— Звучит как что-то на извечном, — мотнув головой, Ланн подошел ближе. Если она говорит об этом так спокойно, значит и он может. На самом деле он ожидал, что она будет в ярости — мало кому понравится, когда его в постели принимают за кого-то другого. Ему бы точно не понравилось…

Ланн протянул руки, чтобы помочь ей закрепить бинты, и она его не остановила. Лучше бы она его ударила! Потому что, прикасаясь к ее холодным рукам, он все еще помнил, насколько теплыми они могут быть.

— Перекресток Миров соединяет планы, а не отражения, — пояснила она. — Ты пришел сюда не сам.

Шиика отправили его сюда? Просто чтобы подсунуть вместо одной женщины другую? Как-то слишком мелко для Извечных. Не говоря уже о том, что это так не работает! Несмотря на то, что всего пару дней назад он был абсолютно уверен, что это работает именно так. Нельзя просто вынуть из сердца одного человека и положить туда другого…

— Прости меня, — покачал головой Ланн. — За вчерашнее и… вообще.

— За что? — фыркнула Сайдири. — Между той, кто я есть и той, кем я могла бы стать, я бы тоже выбрала последнюю, — нахмурившись, она добавила: — если бы меньше слушала твою богиню… А вчера мне просто по ошибке перепало немного того, что мне вовсе не предназначалось.

Вот обязательно быть такой вежливой? Она ведь умеет ругаться — он только что слышал! По зубам съездить наверняка тоже может, но нет, надо проявить снисхождение!.. И за что? За особые навыки в постели?

— Ладно, давай просто забудем, — глядя на перекосившуюся правую половину его лица, медленно протянула она. — Не так уж много изменилось. Колония все еще где-то здесь, мне все еще нужна твоя помощь. — Сайдири поднялась на ноги, с пол ее плаща ручьем лилась вода. — И этот боров, он ведь пришел не за мной. Ты им мешаешь, а я — нет.

Она права. Что бы ни происходило между ними, демоны никуда не делись. Ну, а эта дыра в груди, размером с вечность… Ланн живет с ней достаточно долго, чтобы протянуть еще немного.

* * *

У вавакии не оказалось при себе ничего, кроме доспеха и оружия, по крайней мере ничего такого, что указывало бы, откуда он пришел и где остальные. Как только кончился дождь, командор вдоль и поперек осмотрела лес на сто ярдов вокруг, но нашла только следы демона, обрывающиеся в нескольких десятках футов от места нападения. Конечно, он телепортировался! Кому надо месить грязь ногами в темном лесу?

— Хватит, — тихо сказал Ланн, когда Сайдири в очередной раз помянула какую-то имперскую разновидность чертей и пошла дальше в поисках хоть какой-то зацепки. — Здесь ничего нет.

Сайдири обернулась с лихорадочным блеском в глазах, облизнула пересохшие губы и покачала головой:

— Ты не понимаешь…

— …что значит бестолку искать годами, а потом вдруг напасть на след? — он попытался улыбнуться, но, как только она отвела разом потускневший взгляд, передумал. Пожалуй, это действительно не смешно. — Остановись. Выбьешься из сил и снова станешь легкой добычей.

Возвращаться в Зимнее Солнце с демонами на хвосте — очень плохая идея. Деревню, которой последние десять лет не угрожали даже разбойники, вырезать может один-единственный бабау. Когда Ланн заметил, что сейчас как раз наилучшее время, чтобы напасть на беззащитных людей, командор покачала головой и ответила, что, как ни странно, деревня нужна демонам тоже. Как гарантия того, что Сайдири будет оставаться на одном месте долгое время. Эта простая уловка позволяла им находить командора снова и снова много лет. С этим можно было поспорить, но Ланн не стал, уповая на то, что командор знает своих демонов лучше…

Отступив на северо-запад, где обжитые территории заканчивались и начиналась пустошь, они разбили лагерь, чтобы хоть немного просушить одежду и отдохнуть. Дождь давно закончился, но в воздухе витала сырость и грозовые облака заслоняли солнце. Они ужинали в молчании и в молчании охраняли сон друг друга — им больше нечего было сказать. То, что пока они вместе, дело с мертвой точки не сдвинется, достаточно очевидно, чтобы это не обсуждать. То, что на этот раз командор может не успеть — тоже.

