— Ты похожа на… да быть такого не может, — ухватилась за угол стены я.

— Убиваю еще один день

Чтоб не больно и чтоб не дыша

У меня есть только тень

И моя больная душа.

Висталка. Обращённая. Достаточно сильная даже для вступления в Ковен. Но со странным акцентом в песне. Или… это у меня акцент! Я как-то перевожу с того языка и… ещё приятнее! Что за дела⁈ И что я должна предпринять?

— Не верьте: скорбящим — скорбь

Не стоит смотреть в глаза.

Я тяжело вздохнула, подошла у ней и села на пол рядом, надеясь на диалог. В этом смысл — из видения я должна понять особое содержание. Из всего, что он пела, было понятно только то, что жить ей не особо нравится.

— Просто отправляйся в Ковен, и тебе помогут, — дала дельный совет я, — написать тебе координаты на листочке?

— В них ясно, кто жив, а кто — мертв

Кто счастлив, а кто — не сбеж… — не успела допеть она.

Испуганно размахнулась, двинула меня по лбу и отскочила на пару сантиметров вбок, впоследствии завалившись на спину, и растаяла на пути к полу.

Сперва на уши упали все звуки, помимо той песни, которое, казалось, звучала там до сих пор.

— Элли, — непонимающе-обеспокоенные глазки Витичички напротив моих, — тебе плохо?

Так близко, что мне нужно было лишь слегка податься вперёд, чтобы прижаться губами к его. А через секунду:

— Я голодная, — плановый жалобный взгляд с пола — всё сошлось даже лучше, чем хотелось.

Странные видения с девушками подождут. Сейчас я должна спасти себя.

— Поднимайся, — мужчина выпрямился и протянул мне руку.

Не прокатило. Всё идет по плану — я удивилась, если бы он согласился. Мысленная предвкушающая ухмылка озарила всё моё сознание. Война — вещь приятная, если стоишь на финишном краю у победы.

— Ты позвала сообщить мне, что голодна? — внимательно оглядели меня.

Какой же он вредный. И странный — всё ещё в костюме, хотя время достаточно позднее. Если учитывать, во сколько он обычно встаёт (отсчитывая по времени завтрака), то ему осталось спать часов шесть. Он вообще живой? Так себя изнурять — это надо уметь. Это я силы беру из других хех… мест, а он должен высыпаться.

— Знаешь, что? — смерила его взором снизу-вверх, — иди спать! Ты вообще себя не бережёшь! Т-ты стар… не молодой, а помимо невкусной и маленькой в порциях еды, ты ещё и по-другому себя истязаешь. Марш спать! Ты же так помрёшь через пару лет! А кто мне дочь растить будет⁈ Ты об этом подумал? Бессовестный. Иди спать! И чтобы до часу дня проспал, понял? Т-ты…

— Гениальная отвлекающая тирада, оберегающая, — прервали меня, не желая слушать и скрестив руки у груди, — мне стоит вызвать целителя, или в этот раз ты не планируешь исполнять роль выбросившегося на берег китёнка?

В этот момент я точно решила его съесть. Как только малышка сбежит из-под его опеки, так сразу наведаюсь к нему со своей воинственной оружейной вилкой и ножом поострее.

— Можно я тебя обзову? — благоразумно поинтересовалась.

Мужчина деланно изумлённо расширил глаза.

— Небывалые навыки культуры поведения, — ироничное, — спишу их на твое состояние. Ранее ты подобного не спрашивала.

Мы двинулись в сторону женской половины. Он со мной пойдёт, что ли? Это в мои планы не входило.

— Не припомню такого от себя, — я же благодетельна, из конца в конец.

— Я могу перечислить? — с улыбкой на тонких губах.

Он их ещё и запоминает⁈ Пришлось кивнуть. И понеслось:

— Мужлан, — с ухмылкой, — пижон, франт, петиметр, — добавился ещё важный кивок, — щеголь, безбожник.

Я открыла рот.

— Нечестивец, заговорщик, проныра, — покачивание головой и хитрый взгляд прямо на меня, — интриган, лицемер, плут. Полагаю, я почти точно процитировал.

Дверь моей комнаты мы встретили в молчании. Я — в искренне насупленном. Где он такую память взял?

— Ты всё придумал, — на самом деле я даже помнила, когда и кому это говорила.

Кто же знал, что здесь всё прослушивается?

