— Дай угадаю, — проглотив кусок, она посмотрела на него и прищурилась тоже, — ни разу не пытался отбить гнилой гранат у стаи кадирских попрошаек?

Сделав вид, что это его совершенно не задевает, Ланн выпрямился, сложил руки на груди и перенес вес на правую ногу, готовясь к прыжку. Сайдири все еще держала чашку на весу подальше от него и, судя по выжидательной позе, тоже сдаваться не собиралась.

— Толпа загорелых детишек с поверхности? — скептически протянул он. — Ни когтей, ни клыков, ни жал? Как, должно быть, нелегко тебе пришлось…

Один вдох и один прыжок сквозь пространство прямо ей за спину — командор не успела даже обернуться, так быстро он выхватил чашку у нее из руки. Подозрительно легкое испытание — она что, даже не пыталась уклониться?

Сайдири обернулась к нему со вселенской скорбью в глазах. Она выглядела настолько несчастной, что будь на месте Ланна королева Голфри, и будь предметом спора армия и трон Мендева — дело закончилось бы полной и безоговорочной победой кадирских попрошаек.

— А, вот что ты имела ввиду, — протянул он, уже чувствуя себя последней скотиной. — Не важно, я на это не куплюсь.

Усевшись на прежнее место со своим трофеем, он попытался продолжить ужин, но под умоляющим взглядом Сайдири кусок не лез в горло.

— Прекрати, — проворчал он. — Я знаю, что ты делаешь это специально.

Как, черт возьми, ей удается делать такие глаза и не смеяться при этом? Раньше она бы скорее заставила его споткнуться, выронив всю еду в костер — для таких шуток у нее хватало сил всегда. Но вот это… что с этим делать? Просто отдать ей еду равносильно безоговорочной капитуляции, а если не отдавать, он будет чувствовать себя ужасным получеловеком до конца своих дней.

И вообще, для кого он готовил это все?

— Я все равно победил, — мрачно протягивая ей чашку, проговорил Ланн.

— Конечно, добрый господин, — кивнула Сайдири, тут же вгрызаясь в новый кусок, — но мяфо-то у меня.

Разумеется, она не съела и половины, пришлось оставить большую часть на утро, но Ланн все равно был счастлив, как ребенок, и вовсе не из-за еды. Пусть она не слишком напоминала себя прежнюю, он больше не чувствовал себя рядом с ней неуместным. И хотя он все еще не мог разжать стиснутые зубы и сказать ей, как много она для него значит, эта жизнь и так достаточно хороша. Особенно если подумать о том, как легко все снова может рухнуть…

* * *

На этот раз Ланн услышал их издалека. Возможно, им казалось, что они крадутся сквозь ночной лес, но они ломились сквозь него, как стадо бронированных лосей.

Напряженно вслушиваясь в хруст веток и скрип доспехов, он протянул руку в сторону Сайдири и постучал пальцами по земле в нескольких дюймах от ее головы — сигнал, который они придумали вместе, чтобы избежать недоразумений. Вздрогнув, она открыла глаза и первым делом схватилась за оружие, но не встала — глупо уведомлять противника о том, что его уже ждут. Ланн выпрямился и, подогнув большой палец, показал четыре и четыре снова. По правде говоря, эти ребята производили столько шума, что он сбился после шести, но лучше переоценить количество, чем недооценить.

Сайдири вскинула брови и завозилась с застежкой плаща, закрепляя ее — судя по количеству участников, это уже не слежка, это охота. После того, как она уснула сегодня, Ланн накрыл ее маскировочным плащом и она либо не заметила этого, что весьма маловероятно, либо просто позволила. Если они выживут сегодня, он скажет ей, обязательно…

Едва заслышав щелчок замка арбалета, Ланн рванул с места и успел схватить лук за секунду до того, как в землю у его ног вонзился армейский арбалетный болт. Пожалуй, вопрос о том, не попросить ли о помощи армию Дрезена с этого момента стоит считать окончательно закрытым. Сайдири накинула плащ и исчезла из вида — она попытается подобраться к стрелкам поближе, ну а ему нужно укрытие, которого среди деревьев толщиной в лучшем случае в руку просто нет!

