Поскольку день только разгорался, решил попробовать «пробить» выход через дверцу, встроенную в одни из гигантских ворот (только за счет того, что она открывалась внутрь).

Копать снизу вверх это как минимум — оригинально. Снег грузили прямо возле входа. Он был плотный, так что отрубал лопатой кубик, передавал парням, потом следующий и так далее. Через час эта идея уже не казалась такой светлой. Получалась сомнительная кротовья нора, которая привела к ближайшим путям и тому самому трактору. Колеса красные. Клаас (в мою копилку бессмысленной информации).

Используя платформу как условную «ступеньку», начали пробивать вверх. Более или менее получилось, но этот туннель, в отличие от простого, открытого сверху спуска к вокзалу, эдакой наклонной траншеи — меня категорически не устраивал. Слой снега в любой момент рухнет и поминай как звали.

Время — двенадцать десять. Переглянулись, попрощались с директором Виталием, пошли налегке домой, то есть — на базу. Надо будет внутри вокзала соорудить надпись (из запасов автомастерской имелись баллончики с автомобильной краской) про принадлежность/собственность станции к нашему лагерю.

Наш свежеоставленный директор просил возвращаться поскорее и твердил под нос, чтобы запомнить, что он теперь представитель лагеря имени Фрунзе.

По дороге обратно пересекли целую трассу из здоровенных и поменьше разлапистых копытных следов. Коровы? Да нет, это должен быть дикий зверь. Ну, копытные — не хищники, преследовать не станут.

Вечер.

Лицо пылает, согретое огнем «Капиталиста». Сердце как усталый мотор. Руки слегка дрожат.

Диваны, собранные полукругом вокруг печи с открытым «забралом». Чай с травами. Водка «Русский стандарт» в пластиковых стаканчиках, по большому бутерброду на одного бойца.

Кроме Иваныча, только мы. Комендант крутит в руках кусочек угля.

— Неплохо. Давай посчитаем.

Достает потертый блокнот с золотой тесьмой и коротенькой перламутровой ручкой.

— Итак. Допустим мы израсходуем в Капиталисте десять вёдер угля за сутки. В мороз. Прибавим отопление внешнего и внутреннего поста — ещё около двух. Итого двенадцать. Баню и прочие штуки проигнорируем, покроем за счет дров. Теперь. Август считает, что зима продлится тысячу шестьсот дней. Хотя потом сам же открещивается от своих слов, но пиздабольство в планировании не помощник, возьмём за основу эту твердую цифру.

Сколько весит ведро угля? Уголь тяжелый, но заполняет не весь объем. Возьмем для простоты расчетов десять кэгэ. В сутки наша потребность сто двадцать. Перемножаем на количество дней. Где калькулятор… Ага. Получаем сто девяносто два тонны. Условно говоря такая у нас потребность на всю зиму. Откуда мы жратвы возьмём, боюсь даже предположить.

Возвращаемся к углю. Грузоподъемность полувагона, то есть — открытого, насколько нам рассказывали в институте — семьдесят одна тонна. Значит, примерно три вагона согреют нас на всю зиму. Больше — лучше.

— Математика — мать наук, — ответил я, несколько придавленный к земле этими фактами. — Остается самая малость, придумать как доставить чёртов уголь в наш закрома.

— Место под хранение я расчищу. Угольный склад отдельно от жилья, делится металлом на секции-квадраты для защиты от пожара. В дальнем краю цеха соорудим. Доставить? Снова считаем. Если на волокушу из капота ЗИЛа погрузить триста кэгэ. Тут снова калькулятор нужен. Пу-пу-пу. Шестьсот сорок ходок. Если организовать допустим шесть бригад и работать каждый день…

— Нас гопари бахнут. Или погода. Нет у нас ста дней или в таком духе. Август много болтает, но он прав в одном, сейчас формальное лето, то есть ещё тепло. Сравнительно. Настанет зима внутри зимы, придёт декабрь, мы взвоем при минус семидесяти. И все взвоют. Не получится у нас побегать с волокушами. К тому же мы круты пока про это место не вызнали остальные, а мы своими караванами шоссе протопчем. Парни тёти Оксаны нас обязательно прижучат. Нам пока просто везло. Не считая пары трупов. Царство небесное Аязу!

— Критикуешь, предлагай! — мягко, но веско возразил Иваныч и ткнул для убедительности в мою стороны ручкой.

Я развел руками. Он, в сущности, прав. Есть уголь — уже хорошо.

— В любом случае нужно набирать ещё две команды сталкеров. Давно пора. Студенты постоянно канючат, посмотрев какими орлами вы возвращаетесь. Тебя, Хакаса и Сёгуна поставим во главе новых троек.

