— Алкоголь? Вы же знаете моё отношение к спиртному на борту, — я принюхался к содержимому, но уловил лишь слабые фруктовые нотки.

— Ничего такого, — улыбнулась в ответ Морозова и, присев на стул, скрестила ножки, обтянутые чёрными чулками. — Всего лишь коктейль из нейролептиков, успокоительных и местных фруктов. Для вас сейчас самое то. Успокоит нервную систему, сбросит напряжение и позволит спокойно выспаться. Нам сейчас нужен собранный, а не шатающийся от перенапряжения командир.

— Приятно, когда команда о тебе беспокоится, — я отпил из бокала и почувствовал, как защипало на языке. — А недурственно. Я бы посоветовал вам запатентовать этот рецепт. Мне кажется, он будет пользоваться успехом в барах столицы.

— Кто о чём, а вы всё о выгоде для рода. Наверное, именно поэтому мы и поддержали вас в этом опасном мероприятии, — заливисто расхохоталась Анастасия, откидывая роскошные волосы назад.

— И я ценю это! — подняв бокал, звякнул о её, стоящий на столе. — Анастасия Олеговна, ещё вопрос. Как определить, когда организм подошёл к пределу? Не хотелось бы во время охоты потерять сознание в самый неподходящий момент.

— А никак, только опытным путём, — покачивая бокалом в руках, после минутного размышления ответила женщина. — Поэтому я очень рекомендую вам развивать не только дар, но и тело. Во время сражения старайтесь контролировать эфир и не допускайте полного опустошения ядра. Чем меньше вы израсходуете собственной энергии, тем меньше в вас вольётся чужой.

— Звучит не очень, уж слишком это ограничивает боевые возможности, — покачал я головой и опустошил бокал одним глотком.

— Это только по первости. Как только переступите физиологический барьер, укрепите нервную систему, и мозг будет способен контролировать работу ядра, думаю, вам будет, чем удивить противника, — обнадёжила меня Морозова и с сожалением посмотрела на пустой стакан.

Перевела взгляд на колбу, в которой ещё плескался коктейль, потом на меня. Прищурилась, но, покачав головой, прикрыла колбу крышкой и убрала куда-то под стол.

— Думаю, вам сейчас стоит хорошенько выспаться, Игорь Владиславович, — с нажимом произнесла женщина, и я понял, что лучше последовать её совету.

— Доброго вечера, Анастасия Олеговна.

Откланявшись, добрался до своей каюты, по-быстрому принял душ и, не расправляя кровать, со стоном рухнул на неё. Стоило только ощутить под собой мягкую поверхность, как глаза закрылись сами, а в голове успела мелькнуть лишь одна мысль: «Надеюсь, завтра утром эта чёртова буря уже закончится!»

Утро следующего дня началось с хороших новостей.

Здоровый сон снял недомогание, так что, поднявшись с кровати, я ощутил себя словно заново рождённым.

Тем не менее, памятуя о вчерашнем разговоре с Морозовой, по-быстрому принял душ и направился в импровизированный спортзал. Нужно было как можно скорее прокачать телесное, дабы оно поспевало за духовным.

Несмотря на столь ранний час, в ангаре безлюдно не было. У дальней стены, где располагались стойки для доспехов, позёвывая и размахивая чашкой с кофе, бродила Шпилька. На ринге уже была тройка бойцов, которые, увидев меня, встали по стойке смирно. Махнув им рукой, мол, продолжайте, сделал разминку и трусцой пустился по большому кругу.

Пробегая мимо Шпильки, вспомнил что вроде обещал поговорить с её отцом, но, судя по тому, что девушка была в прекрасном настроении, от Сидоровича она успешно скрывалась. Так что это дело потерпит до конца тренировки.

Намотав десяток кругов, почувствовал, что достаточно разогрелся для того, чтобы помахать кулаками. Зайдя в квадрат, огороженный чисто для вида, махнул прохлаждающемуся на скамейке разведчику, ожидавшему окончания очередного спарринга.

— Правила стандартные. Бой до признания поражения одним из участников. Ну или до того момента, пока один из вас не останется стоять на ногах, — ухмыльнувшись на последней фразе, вызвавшийся быть судьёй мужчина взмахнул рукой.

