От родственницы Ромы (имеющей добродушный вид божьего одуванчика, но в реальности являющейся просто какой-то акулой юриспруденции) выходим только через два часа, выжатые как три лимона. Нигина — более остальных, понятно.

От каких-либо денег старушка категорически отказывается, несмотря на то, что при нас вынуждена была отказать двум или трём своим посетителям (чтоб не прерывать нашу встречу).

В итоге, размноженная на четырёх листиках (по-казахски, по-русски, по-таджикски и на дари) «дорожка шагов» выглядит замысловато.

«Стартовый пакет»:

свидетельство о смерти брата (либо его аналоги от КНБ, майор Ермек оговорил, что он этим занимается и что это решаемо, хотя и не сразу);

удостоверение личности наследника (тоже решаемо — КНБ в состоянии выписать документ, удостоверяющий одновременно и личность, и статус беженца); Ермек говорил, что эти документы он выдаст без проблем, но лучше попытаться забрать из дома Шукри. Если не выйдет — тогда он подключится и в этом вопросе;

документы, подтверждающие родство (тут всё просто; если умерший — молодой по возрасту, то желательно иметь свидетельства о смерти родителей, чтобы доказать, что других наследников нет). Эти документы также нужно забирать вместе с остальными, но и тут майор Ермек сориентировал: у Имроншоевой есть свои возможности получить дубликаты на родине Шукри. О самих этих возможностях Сохибджомол, Ермек упомянул крайне неохотно, явно преодолевая себя. Но свой телефон девочке (имелась ввиду Шукри) Имроншоева дала сама, причём какой-то особый номер, для широкого круга не предназначенный. В общем, и тут имелся запасной вариант, но именно что на крайний случай: денег, сказал Ермек, Имроншоева с Шукри, разумеется, не возьмёт. А сама операция (по получению дубликатов документов семьи Шукри с родины девочки) для Сохибджомол была не бесплатной.

Далее, подать заявление о вступлении в наследство нотариусу. После полугода, вступление в права наследования тоже у нотариуса. Можно ускорить через суд, и в этом месте бабуля вопросительно посмотрела на меня.

Итогом наших с ней переглядываний (и последовавшего за этим разговора) стало то, что я спрошу разрешение майора Ермека, дать его номер этой бабуле (для организации их взаимодействия).

Если же нотариус не может принять заявление, или если сроки прошли — нотариус даёт рекомендательное письмо для обращения в суд. Но в случае Шукри, навскидку, об этом речь не идёт (иншалла — добавила бабуля).

Если же родство не доказывается — можно через суд доказать фактическое вступление в наследство: если наследник вступил в управление имуществом от момента смерти, коммуналку платил за недвижимость либо проживал совместно, долги отдавал, машину ремонтировал или за ее содержание платил, и так далее.

Именно последнее, кстати, в случае Шукри доказывалось легко: статус беженцев они получали с братом вместе, как члены одной семьи. Бабуля поначалу пробормотала, что с таким не сталкивалась никогда в жизни, но вообще, аргументы железобетонные: справка о родстве от КНБ, по логике, автоматически снимает все вопросы в данном случае. И у нотариуса, и у суда (до которого, скорее всего, и не дойдёт).

На основании решения суда, опять же, нотариус выписывает свидетельство о праве на наследство.

Попутно, бабулей была озвучена ещё масса тонкостей. Например, «…тот же нотариус, по идее, может запрос и в иностранное государство отправить, но ответы кошмар как долго идут через инстанции. Нам от Северных Соседей шёл ответ полтора года!», — в сердцах бросила бабуля.

Потом, для ускорения чего-то там, можно подать объявление в газету (о поиске наследников). Делаются нужные запросы от нотариуса в банки, в пенсионный фонд (и куда там ещё надо), об имеющемся наследстве. Через полгода, наследник у нотариуса получает свидетельства о праве на наследство (в случае Шукри — по закону, так как завещания нет), отдельно на каждое имущество. Потом, наследник идёт в банки, и получает в наследство всё ему (ей) причитающееся. Банки, в свою очередь, просят справку о счёте и туда деньги кидают, налом не дают (пенсионный фонд тоже).

