Мрачный Клинок решил пройтись и изучить помещение в котором оказался. Стены, как и в коридоре были каменные. В центре стоял круглый стол из дерева, вокруг него простенькие деревянные стулья. Парень даже смог найти на них какую-то отделку, и резьбу по краям стола. Ещё один стол, поменьше, совсем простенький стоял в углу и был загромождён всяким барахлом. В двух стенах были сделаны глубокие выемки в камне. Достаточно больше чтобы туда мог поместиться человек. Одну из них сразу же занял Вольный. Еще одна была пустой, а в оставшихся двух стояла какая-то утварь и всякий мусор.

С противоположной от прохода стороны была дверь. С виду толстая и, кажется, несмотря на отсутствие какого-либо ухода, по-прежнему крепкая. Проход, через который они пришли тоже когда-то отделялся дверью: Евгений видел крепежи, но вот самой двери нигде не наблюдалось.

Пока Мрачный Клинок занимался исследованием убежища, Вольный решил заглянуть в интерфейс игрока, чтобы посмотреть, как обстоят дела с его характеристиками.

[ Имя: Вольный]

[ Уровень: 4(5) — 3.3%]

[ Раса: Человек]

[ Титулы: Спаситель трущоб Буркума]

[ Сила: 6.19]

[ Живучесть: 6.17]

[ Стойкость: 3.19]

[ Выносливость: 7.61]

[ Ловкость: 8.15]

[ Гибкость: 4.11]

[ Магическая Сила: 6.07]

[ Ширина энергетических каналов: 3.04]

[ Дух: 4.12]

[ Свободных очков характеристик: 0(5)]

Пока он мерялся силами с охотниками Первого Ордена ночью, успел поднять свой уровень до пятого. Система достаточно высоко оценила его засады на преследователей. Да и прямым путем до города он отправил достаточно большое количество игроков, среди которых были и сильные представители гильдии в Буркуме. Очки характеристик он тогда распределить не успел. После его смерти уровень понизился, плюс к этому система срезала приличную часть полоски опыта с остатка — наказание за намеренное нанесение боли другому игроку. Наказание не вызвало у него чувства сожаления. Он бы еще раз забил до смерти то ничтожество.

— Что это вообще раньше было? Какой-то подпольный игорный клуб? — спросил Мрачный Клинок, закончив изучать свое место пребывания.

— Вряд ли. В Буркуме они не запрещены. Я склоняюсь в сторону места сходки первых криминальных главарей. Вероятно, они могли здесь и сыграть.

— Да место вроде древнее. А шахты кажется не настолько давно закрыли. Сколько там лет прошло?

— Неважно как давно закрылись шахты. Важно как давно в них начала заканчиваться руда, — начал объяснять Тарас, лежа с закрытыми глазами, — количество работников постепенно сокращалось. А куда деваться им без работы? Может кто и уехал, а остальным пришлось крутиться здесь. Первым скорее всего удалось найти какую-то работу в городе. Но тут был здоровый район, населенный шахтерами. Без денег нет и еды на столе. А по-настоящему голодный человек быстро продает свои моральные принципы, чтобы раздобыть кусок хлеба в тарелку. Так, что неудивительно, что этот район быстро превратился в рассадник преступников. Город не хотел или просто не смог помочь такому числу людей. Хотя вероятнее всего оба варианта. Это место, думаю, как и другие ему подобные, предшественники той сети пещер, где засел синдикат. Там дальше коридор, ведет на пустой склад, за которым есть второй выход. Так, что в случае чего сможем удрать.

Мрачный Клинок огляделся, не зная куда себя деть. В итоге просто сел на поднятый с пола стул.

— Ты планируешь провести тут весь день?

— Да. Это самый надежный способ не убить никого из Первого Ордена.

— До конца игрового дня еще часов двенадцать минимум. Ты правда собираешься лежать тут все это время?

— Ну, лежать все это время я не намерен. Но выходить отсюда мы с тобой не будем. Считай это тренировкой своего терпения. Это одно из самых главных качеств убийцы.

Мрачный Клинок обреченно вздохнул: не на такое время препровождение в игре он рассчитывал. Парень приподнял жировку чтобы получше разглядеть Вольного, устроившегося на верхней полке. Тот лежал с закрытыми глазами и казалось будто собирается спать. В итоге Евгений не придумал ничего лучше, кроме как положить свой плащ на полку пониже и улегся там.

— Это было глупо, — неожиданно подал голос Вольный, спустя четверть часа, заставив Евгения вынырнуть из потока собственных мыслей.

— Что глупо?

— Пытаться мне помочь. Против отряда профессиональных игроков у нас не было шансов.

Мрачный Клинок нахмурился.

