Лицо покойницы озарилось мягким светом и стало умиротворенным. В тот же миг Ольга услышала досадное, злобное рычание, мимо неё пронеслось нечто невидимое и огромное и внезапно где-то в глубине дома раздался ужасающий грохот, подскочили все, кто спал, и выбежали испуганные в коридор. Трюмо, стоявшее у входа и занавешенное чёрной тканью разбилось вдребезги. Ткань была разорвана.

– Что произошло? – испуганно вымолвили племянницы.

– Теперь уже всё хорошо, – улыбнувшись сквозь слёзы, произнесла Ольга, – Её душа улетела в рай.

Он сидел на самом краю крыши. Отсюда весь город был виден как на ладони. Уже зажигались вечерние фонари, по проспектам ехали потоки машин – люди спешили с работы домой, к своим семьям. На горизонте солнце садилось за длинный мост и река казалась оттого огненной. На душе было так погано, как никогда.

Весь мир был к нему враждебным. Ему было шестнадцать, но его уже всё достало. Да кому он вообще нужен в этом мире? Родители вечно заняты на работе, старший брат женат, у него своя семья, а недавно родился сын. Теперь родители проводят все выходные с любимым внуком, а он как отрепье, ненужная вещь, которая вроде и не используется больше и выбросить жалко – бродит сам по себе. Когда кто-то из них в последний раз спросил как его дела? Или предложил прогуляться вместе и поболтать по душам? Нет, они заняты либо внуком, либо заработком денег.

Но надо признать, деньги и правда нужны, их квартира оформлена в ипотеку, и родителям еще четыре года нужно выплачивать ежемесячные взносы. Да и брата учили в институте. Да и одеваться и питаться надо на что-то. Всё понятно. Но неужели нельзя иногда побыть вместе, мы же люди, а не бездушные машины по зарабатыванию денег!

А его девушка? Тоже оказалась та ещё предательница. Они встречались уже почти год. Она казалась ему такой скромницей, непохожей на других, без этих рисованных бровей-сосисок и утиных губ. Она читала книги, настоящие, бумажные! Она любила посидеть не в шумном кафе, а где-нибудь на набережной, у самой воды и разговаривать о далёких городах, о других планетах, о бездомной собаке, живущей у её подъезда, которую она кормит, а мама никак не разрешает ей взять бездомыша домой. В первый раз он поцеловал свою девушку как раз на той набережной. Они дружили так долго, а в итоге вчера он застукал, как она – эта скромница – целовалась во дворе школы с дебильным Костиком из 11 «Д», он курил и пил пиво по вечерам с такими же дружками. Ну да, он хулиган, мечта девчонок, они же любят вот таких, а что я? Стрёмный неудачник. Я даже спортом не могу заниматься из-за своего сердца, куда уж там курить или пить алкоголь.

Как же всё достало… Сейчас я просто шагну вниз и всё закончится. Навсегда. К чему такая тупая жизнь? Никогда ничего не изменится. Из года в год одно и то же. Лишь смена декораций.

Он поднялся на ноги и посмотрел вниз, двадцать четыре этажа. Ветер растрепал его волосы и надул на спине рубашку, пронёсся по крыше и поднял вихрь из каких-то обрывков бумаги, валявшихся здесь. Они прошелестели, пролетели мимо, затем скрутились подобно смерчу в некую спираль, и завертелись по кругу, а потом вдруг так же внезапно остановились и опустились, кружась, на крышу. А на том месте возникла белая фигура, похожая по форме на свечу. Фигура подняла голову и оказалось, что это человек в плаще с высоким остроконечным капюшоном, скрывавшим лицо.

– Здравствуй, Павел! – произнёс приятный мужской голос.

– Откуда вы знаете моё имя? – вымолвил парень, – И кто вы такой?

– Я всё знаю о тебе, ведь я с тобой с самого рождения. Почти с самого. Тебя окрестили, когда тебе исполнилось три месяца. Я тот, кому поручено заботиться о тебе. Мы не показываемся людям, но сейчас особый случай. Второго может не быть. Что ты надумал, Павел?

– Я не хочу жить. Я никому не нужен.

