— Не подходи к нему больше, — после долгой паузы проронила она.

— Что? — в своих размышлениях он уже ушел слишком далеко от ангела, так что не сразу понял, о ком речь. — Ты же не думаешь, что ангел Иомедай может быть опасен?

— Это тебе не Длань Наследницы с радугой вместо мозгов! — остановившись напротив входа в пещеру, проговорила она. — Самаэль — чертов пернатый садист! Заставит тебя двадцать часов биться в агонии и сделает вид, что так и надо.

— Ла-адно, — осторожно протянул он, — найду себе собутыльника поприятнее.

Командор вздохнула и отвернулась снова, прекрасно понимая, что он ей не верит.

Но в этом нет никакого смысла! Ангелы Иомедай добры и благородны, как богиня, которой они служат. Ни один из них и мухи не обидит… без причины. Так что либо Сайдири ошибается и Самаэль вовсе не слуга богини крестоносцев, либо у него есть серьезные основания поступать так.

Света становилось все меньше, привычный с детства запах сырости проникал в легкие. То, что командор живет в пещере, это, конечно, иронично, но шутки по этому поводу он прибережет до момента, когда снова начнет бегать быстрее нее. По правде говоря, он может и сам о себе позаботиться — лекарства в сумке всегда есть, но раз уж начал давить на жалость — будь последователен. И желательно не красней.

— Ого, — завернув за угол и увидев несколько рядов оружейных стоек, выдохнул Ланн, — Ого! — добавил он громче, присмотревшись и обнаружив, что ряды уходят далеко во тьму. — Здесь весь дрезенский арсенал или только половина?

— Очень малая часть того, что я заслужила, — не скрывая гордости, проговорила она. — Я закрыла Мировую Язву, было бы глупо не вознаградить себя за это.

— Да ты арсенал ограбила!

— Что сказать, я привыкла творить справедливость собственными руками.

Вот теперь она вела себя так, будто они давние друзья, так, будто не пыталась прирезать его буквально вчера. Но если не считать явно вынужденного гостеприимства, что изменилось?

Сайдири разместилась там же, где жила старая шаманка, но сделала это с большим комфортом. Небольшая ниша в стене завешена шкурами для защиты от холода, посредине как прежде горит костер, но около стен стоит пара сундуков, лежат циновки и яркими пятнами тут и там разбросаны расшитые подушки. Усадив своего гостя на сундук, командор ненадолго вышла, и Ланн, спешно вытерев руки о робу, потянулся к лежавшим рядом с сундуками бумагам, среди которых лежали несколько книжиц в кожаном переплете, подозрительно похожих на ее походные дневники… исписанные келешидской вязью, разумеется! Проклятье! Надо было тогда задержаться в Кадире и учить язык, но он ушел, как только понял, что к своей семье Сайдири не вернулась. Впрочем, одна книга была на общем — какой-то трактат о тактике и стратегии за авторством… Да ла-адно!

Командор отодвинула полог, держа в руках лекарства и свежие бинты. Она села напротив Ланна и стала разматывать окровавленные тряпки, которые он в спешке накрутил сам. Онемевшая нога заныла, кровь хлынула из перерезанных вен снова. Не то, чтобы Ланн жаловался, но когда Сайдири сидела перед ним на коленях в последний раз это было гораздо приятнее…

Твою мать, Ланн! Вот сейчас вообще неподходящий момент!

Он с трудом оторвал взгляд от ее плотно сжатых губ и отвернулся, сделав вид, что его крайне интересует пробивающийся с каменного потолка луч света.

— Как крупный специалист по пещерам, могу сказать, что здесь очень… — он сглотнул и попытался дышать ровнее, но куда там!.. — уютно, да. Можешь мне поверить, какие только вонючие дыры не облазил за всю свою жизнь, а здесь и помет летучих мышей с потолка не сыплется, и вообще… На мой невзыскательный вкус даже лучше, чем твоя комната в Дрезене…

Все-таки не удержался, да? Молодец! Сейчас вылетишь отсюда, как пробка из бутылки!

— Что ты делал в моей комнате в Дрезене? — нахмурившись, она отставила в сторону целебную мазь и взялась за бинты.

