— После того, как они начали чирикать, стали еще отвратительнее, — внимательно разглядывая ее лицо, проговорил он. — А я-то думал, это невозможно…

Сайдири посмотрела на него и улыбнулась — она в порядке, ничего, кроме очередного чуда, не произошло. Ланн отпустил ее и улыбнулся тоже.

— Я уж испугалась, что ты сочтешь их аппетитными, — проворчала командор и махнула остальным рукой, давая знать, что здесь безопасно. — В конце концов теперь это чуть менее мыслящие существа, чем раньше и их можно…

— Я не настолько плох! — возмутился Ланн. — Чтобы ты знала, перед свихнувшимися демонами в моем списке в-крайнем-случае-съедобных неразумных существ стоит граф Арендей.

— Я польщен, — широко улыбаясь, протянул граф и направился вглубь лаборатории, — может быть на привале дам тебе себя облизать. Ну, чтобы это место наверняка осталось за мной, не хочу опускаться ниже демонов в чем бы то ни было.

Рассмеявшись, командор пошла за остальными, привычно положив руки на рукояти кинжалов.

— И вот демоны перестали быть самыми отвратительными в этой комнате, — пробормотал Ланн и обернулся назад, чтобы удостовериться, что за ними никто не следует. Граф умел испортить настроение в любой, даже самой безнадежной ситуации, когда кажется, что хуже уже не может быть, но Ланн расстроился не из-за него.

Эти твари вывернули наизнанку всех. И он ожидал, что узнает что-то о мечтах Сайдири тоже. Не то чтобы он всерьез рассчитывал увидеть там себя или хотя бы то же, что в собственных грезах. Ему жить-то осталось лет десять, а то и меньше, если подвернется случай разменять время на славу в этой войне. Он хотел бы просто понимать ее лучше, быть ей лучшим другом, пока он здесь.

Но то, что он видел, не похоже вообще ни на что.

— Что это было? — догнав командора и махнув рукой у себя перед глазами, спросил он.

— Не знаю, — пожав плечами, вздохнула она. Но заметив, как он поджал губы, повторила уже теплее. — Правда, не знаю. Как будто меня одной слишком мало, чтобы понять… — она вдохнула затхлый воздух полной грудью, как это делал он сам, когда ему грезился морской соленый ветер. — Но ощущалось, как что-то восхитительное.

— …ради бесчисленного множества других возможностей, — закончил он почти спокойно. Может, раны и правда затянулись со временем, а может, присутствие командора не дает снова сорваться в черноту, которой обернулся целый мир, когда погасло его Солнце. — И, если честно, язык не поворачивается обвинить ее в этом. Ну кто устоит, когда на одной чаше весов все блага этого мира, а на другой, ну… я? — пожав плечами, он осторожно взглянув на свою собеседницу, и тут же вскинулся: — Ты что, глаза закатила?

Сайдири мгновенно придала своему лицу самое достойное выражение из возможных:

— Нет.

— Закатила, я видел!

Командор вздохнула тоже, плечи опустились, напряжение заметно спало.

— Только ты можешь так рассуждать, — покачав головой, тихо проговорила она. — Любой нормальный человек был бы в ярости.

— Я был, — Ланн с усилием потер лоб, ему чертовски не хотелось вспоминать о людях, которых он оттолкнул, и мостах, которые сжег, — но это прошло. И когда одна мечта пошла ко дну, меня спасла другая. Я много где побывал и много чему научился. Так что, когда я нашел тебя, я подумал… может, начну сначала? Убивать демонов, спасать людей — все просто.

— Это никогда не было просто, — командор встала и положила руку ему на плечо. — Посторожишь первым?

Ланн нехотя поднял голову и посмотрел на нее — даже с половиной лица можно выдать гораздо больше эмоций, чем хочешь. Но иногда нет ничего странного в том, чтобы выглядеть грустным, так что он просто кивнул. Командор улыбнулась слабо, но вполне дружелюбно, и отправилась к своему спальнику.

— Кстати, — обернувшись, бросила она, — там осталось немного еды для недооцененных спутников.

Ланн улыбнулся и украдкой приложил руку к плечу, где кожа еще хранила тепло прикосновения. Так много лет у него не было ничего, кроме воспоминаний. Теперь у него снова есть мечты.

