Когда платформа проходила через слоеный пирог, начиненный трубами, гудящими проводами и лязгающими механизмами, Рамону показалось, что он попал в индустриальный ад.

Секунды урбанистического кошмара.

Остановка.

Все это время охотники стояли на платформе, держась за металлические поручни. За их спинами техники и агенты службы безопасности досматривали «Арктос». Перекинувшись парой слов с одним из агентов, Рамон выяснил, что бродячий город имеет название.

Иерихон.

Кадилову название понравилось, что позволило Никите подкалывать напарника трубами и качеством стен местных домов.

Платформа остановилась.

К Рамону приблизился техник.

— Нам нужно отогнать вездеход.

— Куда? — поинтересовался Никита.

— В изолированный бокс. Для более тщательного осмотра.

— Отгоняйте. С управлением разберетесь?

Техник кивнул.

— Вполне.

— А нам что делать? — вступил в диалог Друмкх.

Техник подозрительно покосился на нюхача. Видимо, с этой расой он прежде не встречался.

— Ждите у платформы. За вами придут.

Поручни с лязгом втянулись в платформу. Рамон с опаской перешагнул условную черту, разделявшую подъемник и нижний ярус бродячего города. Ощущение бездны под ногами мешало сосредоточиться.

Двигатели вездехода запустились.

Машина, казавшаяся прежде исполинской, сдвинулась с места, отползла в сторону и неспешно развернулась. Вся проверочная бригада находилась внутри «Арктоса».

— Что с нашими вещами? — спросил Азарод.

— Как обычно, — объяснил терпеливый Ефимыч. — Проверка. Потом все вернут.

Некромант мрачно кивнул. Его вновь оставили без рунического топора. Похоже, это оружие значило для колдуна гораздо больше, чем он хотел показать.

Рамон осмотрелся.

Ярус казался бесконечным. Бродячий город, подобно своим собратьям, был рассчитан на десять тысяч жителей. Структура кочевала по пустыне, делая редкие остановки. Размер конструкции издалека было сложно оценить, поскольку в бескрайних пустошах отсутствовали выступающие объекты. Мозг взрывался по мере приближения вездехода к опорам Иерихона. Гусеничные ленты напоминали железные реки. Три опоры с девятью спаренными основами. Вращались исполинские барабаны ведущих колес, вгрызались в землю штампованные звенья. Сотни тысяч тонн нависали над головой странников. Махина «Арктоса» затерялась на фоне лязгающего и громыхающего ужаса, бросившего вызов безжизненным просторам Ржавчины.

Сейчас Никиту окружали гулкие территории подбрюшья — так называли этот район пустынные бродяги. Над головой — стальное небо. Во все стороны протянулись нагромождения ящиков, цистерн и списанных механизмов. Рамон видел ремонтирующиеся транспортеры, между которыми сновали паукообразные твари. Вспыхивали сварочные дуги, гудели шуруповерты, выли дисковые пилы. Под потолком сновали автоматические краны. Грузы сортировались в соответствии с запрограммированными логистическими принципами. Между цистернами и ящиками сновали фигурки людей, одетых в оранжевые комбинезоны.

Никита проводил взглядом «Арктос».

Лавируя в механистическом хаосе, вездеход укатил в неведомую даль. Охотники остались стоять в безжизненном свете люминесцентных ламп. Метрах в пятидесяти слева зияла щель, забранная арматурной решеткой. Небо в клеточку, хмыкнул Рамон. Решетка отгораживала шумный мир подбрюшья от бурых пустошей и покрасневшего предзакатного солнца.

Все, что разрешили оставить при себе охотникам — это личные вещи и предметы гигиены. Никаких стволов, боеприпасов и продуктов питания. Разумный шаг для людей, опасающихся террористов, пищевых отравлений и вспышек неведомых болезней.

Рядом остановился электрокар.

— Грузитесь, ребята!

Водитель обратился к новичкам на эспере. Значит, городская администрация уже знает, что в Иерихон пожаловали гости из параллельного среза.

— Идем, — Рамон махнул рукой в сторону электрокара. — Пора в карантин.

