– Перестань молиться, – кричит в гневе, – Замолчи!

А она не прекращает, повторяет и повторяет одни и те же слова. Пьяный муж на стены стал кидаться, кулаками по ним бьёт в исступлении. Не может жену найти.

И внезапно слова молитвы стали звучать высоко и гулко, словно под куполом храма, сквозь помутнённое сознание слышит мужчина позвякивание кадила в руках священника, аромат ладана, окутывающий пространство. Поражённый, встал он посреди комнаты, а стены словно раздвинулись, такая широта кругом, и много-много людей вокруг молящихся, с удивлением оглядывает мужчина это великое множество народа и замечает среди них свою мать, давно умершую. Старушка смотрит на него с тоской и болью, а губы её шепчут и шепчут эту молитву.

Упал мужчина на колени и обхватив голову руками, разрыдался, вспомнил он, как мальчишкой ходил с матерью своей в деревенский храм, как молилась мама ночью пред иконами, при свете лампады. И себя со стороны увидел: мечущегося, озверевшего, пьяного, а на плече его чёрт сидит и хохочет, когда тот матерится или жену бьёт.

– Господи, прости меня дурака, -прошептал пьяница, -Прости меня, мама… Не хочу зверем быть, освободи меня, Господи, от лукавого…

И вдруг исчезло видение. Видит мужчина дом свой, светлую комнату, и жену свою с детьми малыми, как жмутся они от него в угол, как страшен он детям своим родным. И каялся он, и плакал, и просил прощения у близких своих. И простили его дети и жена, видя его раскаяние.

С той поры не прикладывался больше мужчина к вину. Помнил тот вечер, когда на миг открыл ему Господь духовные очи и он узрел страшный вид беса, и то, как горько усопшим нашим, когда живём мы неправедно. Воистину разными путями ведёт к себе Бог.

Слава Богу за всё!

Михаил повернул ключ в замке и вошёл в квартиру. Эх, и хорошо же вернуться домой после трудного рабочего дня.

Работал Михаил на заводе, вместе с другом детства Николаем, Колькой, друзья они были закадычные. Сколько штанов вместе порвали, пока через заборы лазили за соседскими яблоками, жили они тогда ещё в частном секторе. Это уж потом дома их снесли и дали им квартиры, а на месте, где стояло их жильё, новые высотки построили.

Чего говорить, ветхие уж дома были, конечно, но всё же тоскует сердце по лохматому Шарику, живущему в будке во дворе, по забору между их с Колькой огородами (там была одна неприметная лазейка, досочка, держащаяся на одном гвозде – это нарочно, чтоб друг к другу в гости напрямик лазить, а не обходить через улицу), по раскидистой черемухе в палисаднике, по скамейке у ворот, где вечерами собирались со всех дворов и по баньке с душистыми веничками. Тоскует сердце…

А что поделать. Новый дом простому работяге отстроить не по карману, спасибо, что с голоду не помираем, да и за квартиру спасибо. Колька-то вон ипотеку платят с женой, а Михаил один сын был у родителей, так и остался в своей квартире, хоть и малогабаритка, а всё ж таки двушка. С личной жизнью Мишане пока не особо везло, так и не женился, хотя уже тридцать четыре исполнилось. Мать схоронил два года назад. Отец ещё раньше ушёл, инфаркт – суровая мужская доля. Так и жил один, вернее не совсем один, а с котом Кузьмой. И то живая душа рядом. Да. С такими мыслями Михаил принял душ, поужинал и направился в зал, хотел включить телевизор, но проходя мимо зеркала в прихожей, он неожиданно остановился.

Прямо сейчас он вдруг увидел, как в зеркале отразился его друг Колька, в робе, которую они носят на заводе, а лицо друга в крови. Михаила аж передёрнуло всего, бррр, что за ерунда! Видение длилось какие-то секунды и тут же растворилось в полумраке прихожей. При этом Кузьма, сидевший у порога, фыркнул, вздыбился и зашипел на зеркало в тяжёлой тёмной раме.

