— Идём, — подтолкнул Гарри Юнод. — Еда и сон.

Ещё выпивающие люди непрерывно общались, поэтому Гарри на секунду показалось, будто кто-то включил радиоприёмник на волну с помехами.

Ведьмак поговорил с мужиком за стойкой, положил ему на стойку пару монет, после чего пошёл к лестнице, позвав Гарри с собой.

Желудок Гарри, несмотря на отвратительные запахи, жалобно заурчал, потому что последний раз они ели вчера вечером и на ужин было сушёное мясо и вода. И ещё вечером Гарри показалось, что вся энергетическая ценность его трапезы была израсходована на формирование кишечных газов, но хватило её лишь на пару залпов, а дальше Гарри пердел взаймы…

На втором этаже этого фешенебельного заведения царила совершенно иная атмосфера. Из первой после лестницы комнаты вышла полуголая баба, совершенно не стесняющаяся показывать всем желающим обвислые сиськи, и Гарри успел мельком увидеть худого как трость голого мужика, лежащего на кровати — видимо, разносчицы тут работают ещё и на ставку шлюх.

Комната Гарри была последней. Юнод отворил её примитивным ключом, полученным от мужика за стойкой.

— Еда будет, — сообщил Юнод, после чего указал на кровать. — Сидеть тут. Не выходить.

— Понял-понял, — ответил Гарри, и без того не собиравшийся куда-то перемещаться.

Раны делают любую прогулку непродуктивной, потому что даже такой путь, от телеги до номера, отнял изрядно сил.

Сам ведьмак оставаться не собирался и ушёл. Гарри завалился на кровать, и ему было всё равно, что его сразу начали пробовать на зуб местные коренные обитатели — клопы. Он уснул мгновенно, но был разбужен неделикатно открытой дверью.

— Пше-еда, пше-пше, — сообщила уже виденная шлюха, словно по мановению палочки вновь ставшая разносчицей.

Технически, она во всех смыслах разносчица, даже когда шлюха. Особенно, когда шлюха. Средства защиты тут развиты быть не могут, потому что нет промышленности, а нет промышленности — нет химии, а нет химии — нет технологии изготовления латекса, а нет латекса — нет презервативов. В итоге это приводит любого желающего и думающего к выводу, что каждая блядь в этом заведении дарит пользователю не только приятные ощущения, но ещё и букет венерологических заболеваний, которые практически никак не вылечить, ведь медицины тоже нет.

«Лучше в шредер член засунуть», — подумал Гарри, посмотрев на всё ещё аппетитную задницу этой вислосисей разносчицы.

Когда многопрофильная разносчица ушла, он встал с кровати и сел за небольшой стол, чтобы поесть и уже окончательно отправиться в сон.

Юнод заказал для Гарри тарелку непонятной бурды с плавающими в ней кусочками мяса и овощей, стакан вина, а также полбулки херового качества хлеба. Но желудок уже начал бить в барабан войны, поэтому Гарри даже не задумался о том, чем и как мыли деревянную ложку и мыли ли её вообще, а сразу начал есть.

Минут через пять с едой было покончено. Собрав с подноса крошки, Гарри закинул их в себя и, преисполненный чувством выполненного долга, завалился спать. Для восстановления нужны только две вещи, как верно заметил Юнод — еда и сон.

//Королевство Цинтра, г. Аттре, 11 ноября 1178 года//

— Пацана не трогайте, — предупредил ведьмак тавернщика Бруя. — Поднос я сам принесу, как вернусь.

— Ты же не из этих, а, ведьмак? — неприятно оскалился Бруй своей щербатой улыбкой. — Ну, особенных?

— Было бы время, я бы тебе подровнял улыбку, — ответил на это Юнод. — Это мой новый ученик.

— А-а-а, ну, время выбери, можем выйти в круг, — ответил тавернщик, хрустнув костяшками кулаков. — Давно кости не разминал.

Лет десять назад Юнод пришёл в Аттре, остановился в этой самой таверне, где в тот момент проходили кулачные бои. Организатором был Бруй, он же и был абсолютным чемпионом своей таверны, до того дня, как пришёл Юнод. Так и сдружились.

— Как-нибудь в другой раз, — покачал головой ведьмак и покинул таверну.

Он вышел во двор и сразу же увидел, что у Ирика стоят двое цинтрийских солдат.