Компания охотников забралась внутрь машины. Устроившись на жестких сиденьях, странники приготовились к неожиданностям. Например, к эпидемиологическим боксам, докторам в защитных костюмах, пластиковым переходникам и прочей атрибутике НФ-сериалов. И ошиблись.

Электрокар доставил гостей к очередной лифтовой шахте. Гладкая призма, соединившая плоскости нижнего яруса.

Водитель кивнул в сторону шахты.

— Приехали.

Когда все выгрузились, сопровождающий ткнул кнопку вызова. Спустя несколько минут створки кабины разошлись.

— Прошу.

Лифт привез странников в зону карантина. Водитель остался в кабине. Нажимая кнопку, пояснил:

— Направо по коридору. Там приемная.

Створки сомкнулись.

Рамон быстро оценил обстановку. Коридор и белые двери с двух сторон. Номера и надписи на неизвестном языке.

— Пошли, — сказал Ефимыч. — Покончим с этим.

Коридор привел их в нишу с письменным столом. Пожилая женщина в белом халате оторвалась от заполнения бумаг и взглянула на посетителей.

— Карантин?

Никита кивнул.

Отметил про себя, что персонал Иерихона поголовно владел межсрезовым языком. Это хороший знак. Война с перевертами вынудила обитателей Ржавчины тесно сотрудничать с профсоюзом. Поэтому вживленные лингвочипы имели в своей базе эспер.

— Ваши имена.

Рамон назвал себя и представил своих спутников. Женщина, выдвинув из столешницы плоский монитор, начала водить пальцами по сенсорной панели.

— Работаете на профсоюз?

— Да.

Пара кликов.

— Имена непосредственных кураторов.

Рамон хмыкнул.

Взгляд женщины стал жестким.

— Что смешного?

— Кураторы не называют себя. Никаких имен.

Женщина поставила очередную галочку.

— Цель прибытия?

— Охота.

Галочка.

— Надолго планируете задержаться в Иерихоне?

Рамон задумался.

Ответил Ефимыч:

— Неопределенный срок. Мы разыскиваем кое-кого.

— Хорошо, — кивнула женщина.

Последние клики. Экран с тихим шелестом скрывается в столешнице. Женщина убирает бумаги в ящик.

— Карантинный бокс, — говорит она. — Сутки вы проведете там. Если все в порядке, получите визу.

Взявшись за Кастанеду, Рамон начал методично изучать повадки диаблеро. До него дошла пугающая истина — неподготовленный охотник вряд ли справится с колдуном, умеющим пролезать в трещины мира и привлекать таинственных помощников.

Диаблеро принимали разные обличья, отправляли в долгие странствия свою душу, насылали болезни, подчиняли себе чужих фамильяров. А еще, согласно городским легендам, диаблеро породили перевертов. Странное слово — породили. Ничего общего с биологией. Да и классические схемы инициации тут не работают. Когда оборотень кусает человека, тот приобщается к расе метаморфов. Слюна попадает в кровь или некий вирус — сложно сказать. Споры не прекращаются по сей день. Диаблеро, вероятно, применили магию. Осуществили новаторский эксперимент. И утратили контроль над популяцией своих слуг.

Основатели, иерархи, брухо, диаблеро. Не важно, как называют представителей этой расы. Важно другое. Трещины позволяют этим созданиям проникать в нематериальные срезы, привлекать на свою сторону союзников. Нет, не обычных людей. Духов. Сила диаблеро напрямую зависит от мощи его союзника.

Если верить Кастанеде, трещины между мирами не похожи на обычные порталы. Их не пробивают. Трещины просто есть. Дон Хуан сравнивает их с хлопающими на ветру дверьми. По ту сторону — ревущие вихри и песчаные бури. Преодолев сопротивление стихий, колдун попадает на плато, где перед ним предстает «шкура», разделяющая миры. Некоторые источники называют этот объект мембраной. Разорвать мембрану можно криком.

Никита выяснил, что издавать клич нужно при максимальной силе ветра. Тогда странник выталкивается в иной срез. И там нужно искать союзника. Просьба о помощи приводит к своеобразным последствиям. Дух убивает колдуна и берется за его обучение. Мертвый колдун превращается в диаблеро.