— Будь осторожен, — сказала Сайдири на следующее утро перед тем, как уйти. Она хотела добавить что-то еще, но только вздохнула и отвернулась.

День прошел тихо, ветер шелестел в кустарниках, растущих на ближайших камнях. К полудню стало жарко и Ланн передвинулся вместе со спальником в тень скал, ощущение того, что они что-то упустили все идет совсем не так, как нужно, не покидало его. А время шло. Солнце, провисев положенное время в зените, клонилось к закату и темная фигура командора снова появилась на горизонте. Ланн вздохнул с облегчением.

— Итак, ты жив, — остановившись напротив, констатировала Сайдири. — Это… неожиданно.

Усевшись на песок рядом, она скрестила ноги, подперла подбородок рукой и задумчиво посмотрела на него. Ланн повернул к ней голову просто чтобы убедиться, что она не злится. Но, похоже, что Сайдири справлялась с задачей «забыть все» гораздо лучше, чем он.

— Обычно, стоит мне отвернуться и повернуться обратно, ты уже либо пытаешься убить себя сам, либо с помощью тяжелых тупых предметов вроде выродков Ламашту, — лукаво сощурившись, продолжала она. — И вот меня нет целый день, а ты… — Сайдири развела ладони в стороны, — сидишь здесь определенно НЕ в смертельной опасности. Ты не заболел?

Ланн рассмеялся, громко и искренне. Пожалуй, это именно то, чего ему так долго не хватало. Может быть, они даже смогут остаться друзьями после всего, что он наворотил?

— Я в порядке. Но если хочешь исправить эту несправедливость, я всегда за честный поединок.

— Хочу, — широко улыбнулась она, встала и поманила его рукой. — Поднимайся. Других развлечений сегодня все равно не будет. Никто не придет, пока я здесь.

Почему бы и нет? Это ведь то, что друзья делают, правда? Главное, не ударить ее слишком сильно: последнее, чего он бы сейчас хотел — это причинить ей боль снова.

Отложив лук в сторону, Ланн поднялся и встал напротив командора, но после первых же выпадов понял, что Сайдири тоже не планирует драться в полную силу. Он прекрасно помнил боль в предплечье: когда ей действительно нужно, она использует силу без колебаний. Но сейчас она не предпринимала ничего даже отдаленно похожего, сосредоточившись на том, чтобы избегать ударов.

— Ты поддаешься! — выкрикнул Ланн, когда она в очередной раз увернулась и он снова поднял руки для следующего удара.

— Вовсе нет! — засмеялась она, и этот смех, чистый, как звон колокольчика, достигал самого сердца, заставляя улыбаться в ответ. — Просто жду удачного момента!

— Я хочу, чтобы ты чаще улыбалась, — выпалил он быстрее, чем успел подумать.

Уголки ее губ поднялись вверх, и Ланн затаил дыхание, но не увидел того, о чем мечтал. Грустная и немного виноватая, эта улыбка не была даже тенью прежней.

— В моем сердце осталось мало радости, — сказала Сайдири, — но я попробую.

Это то, какой он хочет ее видеть. И то, какой она не может быть.

Распахнув глаза, Ланн отпрянул, но этой доли секунды ей хватило, чтобы сделать молниеносный выпад. Резкая боль пронзила ребра, и он инстинктивно схватил Сайдири за руку. Пальцы обхватили предплечье, горячее, как дыхание Бездны.

— И вот он! — плотоядно улыбаясь, протянула она, пока Ланн медленно оседал на песок — само ранение, нанесенное даже не кинжалом, а тонким военным стилетом, было пустяковым, но яд на клинке — очень хорошим. С каждым ударом сердца разгоряченная тренировкой кровь разносила его по венам, паралич охватывал конечности. Это можно преодолеть, но только со временем, а его нет. Отказывают даже легкие, а они чертовски нужны, чтобы правильно дышать!

Упав на песок и отчаянно пытаясь втянуть хоть немного воздуха, Ланн мог только наблюдать, как демон внимательно оглядывается по сторонам, а затем начинает изменяться: он становится выше, чешуя покрывает правую сторону тела, над головой поднимается рог и желтый глаз рептилии смотрит хищно и цепко. Вот такому парню точно дадут скидку в таверне! Вот он может быть страшным, когда хочет!