— Не будем разбивать нашу бравую тройку. Кинь клич, пусть формируют ещё три группы по три, учить будем в поле, сразу всю толпу. Алкаша того возьми, то есть Бармена.

— Как скажешь. Хоть Бетмена. Огнестрельного на всех не хватит.

— Пусть отвыкают. Оружие нужнее базе, если гопари придут. Вооружение: топоры, мечи, копья. Хотя бы один копейщик в отряде. Сколько теперь людей в колонии?

— Пятьдесят девять, считая только взрослых старше восемнадцати. Что удивительно, дети легче адаптируются, помогают во всем. Я бы даже сказал, что в перспективе они ценнее большинства взрослых.

— Мало. Цех вместит пятьсот человек.

— Будет как в китайской общаге. Притом всех как-то кормить нужно. Пока справляемся, а потом?

— Станция всё меняет.

— Пока нет.

— Нужны хотя бы сталкеры.

— Где их взять? Объявления расклеить? И как чужакам доверять?

— Извини. Толковых людей во все времена было сложно отыскать.

— Ладно. Хорошо. А пока, идите в баню. В хорошем смысле этого слова.

Она была в платье. Ну то есть… В колонии почти никто платьев не носил. Одежда вокруг была грубая, мешковатая, спортивная, любого цвета и фасоны. Большинство предпочитало комбинезоны и толстовки. Наверняка ей было холодно, а от меня, наоборот, после бани шёл жар.

Подошла плавно, остановилась прямо передо мной, несколько ближе, чем позволяет социальная дистанция. Привстала на носочках. Глаза в глаза. Смотрела, а я утонул в глубине золотых с карим глаз, и вынырнув, обнаружил, что это восхитительно пахнущее чудо разговаривает со мной, пока я стою, разинув пасть.

Что женщины находят в мужчинах? Мы глупые, грубые, скверно пахнем и одеваемся хрен пойми как.

Взял её за руку.

— Меня Антон зовут.

Она заулыбалась во все тридцать два.

— Арина.

Ясно, что по женской части Цеха прошёл слух о том что Антон-Странник-один теперь холостой парень. Для кого-то повод поговорить, а ей я наверное, нравился, только раньше, по понятным причинам, не подкатывала. Иногда девушкуи сами берут быка за рога, пока парни рыскают по окрестностям. Спрашивать не стал, это было бы слишком дебильно даже по моим меркам.

В этот момент мне было плевать что мы на перекрестке путей Цеха. Хоть на Красной Площади. Я видел только её глаза, чувствовал запах её улыбки.

— Копайте, копайте, ребята, —

сказал Сильвер с холодной насмешкой.

— Авось выкопаете два-три

земляных ореха. Их так любят свиньи.

«Остров сокровищ» Р. Л. Стивенсон

— Почему мы не можем искать людей поближе? В Стрелецком, например? Мы пару раз стрелецких встречали. — Денис жевал утренний бутерброд со шпротами, пока все собирались выдвинуться на Станцию и заодно искать одиночек. Вчера поздно вечером остановился на этой идее.

Прижавшись бёдрами ко мне, рядом сидела сидела Арина, кормила буквально с рук (как голубя, почему-то подумалось мне), но старалась не оттягивать на себя внимание. А я пытался не думать о том, что готов всю снарягу отдать за возможность просто провести с ней сутки напролёт в палатке, а не топать к чёрту на рога. Девочка моя. Тысяча чертей!

— А порез у тебя на руке не от них?

— Нет. Двое придурков. Выпрыгнули на нас сквозь закрытое окно. Прежде чем их застрелил Кабыр, орали что съедят нас. Психи. А Стрелецкие — люди вполне разумные.

— Психов много стало. Спорить не стану, в первый день катастрофы жителям тех домов помогал, из завалов выковыривал. Представился как строитель Кравченко. Не спрашивайте почему, я в критических ситуациях своё имя берегу. Но помнят ли они те дела? Короче. Почему не вербуем там? Смотрите, мальчики и девочки. Во-первых, у них своя община, зачем оттуда людей отрывать? Во-вторых, про нас никто толком не знает, где, какая численность, укрепления, ресурсы и так далее. Информация разойдется, но чем позже, тем лучше. В-третьих, есть принцип волков, не охотится возле логова. Поэтому. Идём на Станцию, нас бомж-директор ждёт. По дороге думаем, как уголь к нам переть. Сами понимаете, в рюкзаках много не унесешь. Кабыр, винтовка в порядке?