— И тем не менее — вы хотите нарушить закон Российской Империи. — пожав плечами, ответила волчица: — Можете сколько угодно осуждать меня, но Хозяина вам не видать. По крайней мере — пока ему не исполнится восемнадцать лет.

— И спешу напомнить, что по уставу Университета — первокурсник не имеет права заводить романтические отношения. — с едва заметной издевательской усмешкой произнесла Шанго: — Давайте взглянем правде в глаза? Вы — Великая Княжна, а не Его Императорское Величество. Даже Императору нужно созвать Государственную думу Российской Империи, прежде чем ввести тот или иной закон. Своим жестом вы не только оскорбляете Дом Романовых, но и плюёте на чувства Владимира Аркадьевича.

— Но Владимир Аркадьевич любит меня! — возразила Софи, а затем начала тыкать меня пальцем в плечо: — Любишь же? Я всё про тебя знаю! Только и думаешь, что обо мне!

— Простите, Ваше Императорское Высочество. Врать я не хочу. Вы очень красивая девушка. Мне приятна ваша компания. Но о чувствах говорить ещё слишком рано. — честно признался я.

— Ещё очень рано! Вот! Слышали? Просто в силу возраста — он боится признать сам факт того, что я его суженная. — гордо заявила Княжна: — Владимир Аркадьевич слишком застенчив…

В этот момент все, включая Горынишну и Усю незаметно прыснули в кулак.

— Даже если и так — это не даёт вам никакого права нарушать закон. — подытожила Настя: — Давайте поговорим откровенно. Почему вы напали на Владимира Аркадьевича только сейчас? Чтобы решить проблему, так?

— Допустим… — в голосе Княжны послышались нотки неуверенности. Шанго всегда умела морально давить оппонента. Это у неё в крови. Зачастую не надо было вводить войска. Все вопросы решались на этапе переговоров.

— Ваша проблема — скорый брак с неким человеком. Так?

— Всё верно… Его зовут Отто фон Пейсмах! Да, он сказочно богат и имеет кучу связей за границей… но ему уже сорок лет! Как представлю этого пыльного курдюка рядом с собой — меня в дрожь бросает от омерзения. Отец сказал, что — либо я показываю своего жениха. Либо он отдаёт меня Отто фон Пейсмаху. Я пораскинула мозгами и поняла, что хочу Владимира Аркадьевича. — тяжко вздохнув, призналась Софи.

— Хотите, значит? — строго спросила Настя.

— В смысле, хочу, чтобы именно он спас меня из данной ситуации.

— Вы видите во Владимире своего жениха? — поинтересовалась Лина: — Вы поймали его из-за Отто фон Пейсмаха, или же просто воспользовались возможностью, и прикрылись своими проблемами?

— Ну-у… — Княжна совсем сникла.

Таки добили хитрую лгунью.

— Просто, если вы хотите избавиться от потенциального мужа — есть сотни разных способов, как это сделать без обручения с Владимиром Аркадьевичем и риска нарушить закон. — Настя подошла и по-дружески приобняла Софи: — Давайте не будем впадать в истерику и всё обсудим в мирной обстановке? Как вы на это смотрите?

— Я уже представила, как скажу Владимиру Аркадьевичу «да»… Это было так ярко! Так красиво… — мечтательно выдохнула Софи.

— Я понимаю, родная. Но пока ваше желание нарушает закон. Давайте, мы поможем решить вашу проблему, а вы дадите Владимиру Аркадьевичу шанс запастись уверенностью для взаимного ответа? — Шанго применила свой убаюкивающий голосок, который усыпляет бдительность… и человека в целом.

— Вы правда хотите мне помочь? — с надеждой глядя на Настю, спросила Княжна.

— Ну, конечно! — заверила Шанго: — Мы поможем вам избавиться от вашего потенциального жениха. Да так, что он навсегда забудет дорогу в Российскую Империю.

Хм… И, куда Настя попёрла? Хотя, она же просила лично меня не ввязываться. Про себя Шанго ничего не говорила, так что имеет полное право.

— Но учтите! Я не намерена отказываться от своей меч… идеи по поводу Владимира Аркадьевича. — строго произнесла Княжна.

— Конечно-конечно. — приторно улыбнувшись, ответила Настя и накинула на плечи Софи своё пальто.

Фу-у-ух… Как камень с души.

Сняв кольцо, я аккуратно вложил его обратно в красную коробочку.

И всё же наглости Княжне не занимать. Думаю, это прекрасная особенность характера в двадцать первом веке. Такие люди намного быстрее приходят к успеху, нежели скромные тихони.

Выпив по чашке чая и обсудив дальнейшие действия по поводу Отто фон Пейсмаха, мы оставили Княжну и поехали в Университет.