Беги, Ланн, беги! И желательно подальше от света костра…

Смутные тени среди деревьев — не самые легкие мишени, остается только надеяться, что это люди и они видят в темноте еще хуже, чем он. Двигаясь на грани видимости, Ланн сделал пару выстрелов и с раздражением услышал лязг наконечника стрелы о доспех — может, эти ребята были медленными и неповоротливыми, но очень хорошо защищенными.

Арбалетный болт разорвал одежду и, вспоров кожу где-то под ребрами, ушел в траву. Ну отлично! У них есть по крайней мере один эльф или полуэльф, который видит не хуже!

Следующий выстрел оказался более удачным, Ланн услышал крик и одна из теней повалилась в подлесок, зато остальные двинулись к нему, но это даже хорошо — чем больше он оттянет на себя, тем меньше останется командору. Где-то на грани слышимости раздался булькающий хрип — келешидская сталь тоже не ржавела в ножнах.

— Она здесь! — разнесся над лесом хорошо поставленный и смутно знакомый голос. — Свет!

Свет — это смело! Ланн сделал несколько шагов ближе и выстрелил в освещенных магическим огнем солдат снова — еще один упал. Глупо, но смело! А что до попыток поймать невидимую келешидку в темном лесу, Ланн бы на них и гроша не поставил, что со светом, что без. Еще один крик встретившегося с командорским кинжалом солдата разрезал воздух. Ланн уже натянул тетиву, чтобы выстрелить снова, но отсветы магического огня легли на обожженное лицо одного из солдат и он в замешательстве опустил лук. Капитан Одан привел солдат, чтобы убить своего полевого командира? Нет, он не мог… Может, ожоги оставили следы не только на его теле, но и в душе, но не настолько — Ланн помнил его преданным и честным крестоносцем.

— Одан! — крикнул он. — Опусти оружие, мы не враги!

Полуэльф развернулся, вскинул арбалет и, даже бросившись в сторону, Ланн не успел увернуться — болт засел в груди, чуть ниже ключицы.

— Идиот, — прошипел Ланн, и он не был уверен, обращается к себе или к капитану. Ранение не такое уж серьезное, но стрелять с ним будет сложнее. Поразмыслив, он сжал зубы и выдернул болт — когда счет идет на секунды, подвижность руки важнее кровопотери.

— Одан, отставить! — звонко выкрикнула командор. Она скинула капюшон, чтобы капитан мог видеть ее лицо в свете магических огней, но и это не помогло.

Оставшиеся четверо подняли оружие и выстрелили, два болта достигли цели и командор повалилась на колени. Преодолевая боль, Ланн натянул тетиву снова, но выстрел оказался недостаточно сильным: ударившись о солдатский доспех, стрела отскочила. Ругнувшись, он бросился сквозь пространство вперед и выскочил всего в десятке метров от солдат — отвратительное расстояние для стрельбы, но иначе он просто не пробьет доспехи. Двое обернулись к нему, перезаряжая оружие.

— Вот ты где, бестия, — выплюнул Одан, встряхнув арбалет и направив его на командора. — Хорошая попытка, но я говорил с Сайдири полчаса назад.

Целясь Одану в голову, Ланн видел, как Сайдири смотрит на капитана онемев от удивления и боли, и понимал, что она не станет драться — ее список имен и так слишком велик, чтобы добавлять в него еще одного друга. Двое солдат вытащили мечи и бросились к ней, только тогда она подобралась и подняла к груди руки, сжимая кинжалы. Ланн выдохнул и спустил тетиву, Одан выронил арбалет и потянулся к лицу, но упал прежде, чем успел прикоснуться к стреле, пробившей ему глаз. Прыгнув сквозь пространство снова, Ланн увернулся от выстрелов, и, наложив на лук сразу две стрелы, последним усилием направил их на двух солдат, которые, черт возьми, просто выполняют приказы и не отступят ни пяди назад. Он выстрелил снова.

Крики солдат перекрывали друг друга, смешиваясь в один мерзкий ком боли и проклятий. Очевидно, их Сайдири не знала и никакой жалости не испытывала. Ланн смотрел, как мелькают ее руки по локоть в чужой крови и не мог пошевелиться.

Теперь у него есть свой список.

Когда все стихло, Сайдири с шипением подняла руку к болту, торчащему из левого плеча, но в последний момент передумала. С трудом переставляя ноги, она подошла к телу Одана, стянула с него шлем, выдернула из глаза стрелу и, зажав его голову между своими коленями, подняла кинжал.