Франко оказался провидцем. 22 ноября 1975 года Хуан Карлос был коронован. Испания начала свой путь к демократии. Конституция, принятая в декабре 1978 года, определила политическую форму правления Испании как парламентскую монархию.

Родился Юзеф Пилсудский 5 декабря 1867 года в Зулове, повет Свенцяны в Литве, подданным императора всероссийского и короля польского Александра II. При крещении четвертый ребенок Юзефа-старшего (1833–1902) и Марии (1842–1884) из Биллевичей Пилсудских был наречен Юзефом. Близкие звали его Зюком. Род Пилсудских принадлежал к полонизированной литовской шляхте. Сторонники Пилсудского, обосновывая его право властвовать, выстраивали связи Пилсудских с полумифической великокняжеской династией Довспрунга. Сам Юзеф всегда называл себя «литвином» и никогда — поляком. Его противники доказывали, что сия генеалогия — обоснование для претензий на корону: Пилсудскому дважды — в 1919 и 1926 годах — предлагали назваться королем. Он и сам предавался мечтам о возобновлении унии Литвы с Польшей и королевском сане в Литве.

Супруги Мария и Юзеф Пилсудские были кузенами. Этим объясняют «странности» психики некоторых из их детей. Болезнь (туберкулез) и частые роды, 12 детей за 18 лет супружества, свели не старую еще женщину в могилу. Дети остались на попечении отца и бонн, француженки и немки: Юзеф говорил на пяти языках — польском, русском, немецком, французском, английском. Вероятно, уроженец Жмуди был знаком и с литовским. Отец, Юзеф-старший, был незаурядным человеком. Печатался в газетах, имел музыкальные способности, сочинял музыку. Окончил сельскохозяйственный институт, но в управлении имениями оказался человеком непрактичным. Приданое жены — 12 тыс. га земли и несколько сот тысяч рублей наличными — повысило благосостояние Юзефа — старшего. Но неудачные экономические мероприятия привели к разорению. Имение за имением шло за долги. Семья, конечно, не стала нищей, но трудности испытывала. Брат Бронислав (1866–1918) записал в дневнике в марте 1883 года: «Зюк не ходит в школу, потому что не имеет штанов, а новых Морель еще не принес». Почему-то с этой принадлежностью мужского гардероба связано не одно любопытное воспоминание о Пилсудском. Писатель С. Жеромский говорил, что как-то в Закопане зашел к Зюку и застал того в хибаре без брюк: единственные были отданы в починку к портному. Их владелец, а это было в 1912 или 1913 году, вел речь о том, что он будет диктатором независимой Польши. 14 февраля 1883 года Бронислав Пилсудский записал, что «счастье всегда способствовало Зюку; поэтому Зюку безумно везет, у него все получается хорошо, все потому, что он выдвигает себя на первый план и много болтает (а делает мало), а дураки верят ему и восхищаются им».

Еще в гимназии, а также под влиянием матери, фанатичной польской патриотки, начал формироваться ярый его антирусизм.

Первую скрипку в гимназии играли царские педагоги, последовательно и жестко проводившие политику русификации края. Это не могло не вызвать у школяров-мальчишек ответной реакции. «Все мои мечты, — писал спустя десятилетия Пилсудский, — концентрировались в то время вокруг восстания 1863 года и вооруженной борьбы с москалями, которых я всей душой ненавидел, считая каждого их них подлецом и вором. То последнее было в конце концов оправданным.» Но хоть многие гимназисты изгонялись за неблагонадежность и мечтать не могли о среднем образовании, гимназию Пилсудский все-таки окончил. Встал вопрос: что дальше? Семье оказалось по карману отправить сына для продолжения образования в дешевом провинциальном университете Харькова. Год проучился там на медицинском факультете, побывав, кстати, два дня под арестом за участие в студенческой демонстрации. Харьков ему надоел, и юноша вернулся в Вильно, намереваясь потом возобновить учебу в Дерптском университете. Но обстоятельства сложились иначе. Зимой 1886/87 года Юзеф остался в Вильно. Как он утверждал впоследствии, задержался перевод бумаг из Харьковского в Дерптский университет. Документы первого судебного процесса Юзефа свидетельствуют, что он обеспечивал квартиры — явки для эмиссаров «Народной воли» из Петербурга и содействовал доставке из Вильно в Петербург револьверов и химических компонентов для бомбы, предназначенной для покушения на царя. Очередной заговор «Народной воли» провалился. В ходе следствия вскрылись Виленские связи и участие братьев Пилсудских в этом деле. 22 марта 1887 года Юзефа с бумагами брата Бронислава арестовывают у аптекаря Т. Пашковского, который и поставлял химикаты.

