3. Возможное отношение народных масс Юга к тому, что северяне первыми начнут боевые действия, пределы реальной поддержки вторжения со стороны населения РК.

4. Масштабы американского военного присутствия на Юге Кореи, возможная реакция американцев на вторжение Севера.

5. Оценка Ким Ир Сена возможностей собственных вооруженных сил.

6. Анализ реальной ситуации и осуществимость предложений корейцев со стороны советского представителя.

В соответствии с инструкциями из Москвы Тункин дважды — 12 и 13 сентября 1949 года — встречался с Ким Ир Сеном и министром иностранных дел КНДР Пак Хен Еном для получения ответов на поставленные вопросы. Информация, сообщенная северокорейскими руководителями, а также ее анализ советским представителем очень многое проясняют в позициях сторон в этот ответственный момент.

Говоря о боеспособности южнокорейской армии, Ким Ир Сен оценил ее как «слабую», что доказал, по его словам, и опыт стычек в районах, прилегающих к 38-й параллели.

Отвечая на вопрос о состоянии партизанского движения, Ким Ир Сен сообщил, что, по его данным, на Юге находится от 1500 до 2000 партизан и что в последнее время партизанское движение несколько расширилось.

Иного мнения придерживался в беседе с Тун-киным Пак Хен Ен, указавший на то, что помощь со стороны партизан очень много будет значить для армии КНДР и что партизаны окажут северокорейскому вторжению содействие диверсиями на коммуникациях противника.

Продолжая беседу с Тункиным, Ким Ир Сен остановился на вопросе о роли «американского фактора». в случае конфликта между Севером и Югом. По его оценкам, в то время в РК находилось около 900 американских советников и инструкторов и примерно 1500 солдат и офицеров, охранявших различные объекты.

По мнению Ким Ир Сена и Пак Хен Ена, в случае начала гражданской войны на полуострове возможными были бы следующие варианты американского участия в ней: присылка на помощь южанам гоминьдановцев и японцев, поддержка армии РК с моря и с воздуха собственными средствами США, непосредственное участие американских инструкторов в боевых действиях. Корейский руководитель допускал возможность перерастания этой операции в полномасштабную войну, однако выражал надежду на то, что этого не произойдет, поскольку южные корейцы не осмелятся атаковать на других участках 38-й параллели.

Собственные соображения Тункина, приложенные к записи беседы с Ким Ир Сеном, значительно расходятся с мнением корейского лидера и советского посла.

Прежде всего Тункин подчеркивал, что реализация предложенного Ким Ир Сеном плана действий вероятнее всего приведет к развязыванию гражданской войны между Севером и Югом, ибо «сторонников гражданской войны немало в руководящих кругах как Северной, так и Южной Кореи». Между тем, по мнению советского дипломата, в существующей ситуации Северу нецелесообразно начинать гражданскую войну. Причина этого прежде всего состояла в том, что КНА недостаточно сильна и даже с учетом возможной помощи со стороны партизан не сможет одержать быстрой победы. Затяжная же гражданская война невыгодна для КНДР как в военном, так и в политическом отношении.

Длительная гражданская война давала возможность США оказать действенную помощь Ли Сын Ману. Советский дипломат заключал, что после поражения Чан Кайши в Китае американцы пойдут на куда более решительное вмешательство в Корее и сделают все для того, чтобы спасти правительство РК. Кроме того, по мнению Тункина, в случае затягивания гражданской войны народ станет отрицательно относиться к тем, кто ее начал, обвиняя их во всех жертвах, страданиях и невзгодах, которые она принесет. Наконец, затяжной конфликт с успехом мог бы быть использован американцами для обвинения СССР в соучастии в развязывании войны на Корейском полуострове.

Тункин подчеркивал, что даже в случае успешного исхода операции по захвату полуострова Онджин идти на подобный шаг не стоит, так как захват Онджина мог бы повлечь за собой обвинения КНДР в стремлении разжечь братоубийственную войну, создал бы предлог для усиления американского вмешательства в корейские дела. — В связи с этим Тункин категорически возражал против операции по захвату полуострова Онджин.

