Данные, приведенные в табл. 3.5, свидетельствуют о сокращении уровня всех видов преступлений против собственности с 1985 по 1987 г. и резком возрастании с 1987 г. до 1993 г. (краж – в 4,4 раза, грабежей – в 5,9 раза, разбойных нападений – в 6,9 раза) с последующим «сокращением» к 1997 г. и новым, но уже более плавном росте в 1998–1999 гг. В 2000 г. регистрируется некоторое сокращение разбойных нападений (на 4,1 % по сравнению с 1999 г.), грабежей (на 4,7 %), краж (на 7,3 %), мошенничества (на 2,6 %) при росте присвоений и растрат (на 11 %). С 2001 г. наблюдается существенный рост уровня всех анализируемых преступлений против собственности: грабежей с 91 в 2000 г. до 250,3 в 2006 г. (в 2,7 раза за 6 лет), разбойных нападений за те же годы с 27, 1 до 41,7 (в 1,5 раза), краж с 900 до 1174,7 (в 1,3 раза). О наших сомнениях в полноте регистрации всех преступлений, особенно таких высоколатентных, как кража, говорилось выше.

Место преступлений против собственности в общем объеме преступности. Удельный вес преступлений против собственности составил: 1987 г. – 43,4 %, 1988 г. – 51,5, 1989 г. – 58,3, 1990 г. – 60,9, 1991 г. – 67,5,1992 г. – 71,7,1993 г. – 70,8,1994 г. – 63,3,1995 г. – 62,2, 1996 г. – 58,8,1997 г. – 59,4,1998 г. – 59,6,1999 г. – 61,6,2000 г. – 58,7, 2001 г. – 58,1,2002 г. – 54,4,2003 г. – 59,7,2004 г. – 65,4,2005 г. – 66,6, 2006 г. – 65,8 %. Таким образом, мы наблюдаем значительный рост доли преступлений против собственности с 1987 по 1992 г. и почти столь же значительное сокращение с 1992 по 1998 г. Далее удельный вес рассматриваемых преступлений растет, особенно в 2004–2006 гг. Если мы вспомним, что удельный вес преступлений против личности относительно стабилен, то динамика удельного веса преступлений против собственности, очевидно, зависит от изменений иных видов преступности и, вероятнее всего, экономической направленности, поскольку именно в этой сфере произошла наибольшая криминализация новых для уголовного закона деяний (гл. 22, 23 УК РФ).

Структура преступлений против собственности отражена в табл. 8.1.

Как явствует из приведенных данных, основную массу преступлений против собственности составляют кражи. В целом отмечается тенденция постепенного роста удельного веса разбойных нападений и мошенничества.

Таблица 8.1

Структура преступлений против собственности в России (1987–2006), %

Квартирные кражи составили от общего числа краж: 1990 г. – 22,3 %, 1991 г. – 23,7, 1992 г. – 26,5, 1993 г. – 28,5, 1994 г. – 29,5, 1995 г. – 22,1, 1996 г. – 22,2, 1997 г. – 25,2, 1998 г. – 25,6, 1999 г. – 25,6, 2000 г. – 26,6, 2001 г. – 27,5, 2002 г. – 27,8, 2003 г. – 22,6, 2004 г. – 19,9, 2005 г. – 16,8, 2006 г. – 14,1 %.

Доля карманных краж в общем их числе составляла в последнее десятилетие порядка 2 %. Это не удивительно: в отличие от советских времен, в современной России редко кто носит крупные суммы денег или ценности при себе – у одних их нет, другие ездят на машинах и расплачиваются за покупки по кредитным картам.

Социально-демографический состав лиц, совершивших преступления против собственности, представлен в табл. 8.2.