— Здрав будь, господарь ведьмак! — помахал ему один из них, Кудогар, сержант городской стражи.

— И тебе не хворать, сержант Кудогар, — степенно кивнул ему Юнод.

— Значится, поборол гадину, да? — кивнул сержант на прикреплённую к седлу голову грифона.

— Как видишь, — ответил на это ведьмак. — А ты сомневался?

— Тебя уже четвёртую седмицу не видать было, — пожал плечами Кудогар. — Мы уже подумали, что распороло тебя чудище. Ещё пару седмиц и я бы пошёл в храм Вечного огня, чтобы панихиду по тебе заказать.

— Так бы и пошёл, — скептически усмехнулся Юнод.

— Ну, может и не пошёл бы… — не стал спорить Кудогар. — Но мне бы стало тебя не хватать, это уж точно. Кто ж ещё будет с чудищами разбираться? Вашего брата пойди сыщи ещё.

— Да, мало нас стало, — кивнул ведьмак.

Остальных ведьмаков это не сильно волнует, но Юнод сильно переживал о будущем их, можно сказать, гильдии. Чудовищ всё так же много, несмотря на усердные старания ведьмаков, поэтому ещё долго будут нужны новые юноши, готовые принять ведьмачество. Старики гибнут, работа слишком опасная, так что Юнод посчитал, что поступает правильно. Его не спрашивали, хочет ли он стать ведьмаком, он тоже не будет спрашивать. Тем более, этот Гарри вообще, будто не от мира сего — не знает практически ничего и говорит на странном языке. Хотя очень интересны его навыки владения мечом — утопцев порубил в капусту, от собак отбился, в целом выглядит очень крепким, ну и восстанавливается очень быстро — это хорошие начальные качества, чтобы стать ведьмаком.

«Надеюсь, его стать поможет ему пережить Испытание травами», — подумал Юнод, подходя к ратуше.

— О-о-о, неужто сам мастер Юнод! — обрадовался его визиту Канне, заместитель бургомистра. — Долгого здоровья тебе!

— Здрав будь, мастер Канне, — кивнул ему ведьмак, после чего приподнял мешок с головой грифона. — Пришёл за гонораром.

— А мы и надеяться перестали! — Канне посмотрел в приоткрытый мешок и увидел уже начавшую гнить голову. — Фух, ну и дух! Пройдём к мастеру Валлтеру! А, погоди, я сейчас назначение оформлю!

Усевшись за стол, помощник бургомистра достал аккуратно вырезанный бланк и начал вписывать в него что-то.

Юноду нравилось работать с градоправлениями — у них всё строго: если выставляется заказ, то деньги откладываются заранее и точно существуют.

То ли дело кметы — иногда бывает, что приходится забирать своё скотом или зерном. Благородные в этом отношении мало отличаются от кметов, просто у них сложнее взять своё, поэтому Юнод больше любил работать с градоправлениями. Но они редко выделяют деньги на охоту за чудищами, поэтому основной доход ведьмак имел, в большей степени, с кметов и, в меньшей степени, со знати.

Они прошли к казначею, вечно недовольному мужчине средних лет, носящему заботливо ухоженную острую бородку и круглые очки.

— Бургомистр велел выдать награду за голову грифона, — сообщил ему Канне, передавая бумагу.

— Я знаю, — ответил городской казначей. — Доказательство получил?

Юнод снял с отрубленной головы окровавленный мешок.

— Я не просил показать, — недовольно изрёк казначей. — Я спросил, получил ли мастер Канне доказательство.

— Получил, — ответил заместитель бургомистра.

Казначей молча написал что-то на полученной бумаге, после чего встал и прошёл к многоячеистому сейфу. Открыв ячейку с номером «14», он извлёк из неё запечатанный сургучом мешочек и передал ведьмаку.

— Здесь ровно сто семьдесят дукатов, — сообщил он. — Если хочешь, можешь пересчитать.

Доверяй, но проверяй, поэтому Юнод сломал печать и высыпал золотые монеты на стол. Подсчёт показал, что тут ровно сто семьдесят дукатов, что его очень порадовало — он очень любил золото. Девять золотых придётся отдать в Хаэрн Кадухе, потому что об убийстве грифона там узнают, а остальное Юнод сможет потратить на всё, что захочет.

«Надо седло новое прикупить», — напомнил он себе на обратном пути. — «И сапоги обновить».