Ага. Слушать он меня начал. Ну-ну.

— Это намёк в сторону… — прошипел щеночек, — что у тебя размер достаточный, а у меня…?

Брови поднялись вверх. Как он это вообще придумал?

— Лишь прямое доказательство того, что женщины себя контролировать способны. Контекст не подразумевает какого-либо конкретного человека, несмышленый щеночек.

Он поджал губы, сверкнув красивыми глазками.

Викторова голова окончательно запрокинулась, выдав всем присутствующим насколько ему интересно и как он внимательно нас слушает. Спасибо, что без храпа. Вот он, конечно, дед! Вставать в самую рань, чтобы потом засыпать при любой возможности! Вот почему в его кабинет нельзя без приглашения.

— Ах, леди Кери, — всё не унимался Асгард, — как так вышло, что вас сумели отяготить браком, в то время как даже вашей благосклонности было получить невозможно?

Я не сдержала хрюка.

— Как же, — вышло совершенно ехидно, — ваша жена получала мою благосклонность. И не раз.

Откровенный диалог, неожиданные вскрывшиеся обо мне факты, мой внешний вид и банальный интерес не смогли оставить равнодушным Аезелвалфа.

— И что будет, если я приду? — выдохнул он, — на чай.

М-да. Я думала игра будет длиться дольше. А так… хотя, чем быстрее, тем лучше.

— Будет чай, лорд Варг, — максимально «понятный» тон.

И плевать, что у Асгарда случился приступ резкого кашля. Я смотрела исключительно во всё понимающие, но сомневающиеся чёрные куртьи глаза.

Ну же. Решайся, щеночек. Тебе же понравилось тогда. В этот раз будет даже лучше — я не буду пьяна.

— Л-лорд Кери! — заверещал лишний здесь мужчина, — в-вы уснули…и…

— Я не имею желания обсуждать земельные вопросы во время светского приёма, лорд Асгард, — даже не открыл глаза муж.

Я же поняла, что он не спал. Об этом говорила некоторая его напряженность, особенно заметная набухшая и пульсирующая венка на шее.

Ревность? Не зря же мужучёк сидит рядом со мной, пока я эм… пытаюсь засунуть под каблук варговское аморфное существо. Вы когда-нибудь пробовали разместить под тонкой шпилькой комок липкой грязи? Вернее, комочек. Ух! Как же я его ненавидела!

— Я… я, пожалуй, оставлю вас, лорды, — он встал и поклонился, — леди. Удачного дня.

— Сбежал, — потёрла живот я, — я в какой-то мере рада этому. Вы? — взгляд сперва на Виктора, а после на Аезелвалфа, — такие неразговорчивые. Хм. С чего бы это?

Мои слова, очевидно, были ехиднее всех сказанных до этого момента.

— Как вам повезло, что я умею заполнить собой всё накалённое пространство, — улыбка, — мне когда-нибудь принесут чай? — я гляделась по сторонам, — мы сидим здесь уже получас, и я хочу печенье! Виктор?

— Аграрх, — решил проблему за чужой счёт он.

И даже внимания мне не уделил. Варжонок в это время разглядывал меня в упор. Пытался оценить риски?

— Ириски, — буркнула, — что думаешь насчёт вероятности смерти от… ирисок? Щеночек?

Чёрные глаза пытались увидеть в моих смысл. Не нашли. Там вообще сейчас не было ничего, помимо тщательно выгравированной глупости, наивности и скудоумия. Оставалось добавить только отрепетированное обожание, но оно ни в какую не наползало на моё лицо, цепляясь всеми лапками за дверной проём и оплевываясь.

— Мне пора, — поднялся он.

На губах Викторчика очертилась довольная улыбка. Я спохватилась, решив, что сейчас самое время для провокации:

— Неужели испугался? Так легко? — сощурила глаза, — щеночек, никто не станет тебя обижать, — милая улыбка, — не переживай.

На секунду парень вспыхнул, дёрнул щекой, а после рыкнул, глядя мне в глаза:

— Какая же ты идиотка. Иди… ты.

А после, бурча что-то под свой остренький прямой носик, полетел в сторону выхода из сада.

— Мм-м. Послал меня, а пошёл сам, — наконец, расслабилась я, — есть хочу. Что за жизнь такая? Я ела час назад.

Словно в ответ передо мной была поставлена чашка с чаем и какая-то выпечка. Переливала чай в паучатовую кружечку я машинально.

— Такими действиями ты от него ничего не добьёшься, колючая, — дал «совет» по завоеванию моего, блин, будущего любовника мой муж.