С другой стороны, что плохого в полетах? Отличный же способ избежать неловкой ситуации, в которую сам себя загнал! Но рожденный ползать может только изворачиваться…

— Следил, чтобы доблестная командор не зачахла от порчи, пока граф и Уголек пытаются наскрести хоть немного сил на лечение.

Почти не соврал. И этим тоже приходилось заниматься… помимо прочего.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Сайдири, обнаружив, что первый же поцелуй его буквально парализовал. Ланн посмотрел на нее, часто закивал и улыбнулся, потому что, черт возьми, это все, что он сейчас мог сделать.

Оказалось, что ему нужна минутка, чтобы просто уложить это все в голове: что Сайдири будет целовать его, что она будет делать это часто и что ей это нравится.

Он позаботился столь о многом для этого свидания — о еде, о вине, о признании… и не подумал о самых простых вещах. Да и откуда ему было знать? Венду поцелуев терпеть не могла, ему было просто не с кем узнать, на что это похоже…

В последний раз его перед сном в висок целовала матушка лет пятнадцать назад, в той далекой райской жизни, когда она еще не запиралась в дальней комнате, чтобы оплакивать своих младших детей. И эта тихая нежность даже рядом не стояла с тем захватывающим ощущением близости любимой женщины, которое он только что испытал.

Впрочем, если бы он принялся на ком-то тренироваться, едва ли командор бы это оценила.

— Это… не входило в план, — с трудом произнес он.

— У тебя был план и для этого тоже? — со смесью ужаса и восхищения спросила она и обернулась на кровать, а затем снова к нему. — С ума сойти! Расскажешь?

— Порча, — кивнула Сайдири и с трудом подавила зевок. — Я от нее почти не страдала, — она зевнула снова и на этот раз даже не стала с собой бороться. — Мне нужно отдохнуть. И, во имя песков Кафира…

— …держи руки при себе, Ланн? — наблюдая за тем, как она складывает лекарства обратно в мешок, усмехнулся он. — Я понял и с первого раза. Прости, это было… неуместно.

— И ты меня прости, — Сайдири на секунду подняла на него темные глаза, а затем снова отвернулась. — Чувствуй себя как дома.

— Это легче, чем ты думаешь.

Развернув спальник и осторожно вытянув раненую ногу, Ланн уселся, прислонившись спиной к сундуку, и сделал вид, что его лук нуждается в срочном профилактическом осмотре. Сайдири улеглась на шкуры у стены, но пояс с ее оружием остался висеть на каменном выступе, и дышала она вовсе не так ровно… Ланн отложил лук и присмотрелся: командор то и дело двигалась, хмурила брови, сжимала пальцы — она видела беспокойные сны. И не видела их ни разу за те четыре дня, что они возвращались из Долины Храмов?

Святые Праведники! Она не проснулась, когда он по глупости прикоснулся к ней — она вообще не спала! Ланн не задумывался, как она оказалась в Долине раньше него, учитывая, что он передвигается в два раза быстрее, но теперь это очевидно — она просто не останавливалась, чтобы отдохнуть! И на исходе девятого дня практически ничего не соображала… удивительно, что у нее вообще осталась какая-то энергия к этому времени!

Но если она не доверяла ему настолько, что предпочитала в его присутствии не спать, то сейчас-то что изменилось?

Ланн откинул голову назад, рог громко стукнул о крышку сундука. Заранее скорчив виноватую гримасу, он повернулся в сторону спящей, но она даже не пошевелилась, только зрачки под веками беспокойно двигались из стороны в сторону.

Она спит крепко. Но только здесь — за полосой ловушек и под пятью футами камней.

Тяжело вздохнув, он потянулся вправо и нашарил среди бумаг тяжелую черную книгу в дорогом кожаном переплете. Не то чтобы Ланна очень интересовало искусство войны зловещего гнома, но спать не хотелось, а это единственная книга здесь, которую он вообще способен читать. Спустя пару страниц Ланн высоко оценил непревзойденные навыки рыцаря Деренге в области навевания скуки — иначе как под тонизирующим воздействием плети читать это невозможно. Впрочем, сон как рукой сняло, как только из-под плотных страниц выпало пожелтевшее письмо.