— В подворотне неудобно, — продолжила диалог я, — не знаю насчёт ближайшей, но подворотни сами по себе не особо приятное место… однако, если подходить с практической точки зрения, то всё можно устроить. Виктор, как насчёт сих координат?

Мне не ответили, гордо повернув голову в сторону всё ещё исходящейся волнами стены — я по тени увидела.

Что же касается волн, то всё было прозаично — следующими были господские комнаты. То есть, главный член рода Кери (двусмысленно) возжелал посадить меня буквально под собственный бок? Почувствовал грядущие неприятности, которые могут от меня исходить? Или от первой жены? Или… боится за ребенка?

Он изначально себя странно ведёт: не верит в беременность, но женится, зачитывает мои грешки, но оставляет рядом и хмурится от констатации мною самого очевидного факта. Что же ты замыслил, милорд? Ещё и… нет же! Слишком всё плавно и легко идёт! Такого попросту быть не может!

— А что на четвёртом этаже? — я добрела до конца коридора, — туда вообще можно попасть?

Когти на макушке вцепились в волосы и с непреклонным «Кар!» повернули мою голову вправо, к последней неприметной двери.

Ещё и сам помогает залезть куда не следует?

— Сюда? — потянулась к ручке я, — это выход, да? Нет⁈

Я заглянула в узкое длинное помещение, полностью состоящее из лестницы наверх. Пришлось немного посветить себе огоньком на ладони, чтобы не споткнуться.

— Сюда мало кто ходит, — пошли мысли вслух, — паутины нет, но и ступени старые деревянные и нелогично не пошарканные. Заменять их старыми досками не стали бы, значит и тех, кто мог бы оставить свой след, здесь бывает мало. Запрет на посещение? Ты сам указал мне путь сюда.

По стене рядом пошла такая же волна, как у спальни Виктора. Я улыбнулась магическому дворцу, реагирующему скорее всего на мириду, а потом поднялась наверх, заметив лёгкий барьер на входе в… оранжерею.

В паре десятков метров над головой блестело стекло, отражая свет магических ночников в несколько рядов, сине-зелёная листва деревьев, кустики с крупными тропическими листьями брызгали в разные стороны каплями поливаемой на них служанками воды из длинных трубок, а сами девушки замерли в поклонах, завидев меня.

— Что-что, а сада над головой я от тебя не ожидала, — шагнула по кривой каменной тропинке я, — ты просто обязан был высказать на такое своё высшелордовское «фи» и поставить в причину что-то вроде: «негигиенично, непрактично и вообще нецелесообразно!».

Мой вопрос в мыслях был иным: зачем закрывать это место для других барьером? Ведь, получается, что построена оранжерея была именно этим главой Кери. Потому что на карте, подаренной мне мамой — архитектором этого места, сада не было. Значит добавлен он был уже после постройки, а это было не так давно — вроде как в конце правления прошлого лорда.

Остановкой стал для меня небольшой эркер, огражденный четырьмя углами окон практически в пол. Здесь нашлись так же два кресла, столик и овитые диким виноградом стены.

— Невероятно, — восхитилась я, — кто бы знал, что здесь так потрясающе. Может, стоило согласиться на ту комнату, которую ты мне предложил? Никакой бабулиточки эмм… то есть замечательной леди Кери! Оранжерея близко и… — договаривать я не стала, придумав кое что лучше, — нет! Я попросту перееду жить в твою спальню. Она ближе, скорее всего лучше, да и обстановка должна быть приятнее, помимо наличия там тебя, — я буквально расплывалась от счастья, — всё, решено!

Ворон каркнул громче обычного, оттолкнулся от моей головы, широко взмахнул крыльями и вылетел в окно эркера, не разбив то, но избежав дальнейшего разговора со мной.

— Жаль, — поджала губы, — твоя принципиальность тебе же вредит, — пробурчала я.

И развернулась, чтобы с довольным видом пойти расчищать зарытый бессовестным и, кажется, хитрым Виктором завал.

Но первым делом стало посещение кухни. Успехом оно не увенчалось никаким, о чем я догадывалась заранее. Стоило только вспомнить реакцию слуги, который принёс то блюдо с травой, от воспоминания которого живот снова заурчал.