Шукри почему-то пропускала все эти детали, кивая, как болванчик.

Но вместо неё записывал я (ибо «Сотня косичек» была сверх меры загружена процессом перевода в три стороны, на три языка).

Кстати, насчёт квартиры (за которую брат Шукри что-то даже внёс). Недвижимость, оказывается, регистрируется у нотариуса в электронном виде. В ЦОН ходить не надо. Сегодня получаешь свидетельство, платишь госпошлину в тысячу с небольшим тенге (три доллара), квитанцию и скан свидетельства нотариус в базу заносит; и на следующий день забираешь уведомление о регистрации права на недвижимое имущество у нотариуса.

Аналогично, автомобиль: через спец ЦОН, со свидетельством, получаешь новый техпаспорт

Последняя деталь: если был кредит, то долг тоже переходит на наследника.

Но кредитов Юсуф (брат Шукри) не брал (это Ермек утверждал жёстко, однозначно и со всей ответственностью, не углубляясь в детали своей уверенности), соответственно, никаких долгов Шукри «в наследство» не оставил.

По недвижимости, пока был лишь оформлен небольшой стартовый взнос. Но основной договор с застройщиком не оформлялся; сама Шукри сомневалась, нужна ли ей теперь именно эта квартира; и, по договору, стартовый взнос можно было легко вернуть за три дня (Ермек подтвердил, что контора надёжная, и именно у этого застройщика получить деньги вообще не проблема).

Лично для меня, последние два часа были более тяжёлыми, чем предыдущие сутки. Но с другой стороны, в будущее можно смотреть со сдержанным оптимизмом: своё пребывание тут я, в какой-то мере, за последний день хоть сколько-нибудь оправдал.

Попутно, во время переговоров у нотариуса, вспомнив кое-что ещё. О своём прошлом, вернее, будущем. Ибо Единая Церковь Христа в этом мире ещё не существует. Как не существуют ни колонии нано-роботов, добавляемых в миро. Ни институт Паладинов Единой Церкви Христа, призванных оберегать души людские в их стремлении к далёким звёздам. Ни многое другое, что появится в этом мире лишь через много веков.

Спасибо Гульмире Имамбаевой за помощь с деталями нотариата Республики Казахстан.

В отличие от моих спутников, лично я, по выходе от нотариуса на улицу, чуть обескуражен: моей церкви в этом мире нет. Пока что. Как не было ещё и Собора, объединившего сразу несколько институтов и своим решением её основавшего; и многого-многого другого.

Вообще-то, самые первые «звоночки» прозвенели у меня в голове ещё тогда, когда Шукри обратилась при мне к мулле… который по факту отверг её.

Промысел Божий лично мне тогда был почти что очевиден, но без деталей относительно моего прошлого (будущего?): мой «коллега»-мулла бы, увы, в её проблемах ничего не решил бы, а сам я, скорее всего, вряд ли точно САМ бы вмешался. Только видя, что «коллега» ей точно не поможет, я и взялся за её проблемы, тем самым став очередным инструментом в руках Его. А «коллега», в свою очередь, стал эдаким стрелочником-путейцем, переведя несущийся поезд без тормозов с опасной, тупиковой ветки, на безопасную.

И вот, осознав ЭТО, плюс, почему-то, слушая бабушку-казашку (которая нотариус) я и вспомнил про ЕДИНСТВО (равно как и о том, что мы все — чада Божьи). Ну и дальше, по ассоциативной цепочке, вспомнилось о Единой Церкви Христа…

Личных сомнений, от сего момента, не имею, ибо на всё — Воля Его. Видимо, зачем-то я понадобился тут, если нахожусь здесь.

Да и, если подумать, Вера — единственное поле боя, где «в поле воин» даже один. Если искренен в помыслах.

Ибо лучше в одиночку идти за истиной, чем заблуждаться в толпе. Спаси Господи, впрочем, от гордыни и от искушения ею.

На улице, Нигина по инерции продолжает, активно жестикулируя, доказывать что-то Шукри, затем поворачивается ко мне: