Ланн поднялся на ноги и пошел за своими вещами — рана в боку все еще болит, куда идти они не знают, так что время на то, чтобы привести себя в порядок, у него точно есть. Усевшись рядом со своей сумкой, он брезгливо пнул в сторону оторванное крыло. Оно перевернулось, но без суккубы далеко не улетело. Пинать его еще раз было лень, но теперь в глаза бросались чернильные точки, соединенные линиями, практически неразличимые за сетью темных вен. Судя по тому, что Ланн видел в Алушнирре, украшать крылья татуировками — это способ выделиться среди других крылатых бестий. Ничего удивительного, что застрявшая на материальном плане суккуба пользовалась им тоже. Гораздо удивительнее то, во что эти точки в итоге складывались…

— Небесный караван, — выдохнул Ланн и командор повернулась к нему.

* * *

Вскоре после войны дезниты заявили права на Водопады Паллары. Сайдири подтвердила их притязания, поскольку никого из паствы самой Паллары давно не осталось, и больше никогда не вспоминала об этом месте. Не в последнюю очередь потому, что вскоре у нее начались проблемы посерьезнее, и в своем болезненном состоянии она просто не смогла бы добраться туда — слишком далеко от единственного безопасного убежища при Зимнем Солнце. А Небесный Караван все так же переливался под сводами Храма в священной воде, отражаясь от небосвода.

Но стоило Ланну присоединиться к ее охоте, как расстояния, которые она могла преодолевать в своих поисках, увеличились, а способность противостоять воздействию на разум сделала преследование вновь возможным. Неудивительно, что демоны пытались убить Ланна первым. Без него все стало бы, как прежде.

От ночного отдыха пришлось отказаться, как и от попыток позвать на помощь. Камень сообщения, который носила суккуба, срабатывал раз в сутки: она докладывала своим о том, где находится командор и где сегодня охотиться не стоит. Если сейчас свернуть в Дрезен и потратить день на убеждение командующего в необходимости послать отряд в Водопады Паллары, а затем полдня на сборы и двое суток на дорогу, к этому моменту демоны сообразят, что у них проблемы. Хорошо, если они решат принять бой, но если сбегут, Сайдири так и останется для военных Дрезена сумасшедшей, ведь доказать она снова ничего не сможет. И все вернется к началу.

Хорошая новость в том, что когда они подступят к логову, ни вавакии, ни суккубы там уже не будет. Но кто остальные и сколько их?

— Нашла что-нибудь в черепе Одана? — на бегу спросил Ланн, командор перемахнула через широкую промоину и попыталась уйти вперед, но она не могла сравниться с ним в скорости.

Вдвоем они могли двигаться быстрее, чем бронированный отряд регулярной армии и этим следовало воспользоваться. Если дорога будет легкой, они достигнут Водопадов Паллары часов через десять… и должны будут вступить в битву сразу же, если не хотят упустить преимущество.

— В черепе — ничего, — не оборачиваясь, бросила она. — На спине — царапины от ногтей. Он, должно быть, думал, что от моих.

Ланн сбился с шага и вскоре остановился совсем, командор пробежала еще немного, а затем обернулась. Коротко выругавшись, она остановилась тоже и, пытаясь отдышаться, просто смотрела на него — объяснения уже не нужны. Когда Сайдири вернулась к нему с амулетами, она уже знала, что имеет дело вовсе не с уулиуддруу. Вот почему от осторожного «давай не будем делать глупостей», она на следующий же день к этим самым глупостям и перешла. Она купила вина, она вытащила его на крышу, чтобы ошивающаяся неподалеку суккуба точно ничего не пропустила. Проклятье!

А он-то думал, что просто ей понравился… Мог бы уже запомнить, что в этом отражении не бывает чудес!

Чтобы суккуба пренебрегла своей безопасностью, попыталась занять место Ланна и в итоге попалась, нужно было предложить ей что-то действительно ценное. Демоны — рабы своих пороков, и помахать у суккубы перед носом подлинной страстью, все равно что красной тряпкой перед быком.

— Ты использовала меня, чтобы поймать эту тварь? — спросил он и почувствовал, как закипает гнев. — Не будь ее, ты бы не стала спать со мной.

