– Бетховена.

– Запомню!

– Ага. Смотри, он сейчас сам играть будет!

Стрижевский со скрипкой был великолепен. Когда отзвучал огненный «Чардаш», Иван вдруг вспомнил, что давно не видел Настю. Он поделился своим беспокойством с Павлом.

– Сейчас девчонок спросим, – Пашка помахал рукой пробегающей мимо Ханне.

Та задумалась.

– Переодеваться убежала, но давно…

– А если давно, то уже готова, скорее всего. Давайте её у лестницы подождём и рванём гулять, – предложил Пашка.

– Классная идея, – кивнула Ханна. – Макс, ты с нами?

Ребята стояли в слабо освещённом коридоре у лестницы. На этажах было темно и тихо.

– И чего она там копается? – проворчал Макс.

– Успеешь, – усмехнулся Пашка.

Вдруг Ханна насторожилась.

– Парни, вы ничего не слышите?

– В холле веселятся, – пожал плечами Иван.

– Нет, это не в холле. – Ханна осторожно, как кошка начала красться по лестнице на слышный только ей звук, ребята за ней.

После первого пролёта Иван аккуратно отодвинул девушку в сторону и рванул вперёд через три ступеньки. Он не понимал, что слышит, но какая-то тревога гнала его в направлении звука. Ребята здорово отстали. На площадке третьего этажа в свете фонаря, проникавшем из окна, Иван увидел такое, что ярость залила всё его существо.

Настя стояла в полумраке, прижавшись спиной к стене. На лице застыло выражение ужаса, по цвету оно почти слилось с воротом белого свитера, губы бесшумно шевелились. Казалось, она перестала дышать. А напротив девушки, спиной к Ивану стоял небольшого роста парень в чёрном. Его лица не было видно. Зато руки… Пальцы, тонкие, длинные, очень подвижные, будто щупальца инопланетного существа, скользили по волосам и лицу Насти, словно сканируя поверхность её тела. И такое ощущение восторга шло от его тёмной фигуры!

Иван одним прыжком преодолел оставшиеся ступеньки и, схватив парня за шиворот, поднял на уровень своего лица, как нашкодившего кота.

– Ах ты, дрянь! – прорычал он, занося кулак для удара. На считаные доли секунды их взгляды пересеклись, и у Настиного спасителя похолодело внутри. Как будто преисподняя всей своей глубиной посмотрела на него.

– Ваня, нет! – услышал он слабый шёпот любимой.

В тот же миг площадка осветилась тремя фонариками мобильников. Подоспели ребята, ослепив Ивана и его жертву.

– Глядите, Э-э-Заславский! – воскликнул Макс.

– Вань, отпусти его, – Ханна наблюдала за происходящим, скрестив руки на груди, – задушишь. Хотя туда ему и дорога!

Иван брезгливо, как таракана, отбросил Заславского в сторону. Тот почти бесшумно шлёпнулся на пол.

– Скажи девчонкам спасибо, что живой! – Иван победно возвышался над противником. – Если ещё раз протянешь клешни, – он сжал кулак и поднёс к лицу Заславского, – пеняй на себя!

Разделавшись с противником, он бросился к Насте и сгрёб её в охапку.

– Он так тихо подкрался… я заметила только… только когда оказалась с ним… нос к носу, – всхлипывала Настя.

– Я здесь, здесь, – приговаривал Иван, – больше не сунется, побоится!

Девушка бесшумно плакала у него на груди. Пашка сделал знак друзьям.

– Вань, мы внизу, – сказал он, тронув приятеля за плечо. Тот кивнул.

Сидя на нижней ступеньке лестницы, ребята обсуждали произошедшее.

– Ай да Ханна, ай да первая скрипка! – похвалил Макс. – Если бы ты не прислушалась…

– Это называется карма скрипача, – вздохнула Ханна, – слышать всё на свете. Вы даже не представляете, как бесит расстроенный рояль. А уж соседи в многоквартирном доме… Ванька просто молодец! Расцеловать его готова.

– Э, полегче, – напомнил Пашка, – он занят! Зато мы с Максом свободны.

– Вредный ты! – надулась Ханна. – Вас-то Заславский кого за год, кого за два достал, а я его тринадцать лет знаю! Одних дуэтов с ним сколько сыграно!

– Что же делать, если по уровню тебе больше никто не подходит? – пожал плечами Макс. – Придётся терпеть.

