— Понял, — уверенно ответил Киро. — Я уже дал команду искать тех ублюдков. За кем последнее слово? За Монтенелли или за нами?
Марко поставил в голове плюсик и за инициативу в критической ситуации, и за вопрос по делу, который сейчас был действительно важен. Дарио — его человек. Лукреция пусть и без соблюдения всех приличий, но теперь тоже с ним. И, наверное, можно использовать ситуацию, чтобы заявить об этом.
— За нами, — твердо произнес Марко. — Это нападение я расцениваю как личное. И ответ будет соответствующий. Привези Сандру в доки. Незаметно. Я подъеду туда через пару часов. Пусть ждет.
Киро был готов исполнить приказ. Это четко было видно во взгляде. Но было там что-то еще. Как Дарио, Киро явно был не просто бойцовым псом, готовым напасть, услышав нужную команду. Он был думающим. И Марко понял, что пора всерьез начать за ним наблюдать.
— Вопросы?
Интонация Марко прозвучала жестче. У Киро они были, он уверен, но осмелится ли тот что-то уточнить.
— Думаешь, что без мощной крыши так бы не осмелели? — спокойно спросил Киро с долей уважения.
Марко понравились стальные нотки в его голосе. Понравилось направление, в котором он думает, попытки понять ситуацию глубже, задавая правильные вопросы, которые помогут не наделать бед.
— Цыгане, Лучиано несомненно могли бы напасть на приют, на Дарио. Это было ожидаемо. Но нападение на члена семьи… Чтобы решиться на это, нужно иметь козырь, — спокойно разъяснил Марко.
— А если это случайность? — уточнил Киро.
— Это уже не имеет значения, — твердо ответил Марко. — Покушение свершилось. И за него надо ответить. Ты не согласен?
— Согласен, — твердо произнес Киро.
В этот миг его глаза как будто бы почернели. Будто бы там проснулись демоны его души, которые получили добро вершить свои дела. На пару секунд Марко даже стало интересно, что скрывалось в душе Киро. Какие черти Секондильяно нашли свою обитель там. Что ждать от них, если правильно подкормить. И со временем это явно станет понятно, а пока Марко лишь твердо произнес:
— Держи меня в курсе всего. После доков она не должна вернуться домой.
Ехать к Лукреции было необязательным, но Марко все равно двинулся в больницу, посчитав, что так будет лучше для их отношений. И, увидев ее в больничном коридоре, понял, что не ошибся. Она, видимо, сидела и дожидалась новостей, не удосужившись даже переодеться. Ее одежда была запачкана кровью. И Марко надеялась, что принадлежала она только Дарио.
— Ты здесь.
Марко не успел ничего произнести, подходя ближе, спросить о самочувствии, как Лукреция заговорила сама. По ее интонации было непонятно, удивлена ли она, радовалась или просто констатировала его появление.
— Дарио на операции. Жду новостей. Наверное, надо сообщить его семье… — продолжила Лукреция. — Не знаю, как лучше: подождать новостей или сообщить сейчас.
— У Дарио хорошая семья, но очень суетная, — садясь рядом, произнес Марко. — С другой стороны, о нападении говорили в новостях. Может, это и имеет смысл. Хотя вряд ли они успевают смотреть новости на кухне.
Марко ждал решения Лукреции. Ее взгляд в миг стал более осознанным. Сама она даже немного приободрилась. Но, к его удивлению, заговорила о другом:
— Последний год я много думаю об Икаре и его падении. Как легко забыться и сорваться вниз. И как незаметно это может быть для других. В нас стреляли, Дарио оперируют, а жизнь продолжается. Остались только перья над водой. Наверное, в этом трагизма даже больше, чем в падении.
Марко взял Лукрецию за руки и ощутил, что ее ладони очень холодные. Ближе он рассмотрел, что и ее лицо выглядело необычайно бледно. Словно единственная кровь, хоть как-то взаимодействующая с ней, принадлежала Дарио.
