— Чем порадуешь меня, Балтимор? — подошёл он к раскалённому горну, с которым работали Балтимор и кузнец Вильд.

Вильд, лысеющий краснолюд, компенсирующий это обстоятельство пышной рыжей бородой, снабжённой сейчас специальным чехлом, был кузнецом в Вердене. Его разорили в ходе погромов, украли оборудование и разогнали работников из людей, поэтому он пустился в беженство вместе с остальной нелюдью.

— Доспех хорош, — ответил Балтимор. — Видно, что нильфгаардцы потрудились. Но можно было гораздо лучше, хотя тебе грех жаловаться.

— А что с ним не так? — поинтересовался Гарри.

— Да всё так, — отмахнулся краснолюд. — Просто махакамские мастера-бронники сделали бы гораздо лучше.

— Можно было бы, если доброй совестью, и наплечники гофрированными сделать, — вступил в разговор кузнец Вильд. — Я не бронник, но кой-чего смыслю. Шлем плохой, это сразу скажу.

— А мне, наоборот, шлем понравился больше всего, — сказал на это Гарри.

— Говно этот шлем, — поддержал коллегу Балтимор. — Горжет из дрянного железа, обзор никакой, затыльник тоже сделан из дряни — такой лучше на перековку, чтобы время зря не тратить. Но зато кираса очень хороша. Думаю, изначально к ней шли другие наплечники, другая железная юбка и другой шлем.

— Если доброй совестью, надо заново ковать эти детали, — добавил Вильд. — Но меня от этого уволь, я не бронник.

— Я всё равно не собираюсь носить эти доспехи целиком, — махнул Гарри рукой. — Я бы хотел получить полноценную кирасу с нормальными наплечниками и набедренниками. В ваших силах немного переделать этот доспех под мои нужды?

— Да, мы такое сможем, — кивнул Балтимор. — Но наплечники полное говно, ведьмачок.

— Но мы, доброй совестью, сделаем, как ты сказал, — добавил кузнец Вильд.

— Отлично, — улыбнулся Гарри. — А с палашами как дела?

— Да нормально дела, ведьмачок, — ответил на это Балтимор, поднявший с верстака заготовку. — Вот этот осталось только рукоятью оснастить и всё, можно в рубку.

Гарри принял лезвие и внимательно его осмотрел.

Мастерство Вильда было видно даже неспециалисту, потому что никаких каверн, никаких элементов некачественной ковки или закалки — Гарри держал в руках образцовый клинок, готовый верно служить любому хозяину. Хотя качество его даже близко не сравнить с зачарованным магией палашом Гарри.

— Да, хорошая работа, — похвалил он мастеров. — Думаете, кто-то из аристократов захочет переучиваться под новый клинок?

— Минимум один уже есть, — усмехнулся Балтимор. — Твой новый дружок очень заинтересовался твоим палашом, но у него нет денег.

— На лошади он больше не ездит, — вздохнул Гарри. — Так что вряд ли ему понадобится кавалерийский палаш.

Рыцарский конь, как было обговорено перед поединком, перешёл в собственность Гарри и был наречён Фугасом, а предыдущий Фугас, которого Гарри переименовал в Тротила, перешёл во временное пользование Пьетро. И новоиспечённый Тротил ни разу не боевой конь, и никогда на это звание не претендовал, поэтому рыцарь теперь пеший боец.

— Он, почему-то, думает, что причина поражения заключается в твоём палаше, а не в том, что он сдуру попёр на ведьмака, — сообщил Балтимор. — Видать, в Туссенте вашего брата видят нечасто.

— Видать, — пожал плечами Гарри. — Ну, ему повезло, что я захотел слупить с него деньги. Так бы пришлось убивать.

— М-да, — изрёк Вильд. — Странные у тебя способы заводить новые знакомства…

— Это он пришёл за мной, а не я за ним, — сказал на это Гарри. — Теперь пусть отрабатывает. Все должны работать.

Бедный рыцарь, теперь уже окончательно бедный, официально вступил в гарнизон Хаэрн Кадуха, вместе со своей свитой.

Сам он, пока что, просто занимает покои, а вот двадцать воинов его копья уже начали через день заступать в караулы. Скоро эта практика будет прекращена и Гарри лично займётся прививанием им железной дисциплины, а также повышением их бойцовских качеств. В нынешнем состоянии они представляют собой платное, но не очень эффективное приложение к рыцарю, являющемуся основной ударной силой копья.