Бронислав Пилсудский — активный участник заговора и организации «Народной воли», как и Александр Ульянов, и ряд других, был осужден на смертную казнь. Бронислава царь помиловал на 15 лет каторги. Зюк, как несовершеннолетний, прошел свидетелем и был за государственное преступление административно выслан на пять лет в Восточную Сибирь. Киренск, затем Тунка, районы Прибайкалья и Иркутска. Так, по делу 1 марта 1887 года оказались пострадавшими представители двух семей — Пилсудских и Ульяновых.

В Сибири Юзеф подрабатывал уроками, читал, охотился. К ссыльным, кстати, кровожадный царь-батюшка относился по-божески, определяя им денежное содержание, которого худо-бедно, но хватало на плату за жилье и более-менее сносное питание. Но как бы там ни было, а пять лет в Сибири есть пять лет в Сибири. И молодой поляк оттрубил их от звонка до звонка. И возвратился на родину уже зрелым двадцатипятилетним мужчиной. Как раз в это время затухшее было из-за временных неудач рабочее движение начало мало-помалу возрождаться. В Париже был создан заграничный Союз польских социалистов. В январе 1893 года парижскому эмиссару удалось создать Польскую социалистическую партию и ее филиал — литовскую секцию. Это событие явилось фундаментом дальнейших тридцати лет жизни будущего диктатора Польши. Партия прокламировала национальные и социалистические лозунги — борьбу за независимость и ликвидацию социального угнетения на воссоединенной родине. Заезжий парижанин предложил Юзефу стать корреспондентом «Пшедсвита» — печатного органа ППС, издававшегося в Лондоне. Пилсудский взялся за дело с рвением, характерным для любого новичка, печатался в каждом номере и. скоро убедил всех в своем публицистическом мастерстве. Это позволило быстро выдвинуться. В начале 1894 года на втором съезде партии он вошел в состав ее высшего органа — Центрального рабочего комитета, состоявшего из четырех членов, а вскоре стал там и номером первым. Так в течение лишь одиннадцати месяцев он сумел достичь поста руководителя партии. Десять лет спустя в статье «Как я стал социалистом» он писал: «Социалист в Польше должен стремиться к независимости страны, а независимость — основное условие победы социализма в Польше». Эти задачи, считал он тогда, неразделимы. Цель, которую поставили перед собой «товарищ Виктор» — такова была его подпольная кличка — и руководимая им партия, казалась, как пишут исследователи, выше человеческих возможностей. Ведь невольницу-Польшу стерегли три могущественных охранника, три империи — Российская, Германская и Австро-Венгерская, противостоять которым не мог никто. Выдвинув лозунг национального, Пилсудский стал прорабатывать возможные пути восстановления Польши. Верный себе — никогда не ставить на что-либо одно, он рассмотрел две возможности. Первый путь — национальное восстание, в связи с чем необходимо изучить ход, исход и опыт восстания 1863–1864 годов в Царстве Польском. Ему он посвятил в итоге несколько работ, при этом как-то упустил роль и позиции русских демократов накануне и в ходе восстания. Второй возможностью восстановления независимой Польши он считал войну. Тогдашний социалистический анализ системы исключал возможность долговременного мира внутри капиталистической системы. Но как социалист, Пилсудский к рубежу XX века все-таки больше рас-, считывал на социальную революцию (национальное восстание), чем на войну.

Пока же он занимался текущей партийной работой. Пилсудский взял на себя ключевые (не только для подпольной партии) посты: управление ее финансами и издательскую деятельность. Пилсудский считал, что главную роль в завоевании сторонников, сплочении их в партию должно иметь печатное слово. Став профессиональным революционером, он основное внимание уделял прессе, центральному органу партии газете «Robotnik» в особенности. Им лично отредактированы 37 первых номеров газеты. Труд редактора он делил с наборщиком, видным деятелем тогдашней ППС С. Войцеховским (1869–1953), президентом Польши в 1922–1926 годах. Тридцатилетняя дружба главного редактора газеты и ее сотрудника завершилась беседой на мосту Понятовского в дни майского переворота 1926 года. Войцеховский встал на сторону закона и… окончил свою политическую карьеру.