– Недолго осталось, – кивнула она. – Когда вдвоём на сцене, хоть отодвинуться подальше можно. А в оркестре куда деваться? Прямо в затылок мне дышит, брр!

– Кстати, об оркестре, – задумался Пашка, – Ханна, не отпускай Настю одну, у вас репетиции поздно заканчиваются. Иван не всегда может её встретить. Хоть толпой с девчонками пусть идёт. Боюсь, Заславский так просто не отступится. Если Ванька этого паразита покалечит… Лучше не провоцировать, сами понимаете.

– Не вопрос, – согласилась Ханна, – меня отец встречает, будем до самого подъезда доставлять. Молодец, что подсказал.

– Везёт же Ваньке, – мечтательно произнёс Макс, – вот взять и не задумываясь врезать, если есть причина. А мне всё детство твердили: «Руки береги!» – теперь рефлекс этот дурацкий…

– Пнёшь, если надо будет, – поддразнил его Пашка, – тоже результативно бывает.

Когда ребята впятером вышли на улицу, полетел лёгкий снежок. Погода постепенно смягчалась. Вокруг стало совсем по-новогоднему. Они дошли до площади, пофотографировались у ёлки, спустились к набережной и пошли вдоль старинной кованой ограды в рассеянном жёлтом свете фонарей.

Чуть впереди шагала Ханна, закинув футляр со скрипкой за спину, как колчан со стрелами. Следом шёл Иван и крепко держал за руку Настю, которая уже отошла от происшествия, щебетала и улыбалась. Замыкали шествие Макс с Павлом.

– Ребята, – вдруг остановился Иван, – Заславский. Фамилия какая-то знакомая. Откуда?

– Так это нашего местного толстосума отпрыск, – ответил Макс. – У нас для него и дразнилка есть: Э-э-Заславский! Злит его несказанно!

– Почему злит?

– Он Эрик Эрнестович, – пояснил Макс, – редко встретишь такие инициалы. Вот наши острословы и постарались.

– У него не только инициалы редкие, – заметила Ханна, – финансовые возможности тоже. Ты не смотри, что он выглядит замухрышкой, у него один смычок стоит, как роллс-ройс, про скрипку и говорить нечего.

– А классно ты его! – восхитился Макс.

– Одного понять не могу, – задумался Иван, – взрослый вроде парень, а лёгкий, как стручок. В чём только душа держится.

– И при этом бешеная энергия, – добавила Ханна, – играть может часами. Сама наблюдала. Я его с пяти лет помню. Ни разу не видела, чтоб он ел что-нибудь. Странный, слов нет.

На ближайшей автобусной остановке они проводили домой Макса. У крупного офисного центра посадили в отцовскую машину Ханну. Пашка попрощался у поворота в Настин двор. Иван остался с любимой наедине.

– Давай до квартиры тебя доведу, – предложил он. Обычно ребята расставались у подъезда.

– Хорошо, – согласилась Настя, – мне до сих пор страшно.

Иван обнял её.

– Понимаю. Но и он здорово испугался, не полезет больше.

– Вань, ты только бабушке не показывайся, – попросила девушка, – не хочу её волновать.

– Как скажешь, – кивнул он.

Когда Иван вышел на улицу, из темноты показался Пашка.

– О, ты всё ещё здесь?

– Знаешь, Вань, не стоит тебе сейчас идти одному.

– Это ещё почему?

– Заславский очень злопамятный. Может гадость какую-нибудь устроить.

– Пусть только попробует. Пожалеет. Хотя вдвоём веселее.

Ребята пошли вниз по центральной улице к трамвайной линии.

– Хорошо, что ты нашёл сегодня время, – сказал Иван. – Давно тебя не видно было.

– Работы перед Новым годом полно, – согласился Павел, – у всех же праздники, корпоративы. А сегодня Капитоныч мне выходной дал. Они в клубе для взрослых играют.

– Для взрослых?

– Ну да, восемнадцать плюс, – пояснил Пашка. – Не рискнул он меня туда брать. Боится, что конкуренты на него донесут куда следует.

– За что донесут? – не понял Иван.

– Мне же нет восемнадцати, – объяснил Пашка, – мне и в ресторанах по закону не место. Капитоныч меня даже угощаться со всеми не пускает. Долю мою в пакет, и меня с пакетом за дверь. Я же всё что можно нарушаю.

– Нарушаешь?