— А когда будем заселять долины? — поинтересовался Балтимор.

— Как только минует кризис с соседями, — ответил Гарри. — Есть тут недалеко одна долина, которую можно дёшево перекрыть на трёх перевалах — скоро каменщики закончат со стенами и пойдут туда, вновь поднимать стены. До зимы, надеюсь, закончат. А следующей весной начнём заселять долину вольными крестьянами.

— Да, уже поздно сеять, — согласился глава краснолюдов. — Ну, будем молиться Мелитэле, что переживём то, что уготовила нам судьба.

— Пора работать, — напомнил Вильд.

— Пойду я тогда, — сказал Гарри и покинул большую кузню.

Ему тоже есть, что делать — в Содден вчера ушёл охраняемый шестью ведьмаками караван, везущий полторы тысячи ламп, половина которых изготовлена краснолюдами. Качество существенно возросло, потому что ведьмак Кастер из Цинтры, пусть и был неплох в обработке меди, ни в какое сравнение не шёл с краснолюдскими медниками.

Мастера Исидор Бильзен и Крат Мауг, зарабатывавшие себе на жизнь изделиями из бронзы, показали мастер-класс и оставили ведьмачьи потуги бессильно рвать на голове волосы. Качество возросло сразу на десяток голов, точность изготовления выросла кратно, а скорость вообще не шла ни в какое сравнение.

Единственным недостатком было то, что краснолюдам надо платить больше, поэтому Гарри вынужден вносить существенные корректировки в бизнес-план, который не предусматривал повышенную оплату исполнителям. Всё это требовало кропотливой работы с документами и начертания новой таблицы прогнозов.

Работы много, но Гарри работы не боится.

//Горы Амелл, Хаэрн Кадух, 23 июня 1181 года//

— Будь здоров.

Гарри, шедший из спортзала, обернулся и увидел перед собой Тиссаю де Врие.

— И ты будь здорова, — заулыбался он. — Какими судьбами?

— Да так, заскочила проведать, — улыбнулась чародейка. — А ты, как я вижу, не пренебрегаешь тренировками.

Она принюхалась, уловила исходящий от Гарри стойкий запах пота и, чуть позже, чем это было необходимо, поморщилась.

— Да, — продолжая улыбаться, кивнул Гарри. — В здоровом теле — здоровый дух!

— Никогда не слышала подобную фразу, — произнесла Тиссая задумчиво. — Ты сам это придумал?

— Эх, если бы… — вздохнул Гарри с сожалением. — Прочитал в одной умной книжке.

— И как называлась эта книжка? — поинтересовалась Тиссая.

— Да не помню уже, — махнул Гарри рукой. — Что-то из древнеримской классики или даже древнегреческой — забывать уже начал.

— Мне надо с тобой поговорить, — указала Тиссая на лестницу.

— А мне надо помыться, а то от меня прёт, как от день и ночь бежавшего кабанчика, — усмехнулся Гарри. — Так что я в баньку, а потом и поговорить можно. А можно поговорить сразу в баньке…

— Иди, отмывайся, — произнесла чародейка и пошла к лестнице.

— Когда-нибудь ты будешь жалеть, что отказалась, — сказал ей вслед Гарри и продолжил свой путь к бане.

Самым приятным в тренировках было не то, что он поддерживает и даже слегка совершенствует свою форму, а то, что остальных уже можно назвать уверенными кикбоксерами. До достойного владения спортивной дисциплиной им ещё далеко, но уже достигнутое давало надежду, что кикбоксинг в этом мире не исчезнет.

Баня была растоплена с утра, Аксель, человек Пьетро, следил за огнём и таскал дрова. Гарри разоблачился и ворвался в парилку, чтобы дополнительно пропотеть перед помывкой.

Взяв ковш и зачерпнув воды из бочки, Гарри полил раскалённые камни, создав облако горячего пара.

Раньше ему не нравилось париться в бане, но потом он заметил, что после пропотевания гораздо легче мыться, так как поры расширяются, вместе с потом, из них выходит грязь и кожное сало. И он никогда в жизни не ощущал себя таким чистым, как после бани.

Где-то полтора часа спустя, он вышел из бани, розовый, как младенец.