24 сентября 1949 года были утверждены директивы ЦК. КПСС послу СССР в Пхеньяне. В этом документе категорически отвергалась возможность северокорейского вторжения на Юг. Подчеркивалось, что в случае нападения на Южную Корею неминуемо военное вмешательство американцев под флагом ООН на стороне Ли Сын Мана, перманентная оккупация ими Юга и увековечение раздела полуострова.

В директивах поддерживалась идея активизации партизанского движения на Юге с целью склонения Сеула к мирным переговорам или даже свержения правительства РК. Однако, в отличие от предложений Ким Ир Сена и Штыкова, там ничего не говорилось о создании «освобожденного района» в провинции Кенгидо. Сталин отверг также возможность проведения операции по захвату полуострова Онджин, поскольку южнокорейцы могли расценить ее как начало большой войны.

Наконец, в директивах указывалось, что возможности мирного объединения страны далеко не исчерпаны и что Северу необходимо начать активную работу по мобилизации общественного мнения, в том числе среди корейцев, проживающих в Америке, Канаде и Японии, подготовить и направить в ООН материалы со свидетельствами массовой поддержки общественностью предложений Пхеньяна о мирном воссоединении.

Несмотря на отказ Сталина поддержать вторжение северокорейских войск в Южную Корею, Ким Ир Сен продолжал тактику «уламывания» советского лидера. В беседе 19 января 1950 года с советскими военными советниками в Пхеньяне Ким Ир Сен подчеркивал, что после объединения Китая на очереди стоит освобождение южной части Кореи и что он не спит ночами, опасаясь потерять доверие народа Южной Кореи в результате затягивания с объединением страны. Ким Ир Сен выразил пожелание встретиться со Сталиным.

В ответ Сталин 30 января 1950 года направил советскому послу в КНДР Штыкову шифротелеграмму для передачи Ким Ир Сену, в которой говорилось о необходимости тщательной подготовки «столь большого дела в отношении Южной Кореи». Сталин согласился принять Ким Ир Сена и выразил готовность «помочь ему в этом деле».

Информация советского посла была воспринята северокорейским руководителем «восторженно». Он несколько раз просил передать «товарищу Сталину благодарность за помощь».

В апреле 1950 года Ким Ир Сен прибыл в Москву для встречи со Сталиным. Во время переговоров руководитель СССР сказал, что «в силу изменившейся международной обстановки» он согласен с предложением корейцев приступить к объединению. При этом было оговорено, что. окончательно этот вопрос должен быть решен совместно КНДР и КНР, в случае несогласия китайцев решение необходимо отложить.

13 мая 1950 года Ким Ир Сен и Пак Хен Ен прибыли в Пекин и сразу же встретились с Мао Цзэдуном, информировали его о согласии Сталина с идеей северокорейцев «приступить к освобождению Южной Кореи». Ким Ир Сен сообщил Мао, что в КНДР разработан трехэтапный план вторжения на Юг; на первом этапе — сосредоточить войска для внезапного нападения на Юг; на втором этапе — выдвижение предложения о мирном воссоединении страны; на третьем этапе — после того, как северокорейские предложения о мирном воссоединении будут отвергнуты, начать военные действия. План предусматривал захват Южной Кореи в течение 25–27 дней.

Мао Цзэдун одобрил замыслы Ким Ир Сена. Одновременно он выразил уверенность в том, что американцы не вмешаются в конфликт. Если же японцы направят свои войска, то Китай поможет КНДР, заявил китайский руководитель. По мнению Мао, Советскому Союзу не следует участвовать в корейском конфликте, так как он связан с США соглашением о демаркационной линии по 38-й параллели, а Китай не имеет перед Соединенными Штатами никаких обязательств.

В беседе со Штыковым 29 мая 1950 года Ким Ир Сен сказал, что он собирается начать боевые действия в конце июня. Позже, по его словам, делать это нецелесообразно, так как, во-первых, могут просочиться сведения о приготовлениях КНА, а во-вторых, в июле начинается сезон дождей.