Мы видим, что грабежи и разбои – в основном, «мужские» преступления, а в присвоениях и растратах мужчины и женщины представлены почти поровну. Явно подростково-молодежные преступления – грабежи и разбои, а присвоения и растраты – удел старших возрастных групп. Доля рабочих постоянно сокращается по всем рассматриваемым преступлениям, кроме присвоений и растрат. В последнем виде преступлений высока доля служащих, хотя она и сокращается. Увеличение доли рабочих и сокращение удельного веса служащих в этом явно «беловоротничковом» виде преступлений – загадка, требующая специального изучения. Пока можно лишь предположить, что и здесь проявляется селективность милиции и уголовной юстиции. По всем преступлениям, кроме присвоений и растрат, постоянно возрастает доля «исключенных» – лиц, не имеющих постоянного источника доходов.

Наблюдаются существенные территориальные различия рассматриваемых преступлений. Так, в 2006 г. уровень зарегистрированных разбойных нападений в России составил 41,9. В том же году этот показатель был в Санкт-Петербурге – 93,1, в Пермском крае – 87,8, в Иркутской области – 67,4, Ярославской области – 63,9. Ниже 10 уровень разбоев был в Дагестане, Ингушетии, Чукотском АО.

Среднероссийский уровень грабежей в 2006 г. составил 250,3. Этот показатель в том же году был в Пермском крае – 580,3, Хабаровском крае – 478,9, Приморском крае – 403,8, в Удмуртской Республике – 549,5, в Иркутской области – 531,7, в Свердловской области – 433,3, в Ярославской области – 424,4, в Республике Марий Эл – 404,6, а ниже 30 – в Ингушетии (3,7!), Дагестане.

В 2006 г. при уровне краж в России – 1174,7 он оказался выше 1500 в Алтайском, Приморском, Красноярском и Хабаровском краях, в Бурятии, Удмуртии (2039,5!), в Иркутской и Тюменской областях, а в Пермском крае составил 2338,9. В том же году этот показатель был ниже 400 – в Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии – Алании.

Наиболее высокие показатели зарегистрированных присвоений и растрат (свыше 100 на 100 тыс. населения в возрасте 16 лет и старше при среднероссийском – 55,2) в 2006 г. были в Татарстане, Чувашии, Карелии, в Пермском, Красноярском, Хабаровском краях, Новосибирской, Калужской, Курской областях; самые низкие (ниже 20) – в Дагестане, Ингушетии (3,3!), Амурской, Кемеровской и Тульской областях, в Санкт-Петербурге и в Москве (!). Полнота регистрации этих преступлений не может не вызывать сомнений.

Зависимость интенсивности преступлений против собственности от типа поселений (город – село) была представлена в табл. 4.5.

Грабежи и разбойные нападения – явно «городские» преступления. По кражам до середины 90-х гг. лидировал город, затем коэффициент криминальной активности жителей сельской местности стал относительно выше. А вот присвоения и растраты оказались «сельскими» преступлениями. Возможно, и в этом случае наблюдается эффект «селективности» со стороны органов правопорядка, ибо трудно предположить, что в городах меньше присваивается и растрачивается…

Таблица 8.2

Характеристика лиц, совершивших некоторые преступления против собственности, % от общего числа (1987–2004)

* Сведения только с 1993 г.

* Сведения только с 1993 г.

* Сведения только с 1993 г.

* Нет сведений.

Хорошо известны и легко объяснимы временные различия совершения имущественных преступлений. Так, квартирные кражи совершаются преимущественно в дневное время и в летний сезон, карманные кражи, особенно в транспорте – в часы «пик», кражи транспортных средств и из автомобилей – в ночное время, дачные домики разворовываются в зимнее время.

Тема преступности (вообще девиантности) издавна полна мифов. В еще большей степени мифологизирована организованная преступность – относительно позднее явление в жизни общества.[486] Но если организованная преступность Италии, США, Японии и других «капиталистических» стран изучается и обсуждается с конца 20-х гг. минувшего века (одно из первых исследований – The Illinois Crime Survey 1929 г., деятельность комиссии Kefauver в 50-е гг., труды D. Bell и D. Cressey, 50–60-е гг.), то для постсоветской России это совсем новая тема. Вспомним, что еще в 1986 г. шла дискуссия по вопросу: а есть ли организованная преступность в СССР?