Хозяин особняка принял их в своей любимой малой гостиной. Он стоял, облокотившись на руку врача, но, извинившись, вскоре уселся в кресло у зажженного камина, после чего Хартман тактично удалился.

– Спасибо, что, несмотря на дурное самочувствие, согласились встретиться с нами, – с достоинством произнесла миссис Тальбот, а ее дочь мило зарделась, встретившись взглядами с графом.

Взмахом руки Джеймс велел слугам принести два кресла для гостей.

– Так чем могу быть полезен? – спросил он у женщин.

– Одна знакомая рассказала нам, что вы хотели бы получить изображение помощника мистера Пирса, который часто заходил к мистеру Кавендишу, – смущаясь, сказала Франческа Тальбот.

– А еще она сказала, что за его портрет назначено вознаграждение, – добавила ее более меркантильная мать.

– Ваша знакомая не ошиблась, – кивнул Джеймс. – Так что же, у вас есть портрет этого человека?

– Да.

Мисс Тальбот протянула графу свернутый в трубку лист плотной бумаги. Развернув его и разглядев, Джеймс на несколько мгновений прикрыл глаза, стремясь успокоиться.

– Вы хорошо рисуете, – сказал он ровным голосом и велел слуге: – Принеси чековую книжку.

– Мне не нужно вознаграждение! – Франческа резко поднялась. – Если этот человек виноват в смерти Анны, я хочу, чтобы он заплатил за свое преступление! Мне нужно правосудие. Для моей несчастной подруги!

Граф окинул ее внимательным взглядом, а потом, приняв из рук слуги чековую книжку, быстро заполнил один из листов, оторвал и протянул его миссис Тальбот, которая сверлила дочь возмущенным взглядом.

– Я оценил прекрасный порыв очаровательной мисс, – произнес Джеймс, – но награда была объявлена. Возьмите эти деньги и прибавьте к приданому юной леди. Уверен, ее будущий супруг найдет им достойное применение.

Посмотрев на чек, миссис Тальбот просияла.

– Милорд, это очень щедро с вашей стороны. Наша знакомая говорила всего лишь о тысяче кингов…

– Великодушие вашей дочери тронуло меня, поэтому я счел возможным удвоить гонорар.

Граф бросил еще один взгляд на портрет, нарисованный Франческой. Сомнений не оставалось – это был Оливер Квинси. Пусть в непривычной одежде и, судя по всему, в парике, но вполне узнаваемый. Что и следовало доказать.

Стереотипы часто служат людям плохую службу. Надеваешь одежду, неподобающую тебе по статусу, и больше половины знакомых тебя не узнает. А те, кто узнает, будут сомневаться, ты это или кто-то на тебя похожий.

Мисс Тальбот знала Оливера слишком плохо, чтобы угадать его под одеждой курьера и в парике. Наверняка она видела его несколько раз на балах или приемах, но вряд ли вблизи – виконт Квинси высокомерен и не слишком жалует представителей среднего класса. Таким образом, нарисовав портрет Эдди Эванса, девушка даже не поняла, кого изобразила на самом деле.

Еще раз поблагодарив леди, Джеймс попрощался с ними и распорядился пригласить к себе наутро инспектора Стрикленда. Настало время обсудить с ним открытия. Вызвать Оливера на дуэль просто, но правильней отправить его за решетку. Пуля в лоб и конец мучениям – так себе расплата. Для рядовых исполнителей достаточно казни, для заказчика можно придумать воздаяние поинтересней. Блестящий виконт в тюрьме – какое унижение! Да, за грехи сына пострадает и граф Уинчестер, но выбор у Джеймса небольшой. Дуэль с Олли – конфликт с его отцом и дальнейшие проблемы с совместным бизнесом. Арест Олли – Джеймс окажется в стороне от происходящего.

– Сэр, к вам инспектор Стрикленд! – сообщил Томас, отвлекая хозяина от раздумий.

– Неужели? – удивился Джеймс. – Я ведь только отправил за ним слугу.

– Мистер Стрикленд пришел сам.

– Зови, – махнул рукой заинтригованный граф.

Тотчас в дверном проеме показалась коренастая фигура.

– Добрый вечер, сэр! Можете не вставать, мне известно, что вы нездоровы, – заявил Стрикленд, бесцеремонно усаживаясь в одно из кресел напротив Джеймса.

