С нашей точки зрения, теория Мертона более социологична, скорее объясняет преступность, тогда как дополнения теории претендуют в большей степени на объяснение преступного поведения, преступления. Различия в интерпретации теории напряжения на индивидуальном и социетальном уровнях отмечал еще F. Cullen (1983).

Г. Беккер (род. 1928) в книге «Аутсайдеры» (1963) вывел формулу, ставшую знаменитой: «Девиант тот, кому был прикреплен соответствующий ярлык (label); девиантное поведение – это поведение, которое люди так обозначили».[254]

Но начнем издалека. Социальный психолог Г. Мид (1863–1931) предложил концепцию символического интеракционизма (взаимодействия). Это понятие распространяется на уникальный, присущий только человеку вид взаимодействия: способность людей «квалифицировать» («трактовать») действия, поступки, поведение других. Применить идеи интеракционизма к криминологии попытался Ф. Танненбаум. Подросток становится плохим, потому что так его называют. Процесс криминализации – процесс наклеивания ярлыков. Этот замкнутый круг есть «драматизация зла».[255] Разорвать порочный круг можно лишь минимизировав навешивание ярлыков. В российском варианте это означает – «не обзывать!». Во избежание «драматизации зла» в западных обществах не принято называть других людей «алкоголиками», «наркоманами», «бандитами», «хулиганами», «проститутками», «двоешниками», «отстающими» и т. п.

Возвратимся к Г. Беккеру. Он разработал модель преступной (вообще девиантной) карьеры. Человек, особенно молодой, может совершить какой-то неблаговидный поступок. Если ему это «понравится», совершение аморальных или преступных действий может стать системой. А далее наступает самый существенный этап: арест, административное или судебное разбирательство, наказание, иначе говоря – официальное клеймение индивида как правонарушителя, преступника. С этого момента человек начинает отождествлять себя с присвоенным ярлыком и соответственно поступать. Он теряет статус учащегося или место работы, его начинают сторониться, перестают принимать в «порядочном обществе», изолируют от социума. Теперь рецидивы преступного поведения становятся ответом на реакцию общества, на давление социального контроля. И если отверженный не найдет в себе сил выстоять и вернуться к правопослушному поведению, то последним шагом в преступной карьере станет вступление заклейменного (стигматизированного) в сообщество себе подобных, в преступную организацию.

Е. Лемерт (1912–1996), развивая взгляды коллег по теории стигматизации, ввел понятия вторичной девиантности.[256] Первичная девиантность – это девиантные (в т. ч. преступные) действия до акта официального «клеймения», «стигматизации». Вторичная девиантность развивается после клеймения и как реакция на него. В полном соответствии с идеями Беккера, девиант (преступник) становится таковым лишь тогда, когда его в этом качестве признало общество. Лемерт не претендует на объяснение преступности, он пытается ответить на вопрос, как люди втягиваются в преступную карьеру, какие обстоятельства («стигматизация»!) способствуют рецидиву. Он выделяет ряд стадий «девиантизации» поведения: (1) первичная девиация; (2) санкция за нее; (3) следующая первичная девиация; (4) более серьезная санкция и отчуждение; (5) очередная первичная девиация с чувством обиды на тех, кто наказывает; (6) формальная акция со стороны общества (его институтов), которое потеряло терпение, – официальная стигматизация девианта; (7) усиление девиантного поведения как реакция на стигматизацию и наказание; (8) окончательное принятие статуса девианта и соответствующее поведение. Перефразируя В. Маяковского, «если тебе девиант имя, имя крепи делами своими»… Для тех же читателей, которые удивятся долготерпению общества (лишь на шестом этапе – формальная стигматизация!), напомним, что девиантное поведение – не только преступное, это может быть серия прогулов в школе или побегов из дома, неоднократное злоупотребление алкоголем или потребление наркотиков и т. п.

Еще одним приверженцем рассматриваемой теории является Э. Шур, который ввел понятие «преступления без жертв» (потребление алкоголя, наркотиков, занятие проституцией, производство абортов и т. п.).[257] Одним из способов сокращения «драматизации зла», стигматизации и «вторичной девиантности» служит отказ от криминализации и декриминализация таких «преступлений», у которых нет непосредственных жертв (за исключением самих девиантов – наркоманов, алкоголиков, проституток).

Сторонником рассматриваемой теории является и известный современный немецкий криминолог Ф. Зак. Он считает, что подавляющее большинство взрослого населения современного общества хоть раз в жизни совершает преступление (с точки зрения действующего уголовного закона). Но лишь официальное признание того, что человек совершил преступление, делает его преступником.[258] Будучи раз стигматизирован как преступник, человек продолжает вести себя соответствующим образом.

В целом теория стигматизации вскрывает существенный пласт взаимоотношений между преступником и обществом. Страдая, как и всякая теория, известной односторонностью, она заставляет задуматься над тем, всегда ли официальная санкция за первое или незначительное правонарушение есть благо. А отсюда ряд практических выводов, имеющих значение и по сей день:[259]

• необходимо отказаться от криминализации незначительных по своей опасности деяний, а также «преступлений без жертв»;

• для сокращения делинквентности и преступности подростков следует отделить их от традиционной системы уголовной юстиции, предельно сократив в отношении делинквентов формальные санкции, заменяя их неформальным или мягким формальным подходом;

• возможно большее число правонарушителей должно оставаться в своей общине, как можно меньшее их число должно осуждаться к лишению свободы, которое максимально заменяется альтернативными мерами воздействия.

Мы еще не раз будем возвращаться к этим проблемам, особенно в части IV книги.

Сторонники теорий социального контроля (подробнее о нем см. гл. 15 настоящей книги) сосредоточивают внимание на реакции общества на преступность (вообще девиантность) и ответной реакции преступников (девиантов) на давление социального контроля.

А. Рейсс (1951), Ф. Най (1958), М. Гоулд (1963) исходили из роли социального контроля в противостоянии девиантному, преступному поведению. Они считали, что законопослушному, конформному поведению следует обучать. При успешной семейной социализации человек не будет совершать противоправные деяния. Внутренний контроль (самоконтроль) хорошо социализированного индивида намного эффективнее внешнего, формального контроля.

Г. Сайкс и Д. Матза (1957)[260] обратились к реакции правонарушителя на предъявляемые требования. По их мнению, во избежание санкций девианты прибегают к различного рода самооправданиям, «нейтрализации», причем средства самооправдания черпают из норм самого общества. Сайкс и Матза выделяют пять типов нейтрализации:

1) отрицание ответственности (правонарушитель сам жертва обстоятельств);

2) отрицание вреда (никто не пострадал – автомобильная кража лишь «позаимствование», а драка членов шайки – их личное дело);

3) отрицание наличия жертвы (потерпевший «сам виноват», «он такой»);