– Ты нужен Богу.

– А что толку? Если я одинок!

– Ты не одинок, Павел. Но кое-кому выгодно, чтобы ты видел именно такую картину. Ведь если ты будешь в унынии, тебя легко будет толкнуть на то, что ты сейчас задумал. И тогда конец. Я не смогу помочь тебе.

– Да кто ты такой?

– Твой Ангел-Хранитель, данный тебе Богом при крещении.

– Да ну? А чем докажешь?

– Хочешь, покажу тебе, что будет, если тебя не станет?

– Да, – неуверенно сказал Павел.

– Тогда смотри, – Ангел провёл рукой возле глаз Павла и тот словно перенёсся в будущее, кадры замелькали перед его глазами, подобно кинофильму.

Вот он падает с крыши, практически ничего не остаётся от него на асфальте, лишь бесформенная груда одежды с кашей, которая была некогда его телом. Кости переломаны, внутренности разорваны, череп размозжён. Вот его похороны. В могилу опускают гроб, а рядом с гробом вьётся чёрное смоляное существо, оно визгливо хохочет и протягивает руки ко гробу. Вот отец Павла, после смерти сына он начинает пить и в пьяном угаре садится однажды за руль, попадает в аварию, в которой помимо него погибает ещё целая семья из четверых, ни в чём неповинных людей. Вот его мать, после двух смертей – мужа и сына, у неё происходит инсульт и она уже не восстанавливается, её отправляют в интернат для инвалидов, где нянечка не смотрит за ней как следует и вскоре она умирает от осложнений и пролежней, до последнего оставаясь «овощем». Вот его брат, он разводится с женой, потому что она то и дело называет тебя самоубийцей и никчёмностью, брату тяжело слышать это, они ссорятся каждый день и однажды он не выдерживает и ударяет её. Та уезжает к маме, забрав с собой сына. А потом подаёт на развод. Брат остаётся одиноким до конца дней и тоже спивается.

– А вот твоя девушка – продолжал Ангел – Она вовсе не изменила тебе, тот парень насильно целовал её, на спор со свой шайкой, но ты же не поверил ей и бросил её. А она любит тебя по-настоящему. В будущем вы должны были пожениться и у вас было бы трое детей. Но ты сам всё испортил. А теперь смотри, кем бы стал ты сам.

Павел увидел перед собой мерцающие мониторы, услышал гудящий звук приборов, писк аппаратов. На операционном столе лежал мужчина с открытой брюшной полостью. Медсестра подавала хирургу инструменты. Шла операция. Вот она закончена. Усталый хирург вытирает с лица пот, снимает маску и Павел поражённо узнаёт в нём себя.

– Да, Павел, этот врач ты. Ты должен был спасать множество жизней, ты бы стал талантливейшим хирургом, но вместо этого ты прервал свою собственную.

Ангел замолчал. Павел плакал, опустившись на на крышу и вытирая слёзы рукавом рубашки. Ангел не мешал ему плакать. Когда всхлипывания стали реже, Ангел спросил:

– Ты всё ещё хочешь покончить с собой, Павел?

– Я буду жить. Спасибо тебе, мой Ангел. Не бросай меня.

В ответ раздалось лишь тихое шуршание, ветер вновь взметнул ворох бумаг на крыше и поднял их в воздух. Они взметнулись в тёмное небо и среди них Павел увидел два больших белых крыла.

Павел вытер лицо и достал из кармана телефон, набрав номер он произнёс в трубку:

– Мам, я так вас с папой люблю.

Василий проснулся в холодном поту, несмотря на то, что печь была натоплена с вечера и в избе было жарко. Сердце бешено колотилось. Он подошёл к ведру, зачерпнул воды и взахлёб, жадно, выпил почти полный ковш. Утерев рот рукавом, он вышел на крыльцо. Полная луна освещала двор и постройки. В конце улицы виднелись купола храма, кресты озарены были бледно-голубым сиянием. Василий перекрестился, глядя на церковь, и прерывисто вздохнул. Этот кошмар преследовал его вот уже третьи сутки после того, как похоронили Лиду – его невесту.