Слишком все это быстро. Дарша Ассант поняла, что она снова на самом дне Корусканта. Несколько часов назад, покидая эти места, она думала, что ее лишат звания и отправят на грядокопательные работы. Перед внутренним взором Дарши рисовались сцены, как она собирает свои шмотки и прощается со всеми. То, что она вернется сюда, вернется к своему позору… да еще с наставником – не представлялось ей возможным.

И вот она здесь. Сидит в четырехместном аэрокаре Аноона Бондара. Машина скользит к Алому коридору, к тому зданию, где она потеряла фондорианца и чуть не рассталась с жизнью.

Неисповедимы пути Великой силы. – Вот оно, – Дарша указала на башню, выделяющуюся в свете вечернего солнца. – Теперь вниз.

Магистр Бондара ничего не ответил. Кар нырнул вниз, покинув полосу движения. Они влились в поток спуска и начали снижение.

Туман, вечно клубящийся у отметки сто метров, разделяя верхние преуспевающие уровни и трущобы внизу, на секунду сгустился вокруг, а затем перед ними раскрылся вид темных улочек. И хотя наверху еще ярко светило солнце, здесь уже были, в лучшем случае, тусклые сумерки.

Дарша следила за быстро убегающей вверх стеной здания. Она показала наставнику зацеп подъемного пистолета, все еще висящий на выступе. Придерживаясь кабеля, они спускались вниз, в глубину.

Когда они находились метрах в десяти над землей, учитель Бондара включил габаритные огни. Часть улицы внизу осветилась. Ассант перегнулась через борт и увидела разбегающиеся тени, явно предпочитающие темноту свету.

Никаких признаков фондорианца. По всей вероятности, его тело утащили мусорщики. Но на тротуаре виднелось темно-красное пятно крови, а рядом валялся трупик нетопырки, очевидно сломавшей шею при падении. Магистр Бондара направил туда луч фары. Его лекку и плечи поникли. Глядя на него, Дарша поняла, что надежду на успешное окончание миссии можно окончательно и бесповоротно похоронить.

– Что теперь делать? – мягко спросила она.

Несколько секунд он молчал. Затем вздохнул и произнес:

– Возвращаться в Храм и доложить Совету о случившемся.

Ну вот и все, подумала Дарша. Как ни странно, теперь, когда она сознавала, что не осталось никакой надежды, она не ощущала сокрушающей досады, разочарования, которые казались неизбежными. Вместо этого, к своему удивлению, Дарша чувствовала облегчение. Случилось худшее, и надо с этим мириться, как и с большинством предстоящих неудач; самое страшное – мысли о них, реальность оказывается не такой жестокой.

Благодаря этому ее мнение о задании оставило маленькую нишу, где поместилась небольшая симпатия к фондорианцу Оолту. Теперь при виде пятна его крови на тротуаре Даршу обуревало чувство сострадания. Он был невыносимым трусом и, несомненно, бессознательным преступником, но такой смерти не заслужил.

Мастер Бондара активировал репульсоры, и аэрокар начал подъем.

Лорн жадно наблюдал, как один из прихвостней хатта приволок хозяину увесистый контейнер. Янт открыл его. От вида содержимого Павана затрясло. Контейнер был набит хрустящими стандартными республиканскими кредитками в тысячных купюрах. Янт повернул ящик к нему, демонстрируя богатство. Лорн почувствовал, как у него зачесались пальцы потрогать все это, прижать к груди. Он никогда не видел такого количества крупных наличных… Да что там! Он никогда не видел такого количества просто наличных в одном месте!

– Один миллион республиканских кредиток, – сообщил Янт таким тоном, будто говорил о погоде. – Ты забираешь их – я забираю это, – он поднял холокрон. – Все счастливы.

Лорн не знал, точнее, его не заботило, будут ли счастливы все. Но одно он знал точно – он будет счастлив. Он так и пялился, все еще не веря, что это происходит, когда И5 шагнул вперед, чтобы принять деньги, которые кардинально изменят их жизнь. Лорн взглянул на хронометр. Если они сейчас уйдут, им как раз хватит времени, чтобы добраться до космопорта.

И5 как раз подходил к контейнеру, когда дверь за их спиной внезапно скользнула в сторону. В «святилище» хатта влетел телохранитель-шевин, его пальцы безвольно разжались, выронив силовую пику. Она откатилась прямо к подножью трона. Существо с шероховатой кожей некоторое время изумленно смотрело на свою грудь, посреди которой красовалась дымящаяся дыра, а затем скончалось.

В дверь вошел кошмар.

Лорн в оцепенении смотрел на это видение. Эй, родной, а не многовато ли на сегодня? Убийца шевина ростом был метра два, одет во все черное, включая накидку с капюшоном, тяжелые ботинки и перчатки. В руках он сжимал лазерный меч, подобного которому Лорн никогда не встречал: оружие создавало не одно, а два энергетических лезвия, выходящих е каждой стороны рукояти. Но еще более жутким, чем клинок, было лицо этого типа. У Лорна сердце буквально покрылось мурашками. Убивец сдернул капюшон, открыв на обозрение голову, испещренную красными и черными татуировками. Они окружали желтые светящиеся глаза и обнаженные в ухмылке черные зубы. Лысый череп демонической короной венчали десять костяных то ли гребней, то ли рогов. Любитель веселых расцветок мрачно обвел всех присутствующих и убедительно произнес глухим голосом:

– Умрете все.

Лорн застыл на месте, не в силах оказать ни малейшего сопротивления. Маньяк направился прямо к нему. Его глаза сияли как маленькие солнца, когда он заносил меч.

И5 сгреб контейнер с деньгами и швырнул его в пространство между Лорном и нападающим как раз тогда, когда последний по ровной дуге направил оружие к шее кореллианина. Удар пришелся как раз по ящику. Энергетическое лезвие прошло сквозь него, раскидывая по всюду горящие кредиты. Мощи замаха хватило бы и на то, чтобы лишить Лорна думательного аппарата, но дроиду хватило выигранной секунды, чтобы нырнуть вперед и оттолкнуть друга в сторону. Лорн почувствовал жар лезвия, коснувшегося его волос.

Ситх – у Лорна больше не было сомнений, что он только что стоял лицом к лицу с одним из легендарных темных властителей из далекого прошлого, – быстро отреагировал и замахнулся снова. Но к этому времени оба телохранителя-гаморреанца уже выхватили бластеры и принялись палить изо всех сил. Ситх крутанул клинок, отражая заряды бластеров в сторону гаморреанцев. Лорн успел увидеть только это, прежде чем И5 поставил его на ноги и пнул по направлению к дверному проему.