Поваленные деревья в часе ходьбы от деревни еще источали сладкий запах смолы, прозрачными каплями выступающей на срубах. Командор целое утро делала вид, что судьба лесорубов ее совершенно не интересует, и все это лишь бессмысленная трата времени и сил, но не приказала повернуть на север и даже не послала его к чертям вместе с его альтруизмом. Ланн решил, что это хороший знак.

— Натоптано, как в коровнике, — фыркнула она, осмотрев поляну, — они даже телегу увезли.

— Они не ждали помощи, — напомнил Ланн, — до Кенабреса два дня пути, никто не станет посылать к ним стражу.

Командор ничего не ответила, она опустилась рядом с деревом и с мрачным видом принялась ковырять кинжалом почерневшую сердцевину. Весь ее вид говорил: «Смотри, я теряю тут время исключительно из-за тебя! Я даже поищу что-нибудь, но без всякого энтузиазма, чтобы ты вдруг не подумал, что я заинтересована…». Ланн отправился осмотреть лес за пределами поляны, не слишком надеясь что-то найти. За неделю примятые травы подлеска успели выпрямиться и следов не видно, разве что удастся найти переломленные ветки. Наткнувшись на пожелтевшие кости мулов он сперва решил, что они слишком старые, чтобы иметь отношение к тому, что произошло всего неделю назад, но…

— Рощу нужно сжечь.

Только благодаря многолетнему опыту выживания в опасных условиях он не заорал и не отпрыгнул в сторону. Великие Боги! В этом лесу даже птицы не поют — так тихо! Что заставило Сайдири подумать, что это хорошая идея — подкрадываться к нему со спины? Ну, кроме мести за то, что он сделал то же самое недавно, но черт побери, он же извинился! Извиниться за непроизвольный плевок ядом в лицо будет гораздо сложнее!

— Что ты сказала? — отворачиваясь от костей мулов, переспросил он.

— Все время забываю, что у тебя всего одно ухо, — Сайдири присела рядом с ним, взяла его руку и высыпала что-то в ладонь. — Роща. Ее нужно сжечь.

Нет, он и в первый раз слышал, просто не поверил, что она действительно могла это сказать. А животные? А деревня? Они же погибнут в огне! Лесной пожар нельзя контролировать! Но разглядывая маленькую высушенную оболочку личинки среди трухлявых опилок на своей ладони, он находил все меньше поводов для возражений.

Хорошая новость в том, что этому рою от роду неделя. Много лет назад, не сумев прокормить свою королеву в опустошенных войной землях, вескаворы забились в дупло большого дерева и впали в спячку, ожидая времени посытнее. И когда крестьяне срубили дерево — это время пришло. Плохая новость в том, что командор, как и Ланн, понятия не имеет, где искать их новорожденную королеву.

— Мы можем найти гнездо…

— Или сжечь Рощу, — оборвала его Сайдири. — Королева не летает и передвигается крайне медленно, она погибнет в огне. Сейчас у меня нет армии, которую можно скармливать гнусам, пока я ищу их мать.

— У тебя есть я.

Сайдири открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его. Она часто так делала, если не могла найти слов на общем. Неудивительно, она покинула Дрезен очень давно и наверняка уже много лет не говорила никому чего-то вроде: «Ты такой смелый! Я восхищаюсь тобой!».

— Ну нет, — прошипела она и больно ткнула его пальцем в грудь. — Второй раз я на это не куплюсь! Ты будешь делать то, что я скажу!

— Лес сгорит вместе с деревенскими домами! — все еще не веря в то, что она собирается поступить так с людьми, повысил голос Ланн, но Сайдири на него даже не взглянула, она рылась в своей сумке — маленькой снаружи, огромной внутри.

— Действительно, — она бросила ему бутылку с алхимическим огнем. — Какой кошмар, — бросила другую. — Наверняка каждый из этих людей предпочел бы потерять мясо со своих костей, чем дом и пожитки!

Ланн поймал обе и приладил к поясу, но все еще понятия не имел, что ему делать, если не удастся договориться. Ну не драться же с ней, в конце концов! Это в первый раз она спокойно перенесла поражение*, и то исключительно потому, что он нравился ей! Сейчас у него такого преимущества нет!