– Чего только не померещится после того, как десять часов отпахал в горячем цеху, – посмеялся над собой Михаил, – Завтра расскажу Коляну, уж он надо мной похохочет.

И, посмеиваясь, Михаил отправился на диван и включил какой-то приключенческий фильм.

Наутро, после того, как прозвенел будильник, Михаил потянулся в кровати и отправился в ванную умываться. Вчерашнее видение казалось наутро не более чем сном. Михаил взял с полки бритву, но только поднёс руку к щеке, как в зеркале напротив отразилось не его лицо, а вчерашнее видение! Николай смотрел невидящим, словно мёртвым, взглядом из зеркала, а лицо его было окровавлено. От неожиданности Михаил выронил бритву и отскочил от зеркала одним прыжком. Он закрыл глаза, а когда через секунду их открыл, видение снова исчезло.

– Что за ерунда творится? – выругался мужчина, и вытерев пену с лица полотенцем, бросил его в сердцах на пол.

Пройдя на кухню Михаил заварил себе кофе покрепче и тут взгляд его встретился с глазами святого с иконы, стоящей на полке. Это был Никола Угодник. Икона была ещё мамина, она всегда молилась дома и читала псалтирь, акафисты. Когда это было?… После похорон Михаил не стал убирать иконы, хотя сам не молился, просто они напоминали ему о матери, и казалось, что сейчас она выйдет из спальни и спросит:

– Ну что, Мишаня, опять поди весь день голодный? Садись, ешь.

А сама рядом сядет, рукой щеку подопрёт и смотрит с улыбкой.

Раньше это обращение казалось Михаилу оскорбительным, ну как с малым обращается мать, раздражает даже. А как не стало матери, так и понял, что для матери и был он всю жизнь дитём, что всю любовь свою она в него вкладывала и как же теперь не хватало её тихой улыбки и шершавой ладони, гладящей по волосам:

– Эх, Мишаня, когда ж невесту в дом приведёшь?

Но сейчас Михаил посмотрел на иконы будто впервые. Он знал, что этого святого зовут Николай. Прямо как его друга. Что люди называют его Чудотворцем. Мать часто молилась ему. Бог… Михаил не мог ответить однозначно, верит ли он в Бога. То, что ТАМ что-то есть – это однозначно. Некий высший разум. Квинтэссенция любви. Апогей света. Но молиться Михаил никогда не пробовал, нужды как-то не было что-ли. И вот сейчас ему отчаянно захотелось сделать это, но он не умел.

На душе было тревожно. Увиденное не давало покоя. Если это галлюцинации, то значит он, Михаил, сходит с ума. Ну а если ему не показалось, то что это? Предупреждение? С Николаем что-то должно случиться? Но с кем о таком поговорить? Засмеют да и всё на этом. И Михаил, взглянув на Николу Чудотворца, сказал:

– Если есть Бог, то пусть Он защитит моего друга. Он твой тёзка. Помоги и поверю.

На заводе Михаил не отходил от Николая и постоянно тревожно поглядывая в его сторону. Колька даже подшучивать начал над ним, мол не сменил ли друг ориентацию и может в этом причина того, что он не женится:

– Чего ты мне весь день глазки строишь, Михай?

А Михаил даже не находил силы отшутиться в ответ, потому что на душе кошки скребли, до того было плохо, некое тяжёлое предчувствие томило его, он сам не мог объяснить в чём дело.

Приближалось время обеденного перерыва. На обед рабочие ходили в заводскую столовую. Михаил начал снимать перчатки, когда вдруг услышал странный звук откуда-то слева, там где стоял станок, на котором работал Колька. В ту же секунду раздался крик друга.

В одно мгновение развернувшись всем корпусом, Михаил увидел, что рука Николая попала в станок, если срочно не остановить машину, то можно уйти полностью в эту мясорубку. Михаил бросился к щитку и вырубил питание. Затем кинулся к другу, тот находился в полуобморочном состоянии, стонал, лицо было искажено гримасой нестерпимой боли. Михаил в ужасе узнал в забрызганном кровью лице друга, видение из зеркала. Но сейчас не время было поддаваться своим страха, счёт шёл на секунды.