Но именно в этом городе (а все таксующие внимательно следят за новостями), пять убийств водителей частных такси буквально за две недели. И это только то, что стало известно от местной полиции, сайт которой ведётся на нескольких языках (слава Аллаху).

То есть, вполне возможно, что указано далеко не точное число.

Но на улице под проливным дождём ловил машину хоть и мужчина, но вместе с девочкой лет девяти, вероятно, с дочерью. Плюс вечерело и шёл дождь.

Юсуф чуть поколебался, но быстро сдался: потом себя корить будешь, что не подвёз. Опять же, ребёнок…

Мужчина тем более сел рядом с ним, а на заднем сидении разместилась вообще эта девочка.

Девочка с, видимо, отцом спокойно обсуждали на местном языке какие-то соревнования по танцам, и Юсуф расслабился, внимательно следя за дорогой: к указанному клиентами пункту в пригороде, дорога шла ужасная, постоянные ямы.

В затылок Юсуфу острая спица сзади вонзается настолько быстро, что он даже не успевает понять, что умирает. А мужчина, сидящий рядом, ловко перехватывает руль из уже мёртвых рук.

Когда, погружённый в размышления, дохожу до места, где оставил в машину, рядом с машиной обнаруживаю: жолполовцы (дорожные полицейские) собираются цеплять мою машину эвакуатором.

— Мир вам. Я хозяин машины. Что случилось? — поспешно подхожу к ним, пока они разматывают трос лебёдки.

— Здесь запрещено оставлять машины дольше, чем на пять минут, — кивает на стоящий рядом знак один из них, — а ваша сто и т намного дольше. Мы вообще работаем только по сигналам стационарных камер.

— Не могу отрицать, что задержался дольше положенного, — добросовестно киваю. — Но задержался не по своей вине. Пожалуйста, гляньте.

Показываю протокол доставления меня в полицию:

— Вон там время есть, смотрите. Был лишён возможности вернуться вовремя вашими же коллегами. — Стараюсь вложить в голос как можно больше спокойствия. — Иначе говоря, машина задержалась сверх разрешённого исключительно по вине самой полиции. Вот же протокол.

До чего предусмотрительно я им запасся.

— Не повезло вам, ибо «мент гаишнику не кент», — весело гогочет второй сотрудник (водитель самого эвакуатора), как будто сказал что-то донельзя остроумное, и смотрит на меня вопросительно.

Кротость в его взгляде весьма диссонирует с мыслями.

Вместо ответа, протягиваю подписанную дежурным прокурором собственноручно написанную жалобу:

— Ну так тогда это не вся история. Господа, вот внизу есть телефон дежурного прокурора. Который прямо сейчас дежурит, вот в этот момент. На ваших коллег, которые, как вы говорите, вам не кенты, я сегодня уже ему жаловался. Сейчас ещё раз ему позвоню. И давайте откровенно: моя машина нарушила лимит по времени исключительно по вине полиции, в частности, розыска. Для меня вы все — одна организация. Я сейчас буду поднимать шум и жаловаться, и в итоге со стороны прокурора всё упрётся опять в ваших коллег. Которым напомнят про все тяжкие второй раз за один час. Как вы думаете, после этого ваши «не кенты» из розыска этой вашей подставе очень обрадуются?.. А ведь они узнают. И это подстава чистейшей воды с вашей стороны, потому что все обстоятельства вам теперь известны…

Через полторы минуты, расписавшись прямо в планшете экипажа эвакуатора под предупреждением (оказывается, есть и такая опция, на первый раз), покидаю аварийную парковку возле ломбарда с диким чувством голода и крайне удручённый своими мыслями.

Такое ощущение, что я один здесь — как не от мира сего. Оно, конечно, лучше в одиночку идти за истиной, чем заблуждаться в толпе. Но, во-первых, так и до гордыни недалеко. Во-вторых, не есть это путь Слуги Божьего.

И провалы в памяти явно некстати.