Настя делала вид, что немного дуется. Я не стерпел и решил разобраться.

— И, что такого случилось?

— Ты слишком популярен. — тяжко вздохнула она: — В Старой Империи такого не было. Скажи честно, у тебя кризис среднего возраста, да?

— В плане?

— Это, когда мужчина вдруг резко начинает закрывать гештальты своего прошлого и превращается в возрастного пацана на мотоцикле или крутой тачке. Именно в этот период они начинают ещё больше интересоваться молоденькими девочками.

— Я знаю, что такое «кризис среднего возраста». Мне почти восемьсот лет. Не уверен, что подобное ещё актуально. Да и с Княжной, скорее — получилось недопонимание.

— Недопонимание⁈ Ты с радостью принял в дар две квартиры!

— Я не знал, что именно обозначает данный жест. И вообще, не находишь странным — откуда Княжна знала, что я приеду именно сейчас?

— Ну, так — у неё наверняка есть связи в информационном бюро. Но я больше склоняюсь к Горчакову. Он же один из лучших друзей Его Императорского Величества. Наверняка слил всю информацию, а затем отправился в Норвегию.

— Хорошо, допустим, она узнала, что мы прилетим ночью. С чего мне ехать в квартиру? Может быть, я остановился бы в отеле?

— Ты — Демидов. А Демидовы не тратят деньги за зря. Если есть квартира, то они остановятся именно в ней. Про прагматизм вашего Дома все знают. — пояснила Настя.

— Прекрасно… Я становлюсь предсказуемым. Это опасно. — вздохнул я: — И надо бы тонко намекнуть, что это теперь моя квартира, а не «Крепость Одиночества» для Княжны. Меня очень смущает, когда кто-то без разрешения заходит в мои владения.

— Ты сам дал ей понять, что между вами что-то есть. — нахмурилась Шанго: — Не скажу, что ревную к этому бедному котёнку… Но меня очень раздражает сам факт того, что Княжна ведёт себя так, словно ты ей уже принадлежишь.

— Давай я поговорю с Софи и скажу, что у нас с ней точно ничего не может быть?

— Не сейчас. Вынуждена признать, что на данный момент нам выгодно дружить со всеми членами Императорской семьи. Так что — очень надеюсь, что ты продолжишь оставаться тактичным.

— Продолжу, если кое-кто не будет вечно угрожать мне отрывом частей моего драгоценного тела!

— Что-то имеешь против? — Настя по-хозяйски положила ладонь на моё колено: — Лучше тебе быть «хорошим мальчиком», Пиноккио. Иначе твой нос… Кхм, в прочем, это уже совсем другая история. Пока мы продолжаем отыгрывать свои роли, я позабочусь о том, чтобы Княжна не надумывала себе лишнего. Договорились?

— Так-то лучше. — я посмотрел в окошко на медленно оживающую столицу: — Кстати, а чего Горчаков так взъерепенился?

— Не забывай, что в его глазах ты — семнадцатилетний паренёк без прошлого. Ты внезапно появился на шахматной доске и устроил настоящее шоу! Он искренне верит в то, что ты — гений, а не ворчливый дед.

— Эй!

— Но любой гений склонен к ошибкам. Ты играешь на очень высоком уровне. А, чем выше поднимаешься, тем больнее падать. Последствия могут быть губительными. Валерий Ильич это понимает и переживает за тебя. — ответила Шанго, поглаживая мою ладонь.

— Звучит странно.

— Почему? Как по мне — вполне логично.

— С Горчаковым — да. Мы не знаем, какие триггеры вызывает у него данная ситуация. Но тем не менее — Валерия Ильича можно понять. Всё же, он заботиться об Империи. Это его основная функция, как Главы внешнеполитического русского ведомства. Но вот, что странно… Почему никто, кроме него ничего не говорит?

— Ты, о чём?

— Император не посылает ко мне своих людей или духов. Софи вообще закрывает глаза на огромное количество интересных моментов, которые происходят со мной… Я не верю в то, что Романовы настолько глупые и безответственные. Да, Михаил Алексеевич высказался крайне негативно, когда мы боролись против Радиона и «Золотой Когорты» в моем парке. Однако я быстро поставил его на место. Я. Семнадцатилетний пацан. Поставил Императора на место. Не находишь это… подозрительным? Знаю, меня иногда заносит. Я вижу в некоторых людях лишь возможность и выгоду. Не буду лукавить — с Домом Романовых это так. Я прекрасно понимаю, кем являюсь. И прекрасно знаю, что обязан отыгрывать роль… Но у этой роли не должно быть столь мощного бесстрашия перед Императором Российской Империи! И Михаил Алексеевич это проигнорировал.