабаде Роберт Оукли на встрече с «президентом» ИННА С. Моджаддеди и «премьером» Сайяфом высказал озабоченность тем, что главари афганской оппозиции занимаются грязным бизнесом, и потребовал его прекращения. Те заверили чрезвычайного и полномочного, что выпустят соответствующую «фетву» (решение религиозного лидера), на чем собеседники и разошлись.

Разговор там, несомненно, шел и об Ахунде Зада как ключевой фигуре афганской наркомафии. «Нью-Йорк таймс» приводит слова, как всегда, «не пожелавшего назвать свое имя» представителя госдепартамента о том, что США начинают «привлекать внимание моджахедов к тому, что контрабанда наркотиков может нанести ущерб перспективам американской помощи, направленной на восстановление Афганистана». Заметьте, не поставок оружия, а экономического содействия в будущем, что пешаварских воротил миллионами волнует крайне мало.

Будучи в Лондоне, Наби Мухаммади получил на пресс-конференции упрек от одного из журналистов в том, что его люди заняты производством героина, от которого страдает молодое поколение стран Европы и США. Извиняющимся тоном «министр обороны» пояснил, что афганские крестьяне чрезвычайно бедны и другими способами сводить концы с концами не могут, им нужна солидная дотация, чтобы перейти на другие культуры. За океаном намек поняли правильно. Лондонская «Гардиан» в конце октября прошлого года сообщила, что американцы предложили Ахунду Зада 2 миллиона долларов отступного с тем, чтобы он вышел из игры. Поскольку, по некоторым данным, годовое производство опиума этим «героиновым бароном» составляло до 600 тонн, столь грошовая сумма вызвала у многих недоумение. Выяснилось, что речь шла о 2 миллионах в месяц, или 24 миллионах в год, которые должны были идти на дотации крестьянам, согласившимся выращивать другие культуры. Ахунд Зада при этом оставался вроде бы и не у дел. Но вся эта немалая сумма должна была проходить через его руки. Кроме того, он и не собирался строго следовать условиям сделки, прекрасно зная, что полному контролю она не поддается. Соглашаясь на предложение, пусть во многом для него и ущербное, Ахунд Зада намеревался выиграть в престиже, политическом весе — полевой командир, которого признает за партнера сам Вашингтон.