Впрочем, что-то я сегодня зациклился на мирском… Сейчас надо где-то поесть, а потом идти в местный ближайший храм из тех, в которых есть служба ночью: в таком мегаполисе, не может не быть такого места. А мне сейчас это очень нужно…

Сетевой ресторан быстрого питания под известным турецким брендом, что на перекрестке улиц Ауэ**ова и Аб*я, благодаря супервайзеру всегда работал, как часы: никто из сотрудников никогда не опаздывал, не уходил раньше, не пил на работе и (что главное!) не был старше двадцати пяти лет. Супервайзер этой, и ещё десятка других, точек в этом районе, в свою смену не сидел в одном месте, а (как положено) ездил по кругу по всем подведомственным объектам сутки подряд. Причём в рваном ритме, постоянно меняя маршрут: сотрудники никогда не могли быть уверены, зайдёт он через секунду или не появится до утра. Потому всегда были «в тонусе».

За грязь на полу, неубранную долее трёх минут грязную посуду со столов, отсутствие дежурного кассира (кассовый аппарат и систему оплаты банковскими картами в смене мог обслуживать только один, специально допущенный человек) и прочие подобные «хитрости» (которые персонал каждой точки пробует на начальнике с неизменным постоянством) он штрафовал сразу всю смену. Причём, только на первый раз. На второй раз, виновные бестрепетно увольнялись.

С одной стороны, работа в сети, конечно, была не сахар. С другой, оплачивалась она тоже весьма неплохо, потому что платили по турецкому стандарту зарплат (что для этой страны было ощутимо выше среднего по рынку). Плюс, рекомендации этой сети на городском рынке труда котировались. Так что, студенты старших курсов и выпускники колледжей, с одной стороны, всё же имели возможность зарабатывать весьма неплохо для своего возраста, опыта и социального уровня.

С другой стороны, они нарабатывали репутацию, которая однозначно поднимала их личный кадровый рейтинг в будущем, в том числе, в иностранных компаниях.

Сегодня супервайзер, вопреки привычке, решил поужинать именно в этой точке: обычно он ехал на край города, на трассу, где на летнике и воздух чище (в отличие от центра города), и вид на горы и реку приятнее. Но сегодня почему-то решил, помимо прочего, проверить скорость работы нового повара, заступившего на этой неделе в эту точку.

С заказом всё было в порядке и по скорости и по качеству, и супервайзер с явным удовольствием погрузился одновременно и в обед, и в собственные мысли. Под явное облегчение персонала точки.

Вначале он собирался занять единственный в зале стол с двумя мягкими диванами (прочие столы комплектовались исключительно стульями), но затем всё же решил самое лучшее место в зале не занимать.

Как оказалось, не напрасно. Сразу после того, как расторопные официанты подали ему чайник турецкого чая, в зал, оглядываясь по сторонам, вошёл русский священник. Окинув зал быстрым взглядом, он уверенно направился к столу с мягкими диванами и с наслаждением буквально упал спиной на один из них. Что-то говоря по-русски (сам супервайзер, этнический турок, в русском был не силён, и мог говорить только на государственном языке, родственном турецкому и очень напоминающем древнетюркский).

Священник сделал заказ молниеносно подошедшему официанту, тут же оплатил его достаточно крупной купюрой и одновременно отказался от сдачи:

— Возьмите, пожалуйста, сразу: мне может понадобиться срочно уйти, чтоб я вам не был должен… Нет, сдачи не надо… На здоровье…

Супервайзер со скрытым удовлетворением наблюдал, как новый повар исполнил достаточно сложный заказ почти на добрые сорок процентов времени быстрее, чем требовалось по нормативу: достаточно сложный фасолевый суп из полутора десятков компонентов, кебаб в лаваше с овощной нарезкой, и самый тяжёлый из салатов: нарез а ть правильно именно этот салат долго, а заранее на ре зать про запас нельзя — эта смесь овощей и трав быстро теряет вкус.

Но повар оказался на высоте, официанты не зевали, и супервайзер мысленно отметил: если в эту точку в течение часа (который он собирался провести тут) войдёт ещё хотя бы один такой же обеспеченный клиент (оставляющий чаевыми, как священник, ровно сто процентов стоимости самого заказа), то меню в точке надо расширять: персонал сюда ставили новый, и в полном меню лично он поначалу не был уверен. Но сегодняшний визит, так кстати совпавший со сложным заказом клиента, убедил супервайзера: не смотря на молодость и отсутствие опыта, персонал именно этой точки не особо-то и уступает остальным. Значит, меню надо доводить до полной версии: как известно, десертная группа и собственная выпечка добавляют примерно двадцать пять процентов к среднесуточной кассе. Хотя и отнимают больше времени и ресурсов на приготовление.