– Хорошо. Что ж, мне пора. Родители Кристалл скоро будут здесь.

После этих слов директриса развернулась и зашагала прочь. Лукас тут же подошел ко мне и протянул что-то в прозрачной упаковке.

– Я принес новую рубашку. Взял в администрации. И захватил твои вещи, – он указал на рюкзак, лежавший на соседней кровати. А я и не заметила, все внимание уделяя директрисе.

– Спасибо.

Лукас тактично отвернулся и отошел к окну. Я тем временем медленно расстегивала пуговки на рубашке.

– Знаешь, ты могла бы подать в суд и получить нехилую компенсацию. Родители Кристалл откупились бы большой суммой. Купили бы твое молчание.

– Мне не нужны их деньги.

Хотя на миг я все же задумалась, правильно ли поступала. Возможно за их счет можно было бы покрыть наши долги.

– Уверена? Еще можно передумать. Не слушай директрису, она заботится только о репутации школы. Ей плевать на тебя.

– А тебе не плевать? – усмехнулась, кинув на него мимолетный взгляд. Лукас все так же стоял ко мне спиной.

Я, наконец, расстегнула рубашку и попыталась снять ее, как вдруг ощутила сильную боль в левом плече. Ахнула поморщившись.

– Что с тобой?

Лукас резко развернулся и подошел ближе. Я тут же запахнула рубашку, прикрываясь руками.

– Ты снова за свое?! – рявкнула я.

– Я думал, тебе нужна помощь, – растерялся он. Его глаза бегали от моего лица к груди и обратно.

– Отвернись!

Лукас недовольно фыркнул и отвернулся, но не отошел.

– Я все равно все видел! Как долго ты еще будешь стесняться? – пробубнил он.

Игнорируя его слова, вновь попыталась скинуть с себя рубашку, но как только шевелила рукой, плечо начинало сильно болеть. Стиснув зубы, кое-как сняла ее, тяжело выдохнув.

– Нужна помощь? – спросил Лукас, слегка повернув голову, чтобы достать меня боковым зрением.

– Нет!

– Как только закончишь приводить себя в порядок, я отвезу тебя домой, – снова начал он болтать.

Я тем временем взяла новую рубашку и вдела правую руку. Вдеть левую оказалось сложнее: плечо ужасно болело, и я невольно застонала. Лукас обернулся и застал меня в нелепой позе.

– Давай помогу, – он обошел кровать и встал слева, аккуратно беря меня за руку.

Не успела я и слово сказать, как он осторожно просунул мою руку в рукав, натянул рубашку на плечи и поправил воротник. Он не смотрел мне в глаза, и я все гадала: пялился ли он на мою грудь?

Увлекшись процессом, Лукас стал застегивать пуговицы. Я затаила дыхание, когда его пальцы коснулись моей кожи чуть выше груди. Наконец он застегнул рубашку и отстранился.

– Надо тебя расчесать, – сказал, окидывая меня мрачным взглядом.

Лукас наклонился к тумбочке и достал оттуда расческу в запечатанном целлофановом пакетике. Похоже, здесь имелись одноразовые средства гигиены на всякий случай. Он протянул мне расческу, и я взяла ее правой рукой. Без зеркала я не видела, насколько все плохо, но смогла представить, когда мне попался первый колтун. Одной рукой расчесать его было нереально, и я беспомощно посмотрела на Лукаса.

Он все прочитал по моим слезящимся глазам. Молча взял расческу и начал расчесывать мои рыжие волосы. Я сказала, чтобы он начал снизу вверх, он не стал спорить и принялся за дело. Я вдруг вспомнила маму, как она расчесывала меня, успокаивала, подбадривала. Как же мне ее не хватает. Ком подступил к горлу, я изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Ты не голодна? – спросил Лукас, нарушая тишину. – Можем заехать перекусить.

– Нет, я хочу домой.

Хочу домой как можно скорее, лечь под одеяло и спрятаться от всего мира. Ну, и спокойно поплакать.

– Ты винишь меня? – тихо спросил он.

– Ты виноват в этом не меньше.

– Почему ты всегда во всем винишь меня? – в его голосе слышалось разочарование.

Потому что так легче. Всегда легче кого-то ненавидеть. Если бы Лукас держал свою подружку в узде, этого бы не случилось. Если бы он вообще держался от меня подальше, ничего бы этого и подавно не произошло. Но вслух я ничего не сказала.

