Евгений закивал, все еще смотря в пол.

— Ты знаешь, что меня собираются отчислять да? Я старался вас обмануть, но не думаю, что у меня получилось.

Его отец ещё ничего не ответил, а Евгению уже стало легче. Он всё рассказал. Теперь, чтобы не случилось, откреститься уже не получится. Его жизнь в любом случае измениться, независимо от того выкинет его отец на улицу или нет.

— Знаю, сын, — сказал мужчина абсолютно спокойно. Куда спокойнее чем ожидал Евгений отчего тот и осмелился посмотреть на отца впервые за весь разговор.

— Поможешь? — с надеждой спросил парень, — Можешь забрать у меня машину, деньги. Все ровно я не сам это заработал. Я с делаю как скажешь, только помоги мне перестать быть тем, кому стыдно, когда его с кем-то сравнивают.

Мужчина позвонил своему секретарю, чтобы тот отменил все его дела на сегодня.

— Рассказывай во всех подробностях насколько все плохо, и мы с тобой вместе что-нибудь придумаем.

— Так ты значит не собираешься больше общаться со своими новыми друзьями? — спросил Виталий Павлович, переставляя фигуру на шахматной доске.

— Я никогда их друзьями не называл. Но суть вы уловили верно, не собираюсь, — ответил Тарас, отвечая на действия своего шахматного визави.

— Мы уже обсуждали это. Тебе не кажется, что ты слишком требователен в этом вопросе? Один прокол — и вот ты уже собираешься перестать с ними общаться. Они же дети, в сравнении с тобой.

— Вы знаете, что я не такой как большинство людей, Виталий Павлович. У меня совсем другие принципы и другая мораль. Для меня слова — это не просто какая-то болтовня, как для них. Мои слова имеют цену, а это значит слова моих друзей должны быть таким же ценными. Их слова не стоят ничего.

— А ты им рассказывал об этом своей принципе?

— И не раз, — Тарас тяжело вздохнул, думая одновременно и о партии, и о его отношениях со знакомыми, — но им все ровно. Мои слова для них так же пусты, как и их собственные.

— А ты не думал попробовать это исправить?

— Я пытался, — невесело ответил Тарас, — но для того чтобы измениться, нужно этого желать. У них этого желания нет.

— А у того паренька, как его, Мрачного Клинка, у него есть? Ты на это намекаешь?

— Не намекаю. Я вам об этом прямо сказал, — Тарас сделал свой ход, — Шах.

— Думаешь у него хватит смелости прийти к родителям и рассказать какой их сын разгильдяй?

— А по-вашему они этого не знают?

Старик на мгновение вернулся в былые года, когда его собственные дети были подростками. Они, конечно, удивляли его временами, но он всегда знал когда те попадали в неприятности.

— Справедливое замечание, — сказал Виталий Павлович, — но мой вопрос по-прежнему остается открытым. Правда думаешь, что у этого избалованного паренька больше шансов исправиться, чем у твоих знакомых в реальности? Знаешь, дети богатых родителей часто испорчены по-настоящему.

— Он знает, что испорчен и хочет поменяться. Хватит ли ему на это сил? — Тарас пожал плечами, — посмотрим, что он скажет в игре.

— А если он тебя обманет?

— Я полагаю мы повторим этот разговор, — сказал Тарас и завершил партию своим ходом.

Его соперник посмотрел на доску. Он понял, что ему, вероятно, конец еще пару ходов назад поэтому не оказался застигнут врасплох своим проигрышем.

— Сегодня я ещё ни разу не выиграл, — произнёс старик без всякой грусти, — ты что ли лучше играть стал или это я на разговоры отвлекаюсь?

— Всего понемногу, — ответил Тарас уже заново расставляя фигуры на доске.

— Вот как? — усмехнулся старик, — так может нам стоит играть молча?

— Можем, — согласился Тарас, выждав достаточно, чтобы его ответ не показался грубым.

— Ну не-ет, — тут же отказался от собственного предложения Виталий Павлович, — если ты и со мной говорить перестанешь, то с кем же ты будешь общаться? С твоими то запросами.