— В Монтальчино я постоянно рассматривала «Падение Икара» Брейгеля. В центре картины не сам Икар, а крестьяне, которые не обращают внимания на ноги в воде, перья. Либо еще не поняли, либо слишком заняты своими заботами, либо им просто все равно. Связь с Витторио постоянно наталкивала меня на мысли, что я полечу вниз, жизнь других продолжится. И так оно и было, пока я была в Тоскане. И это касается всего. В нас стреляли на улице. Кто-то не понял, кому-то все равно, кто-то не хотел вмешиваться. Трагизм в реакции, а не действиях.
— Из всех художников, о которых ты рассказывала, мне по душе больше пришелся Ив Кляйн…
Марко хотел немного разбавить атмосферу. Уйти от этого угнетающего настроения, которое витало в коридоре больницы. Но Лукреция лишь слабо улыбнулась, шевельнула рукой, перехватила ладонь Марко и провела пальцами по проступающим венам на тыльной стороне, словно гадалка по линиям. Он видел, что она усиленно продолжала о чем-то думать. Горьком. Трагичном. Оставляющем еще более скорбное послевкусие, чем имеющиеся.
— Я доеду до Исайи и Ромолы, — более уверенно произнесла Лукреция.
— Это плохая идея, — заметил Марко.
— Я не буду прятаться после этого. И я доеду до хороших людей и сообщу им все, как полагается, — тверже заявила Лукреция. Марко подумал, что впервые за все время их общения услышал у нее такие стальные ноты в голосе.
Порой ему становилось интересно, как Лукреция смотрела на мир через призму искусства, какие параллели проводила при помощи них, какие делала выводы. И особенно интересно это стало сейчас, поскольку «Падение Икара» и события последнего года явно как-то связаны в ее голове. Явно как-то привели к такой твердости.
Пару секунд Марко лишь смотрел на Лукрецию, обдумывая эту мысль. Невольно сравнивая его рациональный мир из фактов, решений и последствий и ее из аллюзий, параллелей и чего-то еще, что было выше его понимания.
— Ладно, — согласился Марко, понимая, что в словах Лукреции есть смысл. И по отношению к семейству Томазза так, наверное, действительно будет лучше. — Тебя сопроводят. И если что-то будут говорить делать, то делай. Я не хочу, чтобы в конечном итоге пуля тебя нашла.
— Спасибо.
Марко немного удивился, что на его жесткость и требовательность Лукреция ответила так мягко. Но это настроение быстро прошло. Она явно знала, когда можно поспорить, а что не требовало возражений.
Марко ехал в доки, невольно вспоминая слова Лукреции про картину.
Остались только перья над водой…
Может, убирать жену политика и радикально, но в конечном итоге забудется и это. Рутина поглотит, личные проблемы вылезут на первый план. Перья долетят до воды и со временем исчезнут из виду. Забудутся. Он принял правильное решение обезопасить свою семью, свои планы, себя. И явно лишь вопрос времени, когда Сандра попытается предпринять что-то против него. И зачем ему это надо?
Прибыв на место, первое, что почувствовал Марко — напряжение. Всегда ощущая себя лучше вблизи моря, слушая его шум и суету работы доков, это показалось вдвойне неприятным. Идя по складу, Марко казалось, что он слышал лишь свои шаги, эхо от которых казалось оглушительным и единственным. Пусть в помещении было еще трое его людей. Марко направился к Киро.
— Все готово? — сразу спросил он. — Наш с ней разговор не займет много времени.
— Да. Буду ждать знака, что все в силе.
Марко кивнул, вскоре он увидел Сандру. Та сидела за столом, на месте, где обычно сидел он. Статная, гордая, с высоко поднятой головой. Пусть ее привезли сюда против воли, пусть это был грязный склад в доках, стены которого повидали уже многое и впитали в себя уйму крови и слез, для нее это был не повод терять достоинство.
— Оставьте нас, — приказал Марко, подходя ближе к Сандре.
Она никак не поменялась в лице, лишь лениво повернула голову и посмотрела на него выжидающим взглядом с оттенком недовольства.
— Зря ты это начала, — сразу переходя к сути, заговорил Марко.
— Глупо видеть перспективы и не использовать их, — поднявшись, твердо произнесла Сандра.
Марко одобрительно хмыкнул, отмечая, что с ним не стали играть в игры, а сразу перешли к разговору. Сандра обошла стол, подошла ближе, почти вплотную. Настолько, что он ощутил жар ее тела и пряный парфюм.