Почему он так зол на нее? Он предлагал себя в качестве приманки с самого начала, разве нет? Он обещал сделать все, чтобы помочь ей и в итоге сделал. И даже получил немного удовольствия на сдачу. Отличные условия для парня вроде него, а?

Потому что она не сказала ему, что собирается делать! Он просто чья-то глупая игрушка. Опять.

— Конечно, стала бы, — вздохнула Сайдири и ее плечи опустились, — просто не так скоро. Она бы не пришла за тобой, не будь я влюблена, как кошка и слепа, как мышь. — Она обернулась на тихую знойную пустошь, а потом снова посмотрела на него. — А теперь, если мы закончили обсуждать мои тактические ошибки, мы можем идти?

Тактическая ошибка, значит? Так она называет то, что между ними произошло? Красивые слова, он бы не нашел таких.

Водопады Паллары не наполнились водой вновь, но и реки крови не падали с небес больше. Выветренные скалы возвышались над низиной мрачно и строго, остовы деревьев как прежде торчали из-под земли. Пустота и тишина в этих местах угнетает и не дает сосредоточиться, царапая череп изнутри, словно железом по стеклу. Значит они не ошиблись и логово здесь.

Массивные ворота в храм Паллары сработаны на века, и все еще стоят там, где должны, украшенные звездами и прочими небесными телами. Командор истратила на них два свитка обнаружения и только потом стала осторожно ощупывать руками, затем пришла очередь хитрых инструментов и, наконец, она принялась буквально обнюхивать дверь. А Ланн-то думал это он самый странный в этом отряде…

— И чем пахнет? — не выдержав, поинтересовался он. — Дай угадаю, звездюлями, вон они на двери нарисованы.

— Иди сам понюхай, — невозмутимо продолжая вести носом вдоль стыков, дернула плечами командор.

— Ты серьезно? — спросил он, и только когда командор отошла от двери и недвусмысленно на нее кивнула, вспомнил, что она всегда серьезна. Пришлось тоже подойти и принюхаться.

Из стыков несло не просто гнилой плотью, а плотью сгнившей, съеденной, переваренной и выблеванной, и похоже, что этот цикл повторялся не один раз. Ланн вообще-то был крепким парнем, но есть вещи за гранью выносливости. Скривившись, он обернулся к командору — та как раз надевала маску.

— Ммм, — протянул он, маскируя рвотный позыв. — Гулятина.

— Я знала, что ты оценишь, — доставая из сумки какие-то зелья и протягивая ему, проговорила командор. — Похоже, у них там набасу, лепит охрану из того, что не доел.

Когда дверь открылась, запах усилился настолько, что без помощи зелий выносить его было бы невозможно. Двигаться бесшумно не получилось бы даже при большом желании — до самого входа в храм пол устилали хрупкие пожелтевшие от времени кости. И как только они сделали первые несколько шагов, из ниши, служившей когда-то поклонникам Паллары маленьким садом, на них бросились пять фигур в мешковатых одеждах, все еще хранящих оттенки небесных цветов.

— Ты-ы, — не спуская взгляда мутных глаз с командора даже после того, как получил стрелу в грудь, взвыл один из гулей, — безбожница! Из-за тебя мы здесь!

— Вы здесь потому, что хотели чужой храм и получили его, — взрезая глотку одному и бросаясь к другому, прорычала Сайдири. — Почему вы сдохли, спросите свою богиню.

Дезниты. Они стали первыми жертвами демонов и навсегда остались стеречь храм, который им так и не достался. Разобраться с ними не составило труда — стрелы проходили сквозь полумертвую плоть, как нож сквозь масло, доспехов они не носили. Переворачивая носком сапога дважды мертвого священника, Ланн задумался, что пятеро — это слишком мало для армии. Эти гули питались объедками с чужого стола. Кому бы ни шли самые лакомые куски, они шли в храм, а не в притвор.

Брезгливо стерев с плеча вонючую кровь обрывком дезнитского одеяния, Сайдири отбросила тряпку, подошла ближе и достала из сумки зелье невидимости. Ей самой оно ни к чему — плащ скрывает ее, когда нужно.