— Это типа благодарность?

— Не типа. Это она и есть. Было глупо пытаться мне помочь. Но я это оценил. И благодарен тебе за это.

У Евгения аж от души отлегло. Он уже подумал, что ему сейчас реально мозги полоскать будут. Тут то он вспомнил, что хотел сказать Вольному еще в городе, когда они только встретились после смерти.

— Точно!

Парень сразу полез в интерфейс игрока. Там его уже ждала целая куча сообщений от друзей Вольного. Тот так и не успел добавить их в список друзей, а вот Мрачный Клинок нашел на это время пока они все были в городе.

— Маша спрашивает где мы и как? Твои друзья за тебя переживают. Хотят найти нас в городе.

— Напиши, что мы спрятались и высовываться не собираемся. Но не вздумай говорить им где именно.

— Чего это?

— Они потащатся сюда. А за ними хвостиком припрется Первый Орден. К тому же, у меня нет желания с ними видеться.

Мрачный Клинок высунул голову, чтобы глянуть наверх. Оттуда торчал только локоть, подложенной под голову руки Вольного.

— Ты это из-за…

— Да из-за того, что они мне не помогли, — довел до конца фразу собеседника Вольный.

— Если ты из-за этого, то они правда хотели помочь. Просто им не дали этого сделать Жук и Богомол, — сразу же вступился за ребят Евгений.

— Ты хотел помочь — ты помог. Они не помогли, значит не сильно хотели.

— Блин, обижаться из-за такого. Это ведь всего лишь игра.

— Вот именно. Всего лишь игра. Здесь смерть — не более, чем потеря пары чисел в табличке твоего персонажа. Но они не рискнули даже этим, чтобы сдержать своё слово.

— Ты про что?

— Я не хотел возвращаться в Буркум. Планировал уйти отсюда в другой город, не принадлежащий Ордену. Чтобы при возникновении подобных ситуаций наносить урон не ему, а его конкурентам. Но Даша вместе с остальными убедила меня прийти. Я предупредил чем это закончится. Час я слушал, что они придут мне помочь и все такое. А в итоге решился мне помочь единственный, кто мне этого не обещал.

Евгений ответил не сразу. Ситуация была, конечно, не в пользу ребят с которыми он недавно познакомился. Однако парень не разделял категоричного отношения Вольного.

— Ну знаешь, растерялись. Мне пришлось Богомолу двинуть, чтобы вырваться. Твои друзья провели с ними побольше времени. Это их учителя. В общем я к тому, что может стоит тебе быть с ними помягче?

В ответ сверху раздался длинный, протяжный вздох. Тарас даже не сразу ответил, сперва подумав, как ему донести свою точку зрения до собеседника.

— Я знаю их несколько месяцев. Они такие же избалованные лентяи, как и ты. Не спорь, мы оба знаем, что ты избалованный лентяй. Они назвали меня своим другом уже через… неделю что ли? Но в итоге все эти месяцы «дружбы» и обещаний помочь, не стоят недели моего знакомства с тобой в игре. Это факт. Ты очень похож на них, но в тебе есть зародыш чего-то, что заставило тебя мне помочь. И если ты сможешь прорастить в себе это что-то, то твоё слово обретет настоящую ценность. Когда я приехал в город и получил доступ в интернет, я был в шоке. Там было столько всего полезного и интересного. А чуть позже я понял, что это никому не интересно. Всем интересны чьи-то слова. Каждый в этом чертовом мире говорит, говорит, говорит без умолку, прерываясь лишь на то чтобы послушать кого-то такого же. Но спросить с этих людей за их слова, и ты не получишь ничего. Потому, что слова большинства из них ничего не стоят. Люди дошли до того, что перестали замечать, когда врут, делают это без всякой задней мысли. За эти месяцы я сотню раз видел, как мои «друзья» врут своему маме или папе в разговоре по телефону. Потом рассказывают об этом за столом, все мои замечания пропуская мимо ушей. Уверен ты тоже лапшу на уши вешаешь своим родителям. Ты врешь им обо всем, начиная твоей учебой и заканчивая тем, что ты съел сегодня за день. А это твоя семья. Про твоих «друзей» и «знакомых» и говорить нечего. Вы все такие, люди в современном мире. Там, откуда родом я, у нас не было ничего. Мы не распоряжались даже нашими жизнями. Все, что у нас было — это наше слово. Там, если твое слово ничего не стоило, то ты переставал существовать. Поэтому моё слово имеет ценность. Тот, кого я назову другом, или братом, тот человек может просить у меня, о чем угодно. И я это сделаю. Дружба вещь равноценная. Я готов ради своих друзей на все. Готовы ли на все мои «друзья»? Ты знаешь ответ.