— Это вы вырвали листы из дневника Клемента?

Он покивал.

— Он просил сжечь все без остатка. У меня рука не поднялась. Вырвал последние, где говорилось о нашей крепкой дружбе. В остальных записях все поверхностно. Да и Клемента к тому времени все считали сумасшедшим. Никому его мысли уже были не интересны, и накопленный им опыт ушел в местный архив.

— Как вам удалось обвести следователей вокруг пальца?

— Стейша, думаешь, кто-то особо занимался этим делом, когда сама Рэйгел Эккер отказалась писать заявление? У меня были контакты друзей Клемента из ОНО. Я связался с ними и попросил позаботиться о мальчике. В их организации служит немало оборотней, помогающих отлавливать таких мерзавцев, как Отрекшиеся. Гилли уже два года, как на самостоятельной службе, — улыбнулся он, гордясь его достижениями.

Пока я долго и скрупулезно училась в Школе Охотников, мой друг успел дорасти до индивидуальных заданий. ОНО действительно работало против всех законов.

— Появление здесь Эверсонов — случайность? — перешла я к другому вопросу.

— Очевидно же, что нет. Когда Акур умер, было не так-то много желающих восстанавливать его дом, охранять лес и ухаживать за кладбищем.

— И?

— Нас нашел Гилли… — за него ответил появившийся в саду Даймон Эверсон.

Он пришел не один. С Яном и Тимом.

— Стейша! — Ян округлил глаза, увидев поваленное дерево. — Ты решила, что яблоня — это оборотень? И во что она превращается в полнолуние?

— В дубину, — выцедила я по слогам, косым взглядом сверля его отца.

Тот подстраховался: не стал подходить близко. Остановился в нескольких шагах, сунул большие пальцы в карманы брюк и расправил плечи, не сводя с меня глаз.

Лениво подошедший ко мне Тим лизнул мою руку, будто убеждая меня, что опасности нет, и пошел обнюхиваться.

— Поговорим? — спросил Даймон твердо, явно не намеренный получить отрицательный ответ.

— Говорите.

Мой разговор с Эвином Файвлендором на повышенных тонах уже разбудил Олондов, заставив даже мою сестру встать с постели и вылезти на крыльцо. Плохо притворяясь, что она прогуливается со своим новорожденным Торросом младшим, Инари все ближе подбиралась к забору, чтобы лучше видеть и слышать.

— Не здесь, — сказал Даймон, затылком чуя любопытный нос.

— А что, господин Даймон Эверсон, вам есть что скрывать от соседей? — съязвила я.

Скрипнув зубами, он шагнул ко мне, но я вовремя приняла боевую стойку и выставила перед собой нож. Ловко увернувшись, Даймон скрутил мою руку, отчего я взвыла. Выронила оружие и оказалась в его тесных объятиях.

— Это запрещенный прием! — возмутилась я его прикосновениями к моей груди.

Ладонью накрыв мой рот, Даймон затащил меня в дом, а Тим даже не пошевелился помочь. Фамильяр!

Я впервые в жизни оказалась в гостях Эвина Файвлендора, и его быт меня приятно удивил. Ничего не указывало на то, что хозяин с индивидуальными особенностями. За исключением двух портретов над маленьким алтарем. На одном был изображен Гилли, на другом — я. Оба в том возрасте, когда посмели проникнуть в чужой сад.

— Я каждый день молюсь за вас, — сказал Эвин Файвлендор, и Даймон Эверсон поставил меня на ноги. — Художник из меня никудышный…

Вошедший вслед за ним Ян присвистнул и подшутил в своей манере:

— Не знал, Стейша Корнс, что в детстве ты была рыжей.

Тим прямиком двинулся на кухню и загремел кастрюлями в поисках лакомства. Пока он там все не разнес, Эвин Файвлендор решил сам его угостить. А Ян, похожий на восставшего из могилы мертвеца, пошел умываться.

Поняв, что ни Тим, ни Ян компании оборотней не дичатся, я опустилась в кресло и расслабленно выдохнула.

— Ну и как вы познакомились с Гилли? Только не говорите, что он вас обратил. Не поверю.