Хлопнув ладонями по коленям, инспектор уставился на графа.

– Рассказывайте, – приказал он и, заметив недоумение на лице собеседника, попросил: – И не надо, пожалуйста, говорить, что вы ничего не знаете.

– Что именно я должен знать? – уточнил Джеймс, теряясь в догадках.

– Прошлой ночью выстрелом в живот убит мужчина. Это произошло на улице Ньюбери, дом номер пять. Припоминаете?

Сердце графа пропустило удар, но на лице не отразилось и тени эмоций.

– Простите, не понимаю, о чем вы, – холодно ответил он.

– Слуги сказали, что вчера вас не было дома. Где вы находились?

– Дома.

– В каком смысле? – Инспектор вытащил трубку из чехла на поясе и спросил: – Не возражаете?

Граф пожал правым плечом, мол, как угодно.

Подготовка к курению выглядела как настоящий ритуал. В процессе Стрикленд не обращал ни малейшего внимания на озадаченного Джеймса и, лишь выдохнув первое облачко терпко пахнущего дыма, соизволил поднять взгляд на собеседника.

– Итак, – сказал он, прикрыв глаза, – вы утверждаете, будто находились дома. Кто может это подтвердить и как вы объясните, что слуги говорят обратное?

– Иногда я подвержен приступам тоски, когда хочется побыть одному, чтобы никто не отрывал от размышлений. Конечно, я могу приказать оставить меня в покое, но нередко случаются ситуации, в которые все равно приходится вмешаться. Вот, к примеру, сегодняшний ваш визит. Здесь проще сказать, что меня нет. Раз нет, то и не потревожат. Подтвердить, что я на самом деле был дома, может мой камердинер и, конечно, мистер Хартман, врач, – он как раз давал мне снотворное. Позвать их? – Джеймс говорил достаточно громко, чтобы Томас услышал его и предупредил доктора.

– Нет. Позже. – Еще одно дымное облачко улетело к потолку. – Хорошо. Вы утверждаете, что не в курсе вчерашнего убийства. А как вы объясните это? – Стрикленд вытащил из кармана смятый чек и протянул его графу.

– Мой чек на сто кингов, – сообщил Джеймс, прочитав написанное. – А что я должен объяснять?

– Ваш чек нашли в кармане у убитого.

– Хм… – Граф озадаченно покрутил чек в руке и вернул его инспектору. – Я довольно часто выписываю чеки. Какие-то из них обналичиваются сразу, какие-то ходят из рук в руки.

– Кстати, как ваша простуда? – ни с того ни с сего поинтересовался Стрикленд, выпуская в воздух очередное облачко.

– Как видите, болезнь затянулась. Но давайте ближе к делу. Я могу посмотреть на убитого?

Инспектор молча протянул графу несколько снимков. Джеймс поморщился, разглядывая их.

– Отвратительное качество. Я давно говорю, что фотографии совершенно не перспективны как технология. На них брата родного не опознаешь. Отчего бы не пользоваться кристаллами памяти?

– Вероятно, потому что для полиции это чересчур дорого, – недовольно заметил инспектор.

– Когда вы найдете убийцу Анны Кавендиш, я лично отправлю в ваш участок целую партию артефактов, полезных для работы, – пообещал ему Джеймс.

– Благодарю, но нам не нужны взятки, – с достоинством ответил Стрикленд.

– Это не взятка, а вознаграждение за хорошую работу. – Граф устроился в кресле поудобней. – Итак, подытожим. Вчера ночью убили человека. По фотографиям я его не узнаю. Вам удалось выяснить личность?

– Нет.

– Выглядит как бродяга.

– Но у него нашли пистолет.

– Состоятельный бродяга, – хмыкнул Джеймс. – А еще у него в кармане нашли мой чек. И больше никаких трупов поблизости?

– Нет. Однако этот человек в кого-то стрелял. В его пистолете нет двух патронов, а одна из жительниц видела нападение из окна.

– И что же она видела?

– По улице шли джентльмен и леди. Дальше, по словам свидетельницы, девушка повалила джентльмена на мостовую, а потом почти сразу раздался первый выстрел. Пока ее спутник пытался встать, леди вскочила и побежала в сторону нападавшего. Тот выстрелил еще раз уже в нее, но не попал, после чего девушка выхватила свой револьвер и застрелила убийцу. Далее эти двое – леди и джентльмен – ушли через сквозной двор и пропали.