Тарас ничего не сказал. Повернул доску белыми к оппоненту. Была не его очередь начинать партию. Первые несколько ходов прошли в молчании. Они были быстрыми и здесь требовалось думать не так долго, как в дальнейшем.

— Знаешь я тут обдумывал вариант разбавить свои скучные будни способом, который ты предлагал.

Парень заметно оживился, услышав от собеседника слова о попытке вклиниться в игру. Несмотря на обилие родственников в городе, Виталий Павлович был достаточно одиноким человеком. Да у него были дети и внуки, с которыми он старался проводить время, но злоупотреблять их вниманием старик не хотел. В остальное время он был предоставлен самому себе и тогда он не знал, что делать. Тарас это чувствовал. Кому еще взбредет в голову приходить в парк играть в шахматы с незнакомым пареньком с далеко не располагающей к себе внешностью? После смерти жены у старика образовалась дыра в жизни. Детей и внуков ему, с его взглядами на количество допустимого с ними времени, не хватало, чтобы её заполнить. Поэтому Тарас и порекомендовал ему попробовать погрузиться в Дастриус. Так старик и со своими внуками ближе станет и занятие ему будет. Тот не настолько категоричен в вопросах дружбы, как Тарас, да и вряд ли он будет её там искать. Скорее это будет ему развлечением и возможностью постоянно общаться с другими людьми, самых разных возрастов.

— И что решили? Воспользуетесь приглашением своего товарища?

— Были такие мысли, но твой сегодняшний рассказ заставляет задуматься, — сказал старик.

— Вы должны понимать, Виталий Павлович, что в такой большой организации не может не быть таких людей. Иногда им удается забраться повыше, как Живому Огню. Но их всех в конце ждет одна судьба. Живого Огня сегодня снимут, можете быть уверены.

Его собеседник насторожился, услышав в голосе парня железобетонную уверенность.

— Так веришь словам того игрока Ордена? Или ты думаешь, что твоя подруга все решит?

— Скорее я верю в благоразумность главного координатора Первого Ордена. У вас же есть там друг, можете его спросить об этом. Пусть найдет Красного Быка и спросит, чем все закончилось, — Тарас посмотрел на время, — кажется к этому времени этот вопрос уже должен быть закрыт.

— А знаешь, — сказал старик, достав из кармана свой телефон, — так и сделаем. Если этого гаденыша и вправду серьёзно накажут, то почему бы не попробовать откликнуться на предложение друга?

— Я тоже так думаю, — ответил Тарас и улыбнулся, видя, как оживился его друг.

Даша была невероятно взволнованна, когда они возвращались в реальность. Они же прошли искажение, рассчитанное на группу из двадцати пяти игроков! Вторые в мире! Поднявшийся ор и восторженные восклицания можно было услышать на всем этаже. Игроки высыпали из комнат для погружения и почти всем скопом двинулись к монтажерам. Клуб имел доступ ко всем игровым записям игроков. Сейчас видео с прохождением уже должно было быть смонтировано, чтобы Первый Орден мог выложить его в сеть, продемонстрировав тем самым, что их гильдия способна конкурировать с любой на планете! Только одна гильдия смогла опередить их в этом достижении. И кто знает, сможет ли она повторить это со следующим?

— Ну что у нас получилось⁉ — с порога закричал Никита, довольно потирая руки в предвкушении.

Команда видеомонтажёров посмотрела на него с нескрываемым укором. Это игроки могли всю ночь бегать по Дастриусу и на утро чувствовать себя выспавшимися и отдохнувшими. А вот их коллегам пришлось всю ночь обрабатывать материал из искажения, чтобы слепить из него готовый продукт. Мало того, что у них были записи от каждого игрока, соответственно нужно было проанализировать их все, чтобы взять самый подходящий ракурс или сцену. Все это ещё нужно было сделать так, чтобы минимизировать появления в кадре инструкторов, дабы зритель не отвлекался от звездных игроков клуба. В этот раз задача оказалась особенно трудной, учитывая, как проходило сражение с последними боссами, где Лесник вышел один на один с Тираном Пещер, а потом появился огромный наг, которого удалось убить только из-за заклинания нового члена команды. Ну, их по крайне мере предупредили о «дуэли», поэтому жаловаться было не на что.