— Буду счастлив застать тебя завтра на завтраке, — поцеловали запястье мне, — не затягивай со сном.

Он дождался, пока я дойду до кровати, сяду на неё, и приподнял бровь. Пришлось лечь, упаковаться в одеяло и…

— Туфли, забывчивая, — собственно напомнили мне.

Да на кой их снимать, если я не собираюсь сегодня ложиться⁈ Спрашивать меня никто не стал — подошёл, откинул ткань и аккуратно разул меня под моим же недовольным взглядом.

— Спи, — поцелуй в лоб.

Щелчок двери. Я отбросила одеяло.

Ага. Сейчас! Ты меня будешь голодной укладывать, а я должна терпеть? Да у меня недобор веса! Ещё пару десятков нужно набрать. До идеальной жирненькой жопки!

— Стазис! — вскочила на кровати… разутой.

Чтоб ему дочь досталась такая же как я!

— Виток! — я выпитала висталочью магию в кулак (это потому, что она в моём теле, а не снаружи), напитала пространство в метр вокруг и:

— Хлопок в ладоши!

Меня сразу же вырубило.

— Может её так Цикл наказал? — голос той самой управительницы из комнаты Терры, —…что она сделала то? Летающая такая… и зависла, главное, под потолком. Как призрак какой!

— Точно грехи! — вторила ей Андентерра, — я такие про неё знаю…

— Угомонились, — рассерженный тон Виктора.

А вот это уже плохо. Если он злючий, то скорее всего на меня. А если так, то…

Удар о кровать! Я зашипела больше от негодования, чем от боли. Стазис дело суровое — некоторые, например, не просто летают, а огнём покрываются. Или, чего хуже, лунатят. И это не сон — просто так ты жертву не разбудишь.

— Бессовестная! — накинулась на меня старшая из женщин, — лорд из-за тебя не спал ночь, сидел здесь, а ты…

— Выйди, — отправил её куда подальше мужчина.

Леди добрела до двери, поджимая губы, отворила её, пропустив управляющую, и решила добавить:

— И голодный си…

Дальнейшие её слова потушила дверь.

Мы сидели, смотря друг на друга. Стыда, как все уже поняли, у меня не обнаружилось. Но оправдываться я всё же начала:

— Я очень хотела кушать, — спина согнулась в три погибели, дабы показать впалость живота, — а малышку никак нельзя заставлять голодать! — указала на животик, — ей же от этого плохо будет, — два важных кивка подряд, — сам целитель так сказал! Если не помнишь, то спроси…

— Я помню, — холодный тон.

Я решила, что мне пора посидеть молча. Но только ближайшие секунды две.

— Это висталочий стазис, — пояснила ему, — можно было не сидеть рядом. Со мной всё хорошо. Он наоборот оберегает от всего подряд.

Губы почему-то надулись.

— Я разрешу тебе принимать пищу во сколько угодно, если ты прекратишь лгать и вредить себе.

— Я не вредила, — возмущённое от меня.

— Помимо этого, поклянёшься говорить прямо и честно всегда, — будто и не слышал он меня, — я уже говорил тебе, но произнесу более понятно: после твоей непосредственной просьбы вероятность моего отказа сводится к минимуму. На этот раз ты поняла?

Я кивнула, не веря своим ушам. В прошлый раз он говорил совсем с другим смыслом.

— Посещение совместного обеда и ужина три раза в неделю, — подвёл меня к тому, что я уже размечталась, мужчина.

— Может два? — скинула ноги на пол я, — тем более быть к обеду… такое себе.

— Пусть будет два, — закинул ногу на ногу Виктор.

— Может тогда… — решила подобраться к нему я.

— Нет, — упрямое, — с тебя достаточно мер поощрения.

План оказался успешным! Ну почти. Хотя, кому какая разница⁈ Для меня это был первый сработавший план за последние хм… пару лет. Вот как Хакгарда на трон усадила, так… Фу! Ну и вспомнится же! Хорошо хоть не ходит каждый день. Может на письмо обиделся? Хоть бы да!

Я подскочила, допрыгнула до него и оставила поцелуй на его лбу, не забыв сжать тощие плечи.

— Сколько сейчас…? — взгляд упал на часы, — серьёзно⁈ Зачем такая рань? Может еще спать… — я встретилась глазами с Виктором, — подождёшь, пока я переоденусь?