Я усмехнулась и пояснила:

— Я должна поддерживать его внимание на себе. А с ним это возможно только при помощи секса и агрессии. Мне нужно, чтобы он ненавидел меня и хотел. Понимаешь? — убедительное, — я же не планирую строить с ним семью. Хороших отношений мне не нужно. Только… определённые действия сперва с его стороны, а после с моей. Дел на пятнадцать минут.

Викторчик задумчиво хмыкнул.

— Ты не стала бы планировать его убийство, решительная. Твоя обида этим обычно не заканчивается. Однако, — внимательный взгляд, — «пятнадцать минут»?

Я поджала губы.

— Откуда тебе знать, чем грешит моя обида? — ответила вопросом на вопрос, — не знаю какой цели ты придерживаешься, но мне кажется, что это блеф, — я дождалась его хмыка, — ты блефуешь, говоря мне, что знаешь или… знал меня, — внимательный взгляд, — уверяю тебя, что даже в пьяном угаре я смогла бы разглядеть, помимо того, что Высшего лорда, с которым я скажем так веду диалог, но и, мать моя, привязку! Невозможно скрывать такое долго. Она… она активируется при взгляде, а не посмотреть собеседнику в глаза для меня настолько странно, что… тебе смешно? Почему ты так улыбаешься, Виктор? Знаешь, что, — упёрла руки в бока, — давай, я рассказываю тебе всё о своих планах, а ты — о своих!

Он даже не замешкался, повернул ко мне голову вновь и согласился:

— Идёт, экспансивная.

Голубой взгляд на мне. Он был как всегда уверен в своих словах. Что не скажешь про меня в этот момент.

— Нет, — отвернулась к столу и сделала глоток чая, — мм-м. Так точно не пойдёт.

Столько эмоций внутри казались странными. И они не были плохими! Впервые за сколько лет? Я даже сосчитать не смогла бы. Я в первый раз за длительное время смогла позволить себе расслабиться настолько, чтобы произнести что-то, не подумав и… великий Цикл, я даже не жалела о сказанном, когда забирала свои слова обратно! Не боялась ни осуждения, ни ошибки, ни того, что что-то пойдёт не по плану.

Я не боялась его.

— В таком случае у меня нет резона пояснять что-то в ответ, пугливая, — мягко рассмеялся он.

На этом моменте меня осенило:

— П-постой, — шёпотом, — а откуда ты знал про мою обиду на Варга?

Мужчина хмыкнул, снисходительно меня оглядел и пояснил как для особо «умных»:

— Обида — главный мотив твоего поведения, чувствительная, — лёгкая тень усмешки.

Я сузила глаза, не снимая с губ улыбки.

— «Догадки», как ты назвал их сам, и при этом настолько… неприятная, конечно, но правдивая оценка, — я засыпала в чай три ложечки сахара и принялась тщательно размешивать, — говоришь, что знал меня? — дождалась его кивка, — чем ты так меня обидел ранее, что я решила забыть тебя от греха подальше?

Он не моргал и пронзительно буравил меня голубо-серебристыми глазами.

— Доброго послеполудня, сестричка! — упал на свободное кресло рядом со мной Докерэй, — там это… варжонок тикал со своими криворожими тунеядцами. Не от тебя ли часом? Видок у тебя грозный, как будто ты сожрать кого… о! Вы этот… как его… который Кери. Стой, сестрында, ты к кому яйца подкаты… ё! — взгляд на мою брачную метку на руке, — подкатила уже⁈ Уважаю! Ты это… отцу не говори — он тебя с Онь-янны скинет, как узнает. Ха! Или сразу из Гнезда!

Я во время его болтовни рассматривала изменения, которые произошли с ним, пока мы не виделись: форма медно-рыжих бровей сменила уголок на более острый, как было модно в столице, большие синие глаза были едва подведены карандашом — или он не стал стирать его или попросту не успел, рванув сюда, а ещё короткие завитки волос успели отрасти до середины лица, делая его ещё более женоподобным. Бьюсь об заклад, что ему последний факт был крайне приятен.

— Онь-янну закрыли для посещений, солнышко, — протянула ему руку для пожатия я — он дотронулся лишь до пальцев, — Виктор, дорогой, знакомься — это Докерэй Брахман. Мой любимый и единственный брат, — руки начали греть вновь волнующийся живот теплотой от чашки, — что же касается той башни, то… — повернулась к мужу, — там такая дурная слава, если ты не знал. В общем…