— Гилли сам нас нашел, а в оборотня меня превратили много лет назад. В ту же ночь, когда убили мою жену, — ответил Даймон Эверсон, достав из кармана женское обручальное кольцо. — Не только ты чего-то лишилась, Стейша Корнс. Если бы не Ян, я бы не выкарабкался. Но родительская ответственность вынудила меня жить дальше. Я стараюсь не заводить лишних знакомств, обхожу публичные места, сторонюсь женщин. Поэтому мы часто переезжаем. Люди начинают к нам привыкать, а это опасно.

— Для людей?

— Для нас. Оборотень, убивший мою жену и укусивший меня, был членом могущественной стаи. Я ему отомстил, и с тех пор на меня охотятся. Гилли узнал нашу историю и предложил пожить здесь. Нам с Яном тут сразу понравилось. Эвин ввел нас в курс дела, и мы решили задержаться. Если появятся признаки, что нас выследили, мы уедем. — Сжав кольцо в кулаке, он пронзительно посмотрел мне в глаза и добавил: — Гилли говорил о тебе.

Я моргнула. Стало любопытно узнать, что именно говорил Гилли. Кого он помнил? Трусливую подружку, таскающуюся за ним тенью?

— Он спрашивает о тебе постоянно, — поддержал Даймона вернувшийся из кухни Эвин Файвлендор и показал мне целую стопку писем. — Торрос и Валия утверждали, что твое увлечение Школой несерьезно и ты скоро приедешь. Но годы шли, ты не возвращалась, а Гилли говорил, чтобы мы не слушали твоих родителей. «Стейша упрямая. Она вернется с дипломом».

У меня задрожали губы. Гилли в меня верил, даже зная, что я учусь охотиться на таких, как он. Это было в его стиле.

Я отвернулась и поглубже вдохнула.

— У нас есть адрес Гилли, — произнес Даймон. — Если пожелаешь поехать, он будет рад тебя видеть.

К сожалению, я больше не знала, чего желала.

Смотрела на стопку писем, представляя, как Гилли, который ненавидел учиться грамоте, писал их при свечах год за годом. Как он тренировался у опытных охотников. Как они из охламона делали воина.

Смотрела на Яна, делящего с Тимом кусок ветчины, и думала, что этому парню точно не место на поле битвы. Его умение жить с отцом-оборотнем еще не причина становиться охотником. Наверное, он и сам это знал. Просто всячески пытался убедить отца, что вырос, ему пора самому о себе позаботиться.

Смотрела на Тима, заменившего мне в свое время Гилли и ставшего моим другом, помощником, защитником.

Смотрела на Эвина Файвлендора, чья жизнь не была устлана цветочными лепестками. Не могла простить его за Гилли, но уже не видела в нем врага. Кто знал, что было бы с моей деревней, если бы в свое время Клемент Одноглазый не приютил его?

Смотрела в глубокие глаза Даймона Эверсона, чью жизнь сломали оборотни, и чувствовала себя паршиво от мысли, что я собиралась его убить.

— Я еще успею на поезд? — спросила, приняв самое безумное решение в своей жизни.

Даймон улыбнулся уголком губ и кивнул:

— Собирай вещи. Встретимся на перекрестке. Я отвезу тебя на станцию.

Отец, разумеется, пришел в бешенство, когда я вернулась домой и заявила, что уезжаю. Требовал объяснить, где я провела ночь? И почему в таком виде? А прибежавшая к нам Инари лишь подлила масла в огонь, рассказав, как видела меня в компании Эверсонов у Эвина Файвлендора.

— Они ругались, пап…

— Что это за выходки?! — взъярился отец. — Догулялась с этим смазливым мальчишкой Яном Эверсоном? Добегалась к нему по ночам? До Эвина дошло! Как теперь людям в глаза смотреть, бесстыжая?!

— А ты не смотри, — спокойно ответила я, уложив в свой чемодан гримуары, пару вещей и кое-что по мелочи. — Раз тебе так стыдно, что твоя дочь выделяется из общей массы, отрекись от меня. Я не обижусь.

На фоне остальных новостей воспитательные меры отца меня ни капли не задевали, как бы Инари ни пыталась спровоцировать его силой наказать меня. Мне просто было ее жаль. Она была несчастна в своем браке. Мелчер смог вырваться из этого захолустья. Я тоже имела большие планы на будущее. А она обрекла себя на скучную жизнь с Алаисом Олондом, от брака с которым уже не могла отказаться. Разводиться надо было раньше, до рождения ребенка.

— Стейша, не дури, — всхлипнула мама. — Если тяжелая, только скажи. Мы все решим. Рэйгел Эккер поможет…