Что это вообще за несправедливость? Мне категорически попадаются мужчины с идиотским отношением к приёму пищи у женщин! Стоит упомянуть, наверное, что это типичное поведение для аристократов Танатоса, и мне стоило бы принять этот факт раз и навсегда, однако… можно хоть одного адекватного, пусть маленького щупленького и с кучей других тараканов? Да я даже готова тянуть на себе всех его детей, жён и рабов, только пусть он будет говорить мне: «Ты не такая жирная, как я хочу, поэтому ешь больше!». Где бродит этот бог в проклятом мире богов, м?

Так или иначе, но Виктор-трухлявый-бочок-тощая-попка в мужской половине властвовал как надо, и я подошла ровно к закрытой кухонной двери, о которую можно было только поскрестись ногтями и повыть о неминучем голоде. Живот это и предпринял.

А я предприняла попытку открытия портала и, ещё в процессе поняв, что всё тщетно, махнула на это ркой. Заблокировал порталы во всей Роще? Кошмар!

Моя готовая убивать улыбка ускоренно долетела до женской половины, подгоняемая испуганным, но заранее любящим меня замком, затем пронеслась мимо гостеприимно открытой настежь двери леди Кери и только после того, как ворвалась в спальню, превратилась в мрачное лицо, которое видела только я сама, смотрясь в зеркало по утрам.

— Он тоже меня не кормит, — обратилась я к «подруге», — знаешь, — я добрела до стены с окнами и прижала к ней ладонь, — это одна из причин мне больше подходят женщины. Мы выбираем себе пару, чтобы совершенствоваться рядом с ней, — магический обруч и кривая воронка портала в кухню Гнезда, — чтобы счастливо коротать время, дарить радость и чувствовать её в ответ, чтобы… — я нащупала ближайший шкафчик, прицельно достала копчёную колбаску, батон и сыр, — тебе же тоже что-то нужно, — вспомнила я и перетянула портал ближе к леднику, попутно сбросив всё найденное ранее на кровать, — не думаю, что ты ешь рыбу, но… сегодня рыбный день, прости.

Склизкий хвост был зажат меж пальцев и утянут с собой, портал закрыт. Я подошла к ближайшему к гнезду шкафу и забросила на него свою добычу.

— Йод, жирные кислоты, всё такое, — оправдалась перед скорпионихой, — корми детей — им точно пригодится, — я улыбнулась в ответ на её стрекот и «кражу» хвостом, — продолжим, всё равно нужно подкрепиться. Так вот: женщины умеют любить. Это факт. Ты же тоже неспроста безжалостно съела своего мм-м… жениха? Вот и я так думаю. Жестокость рождает ответную жестокость, — я залезла с ногами на кровать и вспомнила про нож.

Пришлось отщипывать по кусочку хлеб и откусывать остальное — вышло даже вкуснее.

— Вот сколько у тебя было таких, как он? У меня «серьёзных», а не этих, которые «мы с тобой навсегда», было двое. Даже вспоминать не хочется! Варг испортил мне жизнь настолько, что я для общества стала шлюхой. Хакгард… — воздух из лёгких вышел с шумом, — проклятый урод, думающий только о себе, — я начала жевать, — боюсь представить, что будет с Витичичкой. Если всё пойдёт по нарастающей, то он меня убьет.

Я вспомнила про чай, призвала к себе чашку, перенесла готовый с прошлого раза заварник и возрадовалась собственной продуманности, потому как даже ждать было не нужно. Только налить и пить.

— Следует узнать его поближе, прежде чем оставлять малышку в Роще, — чай был несладкий, — нам будет тяжело на одной территории висталочьего острова, но бросить её здесь я просто… ненавижу природу, которая ко всему этому подтолкнула в процессе эволюции. Втолковывают нам, что материнского инстинкта у нашей расы нет, а я сиди и страдай, заведомо боясь, что кто-то её обидит! — я повернула голову к многоножке, — только представь, как ты рожаешь своих остроносиков, любишь их до полугода, растишь, делаешь всё возможное. А потом «Бам!», — я развела руки в стороны, — инстинкт соперничества. Защита территории от едва осознавшего себя «врага». Жестоко, не правда ли? — я выдохнула, отправила оставшееся съестное в схрон к заварнику и откинулась на подушку, дожёвывая, — вся эта жизнь такая жестокая херь, что я даже со своими дебильными повадками и манерой шута хреново выживаю. Может делаю что-то не так? — хмык, — могла бы стать идеальной леди — прилежной, покорной и ранимой. А ещё изнеженной, тупой и готовой на всё ради какого-нибудь… Варга!