Вскоре мы поехали ко мне домой. Лукас прогулял уроки, но, похоже, его это не заботило. Он терпеливо помог мне вылезти из машины, когда мы подъехали к моему дому. Я медленно шагала по узкой дорожке, а Лукас плелся за мной следом, словно готов в любую минуту меня подхватить, если я оступлюсь.

– Я сама дойду.

– Я не оставлю тебя.

– Не беси меня, Лукас! – прошипела я.

Мне была ненавистна мысль о том, что он будет находиться в моем доме, рассматривать все и лапать своими руками.

– Вдруг тебе станет плохо. Кто-то должен присматривать за тобой.

Мы дошли до входной двери, я достала ключи из рюкзака.

– Хорошая попытка, но нет.

– Тогда я позвоню твоему отцу и попрошу его приехать домой пораньше.

– Ты знаешь его номер? – скептически спросила, открывая входную дверь.

– Я знаю, что он работает в компании отца Кэти. Я могу позвонить ему напрямую, – беспечно пожал он плечами.

Лукас снова это делал, как и тогда с телефоном. Снова бросал мне вызов. Снова блефовал. Или это не блеф? В этот раз у меня не было сил спорить, все тело ныло. Я глубоко вздохнула и раскрыла дверь шире, кивком приглашая его войти.

Лукас сразу же прошел в гостиную, осматривая наш маленький домик. Я молча, с неприязнью наблюдала за ним. Пройдет всего несколько секунд, а может, пара минут, прежде, чем он задаст вопрос, который мне не хотелось слышать.

– Это твоя мама? – спросил он, рассматривая нашу семейную фотографию. – Красивая. Ты очень на нее похожа.

Наши глаза встретились. Я нервно сглотнула, ожидая следующий, более ненавистный вопрос. Но Лукас молчал. Он не спросил, где она. Никогда бы не подумала, что он настолько тактичный человек.

– Где твоя комната?

– Прямо по коридору, – тихо ответила я.

Лукас прошел, куда я указала, пока я с больной лодыжкой ковыляла за ним следом. Войдя в свою маленькую комнатку, которая была в десять раз меньше, чем комната Лукаса, я остановилась и неловко уставилась на парня.

– Ложись, – велел он, кивая в сторону кровати.

– Я могу остаться одна. Мне не нужна нянька.

– Не заставляй меня повторять дважды.

Тяжело вздохнув, я покорно подошла к кровати и прилегла на нее, вытягивая ноги. Лукас тут же плюхнулся рядом. Я удивленно вскинула брови. Моя кровать была около полутора метров, так что вдвоем на ней мы еле помещались.

– Что ты делаешь? – недовольно спросила я.

– Ну, не в углу же мне сидеть, – фыркнул он, доставая из кармана телефон.

– Можешь просто уйти, – сказала я прямо.

– Давай закажем еду, – предложил Лукас, не обращая внимание на мои слова. – Я умираю с голоду. Что ты хочешь съесть?

– Ничего!

– Китайскую лапшу? Пиццу? Бургер?

Я закрыла глаза и тяжело вздохнула. Мне хотелось побыть одной. Разве он не понимает? Бесчувственный болван!

– Оставь меня одну, Лукас, – взмолилась я.

Мне хотелось уснуть. Уснуть и проснуться летом, чтобы не пришлось больше ходить в эту дурацкую школу. Чтобы пришел конец моим унижениям и мучениям. Все тело болело, а душа ныла. Почему я должна так страдать? Почему окружающие люди так жестоки? Сначала меня просто обзывали и пакостили, а теперь избивают. Мне страшно представить, что будет дальше.

Лукас, наконец, заметил, что я не в настроении. Его лицо посерьезнело, он убрал телефон.

– Хорошо. Отдохни немного. Я пока закажу нам поесть и вернусь позже.

Как только он вышел из комнаты, на глаза навернулись слезы, которые я сдерживала последние полтора часа. Я так и не уснула, не смогла расслабиться. Мысли все время возвращались к тому моменту, как Кристалл дала мне пощечину, как меня толкали и пинали другие девчонки. Мне было очень обидно, и я злилась. Я представляла, что было бы, будь Кристалл одна, без своих подружек. Тогда бы я ей врезала как следует. Представляла, как бью ее, пока она кричит от боли. Мне бы хотелось ее избить и отплатить той же монетой, причинить боль, унизить. Но я понимала, что не такая. Я не жестокая.