Мой противник, демонстративно крутанув тренировочный меч в руке, ринулся в атаку. Какое-то предсказуемое начало…

Схватка продлилась почти пять минут, закончившись лишь тогда, когда упёртый мужчина уже физически не смог подняться на ноги. Причём у меня сложилось впечатление, что последнюю минуту он атаковал на автопилоте, в то время, когда сознание уже безоговорочно капитулировало.

И тем не менее, ему удалось задеть меня, так что, закончив вкачивать эфир в бессознательную тушу бойца, я прижал ладонь к плечу, сводя намечающийся синяк.

— Как очнётся, скажете ему, что удар засчитан, — сказал я парням, подхватившим товарища, чтобы освободить место для следующей пары.

— Вот же везучий чёрт, — с завистью в голосе произнёс один из них. — Надо бы запомнить этот финт.

— В следующий раз уже не поможет, — огорчил я его, тоже выбираясь с ринга.

Пять лет назад, когда я только принял главенство над родом, у меня состоялось знакомство с остатками личной гвардии отца.

Нет, я и до этого с ними пересекался, но не в боевой обстановке, и они, не зная всех нюансов, полагали, что не нюхавший пороху малец не способен будет их возглавлять на поле боя. Пришлось доказывать.

Доказал. На ногах устоял, хоть и огрёб нехило, все же закалённые в многочисленных боях воины не самый лёгкий противник даже для одарённого.

С годами мои умения росли, а вместе с ним и уважение гвардейцев. Так как я предпочитал избегать ударов, а не принимать их на броню, то чем чаще я тренировался с гвардейцами, тем реже им удавалось по мне попасть, и через какое-то время среди бойцов рода появилось негласное соревнование «Вышибала». Они даже тотализатор организовали под это дело.

Тем не менее запрещать его я и не собирался. Даже наоборот. Сообщил бойцам, что любой, кто сможет меня одолеть в спарринге, получит возможность омоложения.

Процедура эта была дорогой и требовала изрядного количества тримития, так что от желающих не было отбоя. Казалось бы, какая мне с этого выгода? Но я даже представить не мог, на какие хитрости в бою со мной пойдут эти монстры, заставляя быть готовым к любому фокусу.

Я вначале даже думал, что разорюсь на процедуре, но в последние годы лишь редкие счастливчики могли похвастаться удачным исходом поединка. Так что зависть товарищей продолжавшего быть в отключке разведчика была вполне понятна.

— Что-то важное? — беря протянутое полотенце и вытирая пот, спросил я у наставника, ожидающего меня возле ринга.

— Буря ослабевает, — обрадовал он меня. — Передышка закончилась, так что нужно думать, что будем делать дальше.

— Первым делом связь. Для начала нам нужно понять, в каком состоянии станция и можно ли её починить, или проще новую поставить. А ещё надо выяснить, что с остальными родами. Сдаётся мне, что многих потрепало похлеще нашего. В общем, готовь людей, через два часа выдвигаемся, — отдав приказ, пошёл приводить себя в порядок, да и поесть всё-таки не мешало. Урчащий желудок как бы намекал.

В крохотной столовой, которая находилась недалеко от склада, весьма удачно пересёкся с нашим интендантом, Кевином Андерсеном, он же Сидорович.

Прозвище, прилипшее с лёгкой руки какого-то шутника, совершенно не соответствовало огромному чернокожему мужчине. Но он отнёсся к нему с юмором, порой в ответ вставляя непонятные фразы про какой-то хабар и консервные банки во время посещения склада.

— Игорь Владиславович, — поприветствовал он меня, стоило только мне появиться.

— Доброе утро, — кивнул я и, нагрузив поднос первым, что попалось под руку, уселся за один с ним столик. — Хорошо, что вы здесь оказались. Мы собираемся наружу и нужно загрузить на платформу запасную радиостанцию и пару ремонтных наборов.

— Сделаем. Это… сэр… дочка вчера вечером идейку одну подкинула, — интендант подвинул ко мне планшет, с которым, похоже, не расставался даже во сне. — В общем у Вилсонов в закромах обнаружилась парочка антигравитационных движков наподобие тех, что установлены на платформе. Только поменьше и, соответственно, послабее. Для платформы, даже в качестве запчастей, не подойдут.